***

В голове шумело, предвещая очередной приступ невыносимой боли. Сидя в своем старом автомобиле перед «Шрюсбери Корт Апартментс», Сент-Джеймс боролся с подступавшей болью, зная, что если уступит ей хоть на мгновение, то потом ему не справиться самому и придется просить помощи, чтобы добраться до Челси.

Вот нелепость! Неужели в самом деле придется звонить Коттеру? И из-за чего? Из-за пятнадцатиминутной беседы с девчонкой, которой всего двадцать один год? Одиннадцать лет разницы в возрасте должны были бы помочь ему выйти победителем из их стычки, ан нет, и в результате он сидит в своей машине несчастный, больной и беспомощный. Куда как лучше!

Сент-Джеймс закрыл глаза, защищаясь от яркого солнечного света, проникавшего в его мозг и мучившего его больные нервы. Он стал смеяться над пыткой, которой подвергалось его больное тело, его плоть, кости, мышцы и которая восемь лет была его скамьей подсудимых, его тюрьмой, возмездием за молодецкую опрометчивость, когда он пьяный сел в машину и поехал по извилистой дороге в Сарри.

Сейчас в машине было душно, пахло бензином, и все же он глубоко вдыхал воздух. Самое главное – задушить боль, пока она еще не захватила его всего, и Сент-Джеймс старался не думать об обвинениях, предъявленных ему Деборой, тем более что они были справедливыми.

Три года он не давал о себе знать, не прислал ей ни письма, ни записки, ни даже привета через отца. И самое ужасное, что он не мог объяснить и оправдать свое поведение доступным ей образом. Даже если она поймет, что толку теперь в том, что каждый день без нее был для него еще одним шагом в небытие? Пока он позволял себе медленно умирать, Линли занял его место в ее жизни – всегда красивый, спокойный, уверенный в себе.

Едва у него в голове промелькнула мысль о сопернике, как Сент-Джеймс заставил себя двигаться и стал искать в кармане ключи, чтобы Линли не обнаружил его, хнычущего, как мальчишка, перед домом Деборы. Выехав со стоянки, он присоединился к потоку машин.

Когда на углу Прэд-стрит и Лондон-стрит зажегся красный свет, Сент-Джеймс затормозил и тяжелым взглядом, выражавшим состояние его души, обвел все вокруг, ни на чем не останавливаясь, пока его внимание не привлекли лепившиеся друг к другу киоски на другой стороне Пэддингтон-стрит. Неподалеку, под сине-белым знаком подземки, стояла женщина. Она выбирала цветы на тележке, небрежно поставленной на тротуар, так что одно колесо висело над мостовой. Покачав головой с коротко стриженными черными волосами, взяла охапку летних цветов и засмеялась в ответ на неслышные слова торговца.

Глядя на нее, Сент-Джеймс обругал себя за непростительную глупость. Вот и гостья Деборы. Совсем не для Линли накрыт стол, а для сестры Сент-Джеймса.

***

В дверь постучали буквально через несколько секунд после ухода Саймона, но Дебора не обратила на это внимания. Скрючившись возле окна, она не выпускала из рук крыло лебедя и сжимала его в ладони, не замечая порезов. Сначала появилось несколько капелек крови, потом, когда она крепче стиснула обломок фарфоровой статуэтки, ранка на ладони стала глубже.

Давай я расскажу тебе о лебедях, говорил он. Если они выбирают себе пару, то один раз и на всю жизнь. Они учатся жить вместе и принимать друг дружку такими, какие они есть. Разве это не урок для людей?

Дебора провела пальцем по обломку, оставшемуся от подарка Саймона, и сама подивилась тому, как оказалась способной на подобное предательство. Чего она добилась своей яростной местью, кроме того, что исполнила свое желание и унизила Саймона? И что доказала дурацкой сценой? Всего лишь что подростковая философия – обрушенная на него, когда ей было семнадцать, – не выдержала проверки трехлетней разлукой. Я люблю тебя, говорила она ему. Этого не изменить. Никогда. Слова оказались лживыми. Человек – не лебедь. Тем более она.

Дебора встала, вытерла рукавом щеки, не заметив, как три пуговицы на запястье оцарапали ей лицо, а может быть, и радуясь этому. В кухне отыскала тряпку, которой обмотала руку. Обломок лебедя спрятала в ящик, изумляясь своему неблагоразумному поступку, хотя в глубине души верила, что лебедя еще можно склеить.

Не зная, как она объяснит свой вид Сидни Сент-Джеймс, Дебора подошла к двери, в которую все еще продолжали стучать. Снова вытерев щеки, она повернула ручку, напрасно стараясь изобразить улыбку.

– Наконец-то! Я совершенно…

Дебора умолкла.

Одетая в нечто немыслимое, но все равно красивое, на пороге стояла черноволосая женщина. В руке у нее был стакан с молочно-зеленым напитком, и она, не говоря ни слова, протянула его Деборе, которая в замешательстве взяла его, после чего женщина кивнула ей и вошла в квартиру.

– Все мужчины одинаковые. – У нее был хриплый голос с акцентом, который она как будто старалась скрыть. Прошлепав босыми ногами на середину комнаты, она продолжала говорить, словно они с Деборой были знакомы много лет. – Выпей. У меня такое бывает раз пять на дню. Помогает. Клянусь, почувствуешь себя будто заново родившейся. Один Бог знает, как в последние дни мне нужно быть такой после каждого… – Она засмеялась, показывая на редкость белые и ровные зубы. – Сама понимаешь.

Трудно было ее не понять. В атласном пеньюаре с бесконечными рюшами и складками, она была ходячей рекламой своей профессии.

Дебора поднесла стакан к глазам:

– Что это?

Послышалось жужжание домофона. Женщина подошла к нему и нажала на кнопку, открывающую дверь.

– Сегодня здесь людно, как на вокзале Виктории.

Она кивнула на питье, вынула карточку из кармана и протянула ее Деборе:

– Всего лишь соки и витамины. Немного овощей. Немного тоника. Я все написала. Надеюсь, ты не сердишься, а, судя по всему, тебе это еще понадобится. Пей. Давай же. – Она подождала, пока Дебора поднесет стакан ко рту. – Очень красиво, – сказала она о фотографиях. – Твои?

– Мои. – Дебора прочитала список ингредиентов и не нашла ничего хуже капусты, которую всегда ненавидела. Поставив стакан, она вытерла руки о тряпку, которой перевязала запястье. Потом вспомнила о прическе. – Интересно, на кого я похожа!

Женщина улыбнулась:

– Я сама такая до ночи. Но мне все равно. Какая разница? А ты отлично выглядишь, на мой вкус. Как питье?

– Ни на что не похоже.

– Мой рецепт. Надо бы запатентовать.

– Ага. Правильно. Это вкусно. Спасибо. Ради бога, извини меня.

– Да нет, было здорово. Тут неплохая слышимость, и я прислушивалась, боялась, как бы не дошло до мордобития. Моя квартира по соседству. – Она показала большим пальцем на левую стену. – Тина Когин.

– Дебора Коттер. Въехала вчера вечером.

– А, так вот почему было шумно, – усмехнулась Тина. – Надо же, а я представляла себе выяснение отношений. Ладно, проехали. По тебе не скажешь, что ты моего поля ягода.

Дебора почувствовала, что краснеет. Вряд ли в такой ситуации стоит говорить спасибо.

Но какой-то ответ все же нужно было подыскать. Тина занялась тем, что стала рассматривать свое изображение в стекле на одной из фотографий. Она поправила волосы, внимательно осмотрела зубы, провела длинным ногтем между двумя передними.

– Плохо дело. И макияж не спасает. Десять лет назад попудришь носик, и все дела. А теперь? Часами просиживаешь перед зеркалом, а толку никакого.

В дверь постучали. Сидни, решила Дебора. Интересно, что сестра Саймона скажет о нежданной гостье, которая завороженно изучала фотографию Линли, словно он был источником ее будущего благополучия.

– Попьешь с нами чаю? – спросила Дебора.

Вы читаете Месть под расчет
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату