Ни Медузия, ни Сарданапал не смогли свести. Она мухоморы обрывает, а из грибниц новые так и прут.
— Так ей и надо: будет знать, как двойки просто так ставить, — сказала Таня.
Беседуя, они незаметно добрались до магпункта.
— Сейчас ты увидишь мою бабусю. Она тут заправляет, — с гордостью сказал Баб-Ягун. — Только вот что: сразу запомни, что ее зовут Ягге. Не называй ее Ягой, ей это жутко не нравится. И нога у нее вовсе не костяная.
В небольшом, перегороженном ширмами магпункте на трехногом табурете сидела сухонькая старушка, одетая как цыганка, с красным платком на голове и закутанная в яркую шаль. Старушка курила вишневую трубку и выдыхала ароматные клубы дыма, складывавшиеся в причудливых животных.
— Ну, внук, чего вы еще натворили?.. Сегодня ко мне Поклеп забегал. Кипел так, что мозги у него едва не сварились вкрутую, — проницательно прищурившись, обратилась она к Баб-Ягуну.
— Мы? Да мы ничего... — смутился Баб-Ягун. Обе его толстых щеки зарумянились, как наливные яблочки.
Ягге погрозила внуку сухим пальцем:
— Ох, смотри, Ягун, не зли Поклепа! Он опасный маг. Последний раз он так злился, когда ты выпустил драконов... Ну а теперь что? Опять воспользовался тем ходом? И угораздило мне тогда проболтаться!
— Так получилось, — смутился Баб-Ягун. — А зачем приходил Поклеп? Только ругаться?
— Да нет. Он сегодня целый день в подземельях. Заставлял подсобных шаманов замуровывать Безымянный Подвал, и одному из них придавило камнем руку. Он приводил его лечиться...
— Кстати про «лечиться»... Мы тут кое-кого принесли, — вспомнил вдруг Баб-Ягун.
Ягге уставилась на одеревеневшего Шурасика:
— О, да тут, я вижу, поработало отличное замораживающее заклинание, да еще с очень близкого расстояния. Ладно, сгрузите его на кушетку и подстелите, что ли, клеенку. Когда я его разморожу, здесь будет полным-полно воды... А вы, ребята, брысь отсюда! Нечего здесь толпиться — мерзляка, что ль, никогда не видели?
Таня направилась было к двери вместе со всеми, но зоркая старушка заметила ее и, цепко придержав за рукав, глянула в лицо.
— Аи, матушки! Ты ведь Таня, Таня Гроттер... Я знала Леопольда, какой прекрасный был человек и отличный маг. Подумать только, что теперь... теперь его нет. — Ягге всхлипнула, что не помешало ей, впрочем, подтолкнуть в спину замешкавшегося Ваньку Валялкина. — Знай, дочка: Чума-дель-Торт, которую все эти трусы зовут Той-Кого-Нет, всерьез боялась только твоего отца, да еще, пожалуй, Сарданапала... Именно потому она напала на Леопольда, опасаясь, что он закончил уже свои эксперименты... Да, твой отец погиб, но цели она так и не достигла... — Ягге вновь всхлипнула. — И как только я подумаю, что вот- вот...
— Бабушка! — предупреждающе шепнул Баб-Ягун.
— Ох, молчу-молчу! — спохватилась старушка и зажала рот сухонькой ладонью.
Вскоре после этого Ягге выпроводила Таню и Баб-Ягуна из магпункта и занялась Шурасиком.
Всю обратную дорогу к спальням Таня пыталась уговорить Баб-Ягуна сказать ей правду, но тот лишь неловко краснел и бормотал:
— Не могу я, слово дал... Если б не слово...
— Кому слово? — допытывалась Таня. — Сарданапалу? Но Баб-Ягун и на этот вопрос не мог ответить внятно, а лишь хмурился. Именно поэтому Таня жутко обиделась на него. Что они тут все в Тибидохсе, с ума посходили? Делают из всего тайну мадридского двора, да еще и косятся на нее как-то непонятно: не то как на спасительницу, не то как на прокаженную.
— Зачем ты драконов-то выпустил? — спросила она у Баб-Ягуна, чтоб хоть как-то позлить его.
— А, маленький был. Мне казалось, им тесно взаперти, — неохотно буркнул он.
Вечером, когда Таня пыталась подготовиться к завтрашнему занятию по нежитеведению, чтобы не ударить лицом в грязь перед Медузией Горгоновой, о которой Ванька Валялкин говорил, что она жутко строгая, «Справочник Белого Мага», лежавший перед ней, вдруг взмыл в воздух и с чудовищной скоростью завертелся над столом.
Гробыня Склепова радостно подскочила на кровати, отмахнувшись от тюбика с кремом, который мазал ей нос и щеки.
— Класс! Ты забыла сдать книгу в библиотеку, а срок уже вышел! Абдулла тебя проклянет! — завопила она.
С трудом поймав вырывавшуюся, брыкающуюся книжку, Таня выбежала в гостиную и только сейчас сообразила, что не знает, где библиотека. Спрашивать у Гробыни было бесполезно, и Таня заскочила в комнату к Ваньке Валялкину.
Тот, выставив острые худые локти, сидел за столом и жадно уплетал котлеты и соленые огурцы, появлявшиеся в центре небольшого, с неровными углами куска ткани. Заметив Таню, Ванька смущенно вскочил, дожевывая котлету. В этот миг особенно бросалось в глаза, какой он нелепый, с острыми плечами, с торчащими волосами, но с удивительно добрыми и одновременно озорными глазами. Даже майка у него была особая — желтая, длинная, рваная в двух местах, явно привезенная с собой из мира лопухоидов.
— Во, скатерть-самобранка... ножницами в столовой отстриг... А то чего-то лопать все время хочется. Только не говори никому... Все равно край скатерти какой-то дурацкий попался: кроме огурцов и котлет — ничего... — смущенно признался он, пряча холст под подушку. — Эй, что с тобой? — удивился он, случайно увидев испуг на лице у Тани.
Таня взмахнула брыкающимся «Справочником».
— Я не сдала вот это! Джинну!
— А ну дай... — Ванька Валялкин выхватил у нее книжку и, открыв ее на первой странице, взглянул на грозную печать. Все прежние надписи исчезли, а взамен появилась одна совсем небольшая.
«Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ...» — расплывались черные, похожие на каракатиц буквы.
— Допрыгалась! Бежим! — крикнул Ванька и, сунув книжку под мышку, помчался по коридору. Таня едва за ним успевала. Замелькали магические факелы, картины, запетляли причудливые лабиринты коридоров.
— Караул! — голосом прадедушки Феофила скрипело магическое кольцо на пальце у Тани. — Имей в виду, что я такую сильную магию снять не смогу! Быстрее беги! Топ-топ-топ! Куда сворачиваешь, в другую сторону!
— Да помолчи ты! — огрызнулся на кольцо Ванька. — Я лучше тебя знаю, где библиотека!
— А посторонних попрошу не вмешиваться! Выискались тут всякие! — обиделось кольцо, но замолчать замолчало, тем более что ребята уже вбежали в библиотеку.
Библиотека располагалась у основания Большой Башни, где занимала несколько громадных залов, не считая бесконечного числа подвалов.
А книги, что тут были за книги! Некоторые были прикованы цепями. Другие, точно броненосцы, ползали по полу. Третьи стремительными стайками порхали под потолком. Два толстых словаря с кожаными переплетами, явно «темные», наскакивая, рвали на кусочки жалобно попискивающий журнальчик. Появление ребят спугнуло словари, и они поспешно убрались под полки. Чудом же спасшийся журнальчик прыгнул Тане в руки. На обложке у него красовалась надпись: «Сплетни и бредни № 10».
Подхватывая одну из надорванных страниц, она случайно скользнула по ней взглядом, и ей показалось, будто старинный канделябр, покачнувшись на цепях, огрел ее по затылку. «Что принесет Таня Гроттер Тибидохсу? Не совершит ли она того жуткого поступка, на который указывает пророчество Древнира? Известно, что Та-Кого-Нет преследовала девочку уже вскоре после ее рождения, теперь же, когда...»
Таня хотела читать дальше, но дальше ничего уже не было — словари все отъели. А тут еще кто-то хрипло кашлянул у нее за спиной. Таня резко обернулась и... увидела джинна. Его невозможно было с кем- либо спутать. Абдулла походил на плотный сгусток тумана. Семь бородавок на щеках и на лбу, огромная чалма. Само лицо было белое, плоское как блин. Черты появлялись на нем внезапно — то глаз всплывал, то рот...
