Я совсем недавно появилась в обществе и пока не знаю, чего там ждут от меня.

Эти скромные слова явно не удовлетворили стервятников. Но что последует дальше? Силия обвела взглядом хищные лица.

Они жаждали деталей и слухов — чего-нибудь такого, что позволило бы замарать образ, совершенно недоступный для них. Только это дало бы им возможность унизить ее.

Но как предотвратить это?

Осененная внезапной мыслью, Силия лучезарно улыбнулась:

— Уверена, о лондонском сезоне и связанных с ним церемониях куда лучше расскажет моя подруга мисс Лангбурн. Она начала раньше и, полагаю, не откажется поделиться своим опытом.

Антею словно поразил удар грома. Она неуверенно поднялась, и Силии стало жаль ее.

— Силия слишком скромничает, — наконец проговорила Антея. — Она добилась настоящего успеха. И я за нее, конечно, рада, хотя сама ни за что не хотела бы оказаться в центре внимания. А об остальном спрашивайте у нее самой.

Заметив всеобщее смущение, Силия возликовала. Никто толком не знал, как реагировать на фальшивые слова Антеи, каждый опасался задать каверзный вопрос.

«Я снова отомстила за причиненное мне зло! — с торжеством подумала девушка. — Теперь надо продержаться еще час, пока к дамам не присоединятся их мужья, после чего гости отправятся домой».

— Вы ездите верхом?

Вопрос Вероники Дартвуд удивил всех собравшихся. Эта девушка считалась крайне застенчивой и говорила редко, если только речь не заходила о лошадях.

По настоящему Вероника не была знакома с Силией, хотя в прошлом не раз встречала ее. Однако сейчас ей захотелось узнать побольше об этой странной девушке, так отличавшейся от всех. Такой чужой, но привлекательной.

Поэтому Вероника коснулась лишь одной известной ей темы — лошадей и верховой езды. Силия прониклась благодарностью к девушке.

— Верхом? Конечно… Хотя и не слишком хорошо. А вот моя подруга умеет скакать на лошади без седла — у себя в Калифорнии. Она вышла замуж и приехала в Англию, и я познакомилась с ней в прошлый уик-энд. — Силия запнулась, почувствовав, что гости снова воззрились на нее с любопытством. Значит, не все еще кончено. — Короче, она оказалась настолько любезной, что дала мне несколько советов. И теперь я чувствую себя в седле гораздо увереннее: понимаю лошадь, и она понимает меня.

— Правильно! — горячо воскликнула Вероника. — Лошади все понимают и слушаются наших слов. Жаль, я раньше не знала, что вы любите ездить верхом… Я бы вас пригласила.

Силия услышала, что миссис Дартвуд презрительно усмехнулась и упрекнула дочь в том, что та увлекается не женским и не подобающим ей делом. Видно, миссис Дартвуд отчаялась выдать Веронику замуж.

Но для того, что задумала Силия, Вероника очень пригодилась бы ей.

— Меня пригласили завтра покататься верхом у Темплкомбов. Вы, наверное, их знаете?

Дамы насторожились, услышав слова приезжей. Темплкомбы никогда не приглашали их самих, хотя всю жизнь прожили с ними бок о бок.

— Говорят, — продолжала Силия, — у Темплкомбов лошади отличных кровей. Я даже немного робею. Вот если бы… Уверена, вы бы меня всему научили. Но может, вы согласитесь хотя бы сопровождать меня?.. С вами, мисс Дартвуд, мне было бы спокойнее.

Антея, не отходившая от Силии, догадалась, что подруга явно манипулирует бедняжкой Вероникой, другими гостями и ею самой. Веронику ей удалось одурачить, но Антея ждала момента, чтобы высказать Силии все.

Вероника же вспыхнула от удовольствия:

— С радостью! Лошади Темплкомбов… — И она начала с воодушевлением рассказывать о том, как выводили породу, к смущению и явному неудовольствию дам.

Гертруда пришла в ярость. Хороша же Силия! Злая, неблагодарная дрянь! За несколько недель она стала наглой и развязной. Ничто теперь не напоминает в ней богобоязненную девушку, воспитанную Гертрудой в уважении к старшим.

И вот Силия демонстрирует перед ее старинными друзьями приобретенный в столице лоск, роскошные наряды и дерзкие манеры!

Мало того, что принимает приглашения от незнакомых людей! Но даже не просит, чтобы хозяин и хозяйка сопровождали ее!

Да еще позвала с собой эту деревенщину, дочку Дартвудов.

Нет, поведение Силии не увязывалось в представлении Гертруды с тем, что она считала доступным и правильным. Силию надо спасать, пока еще не поздно.

И, видит Бог, она этим займется.

Спустившись утром к завтраку, леди Гертруда обнаружила, что Силия поднялась раньше и теперь уединилась с ее мужем в библиотеке.

А ведь накануне вечером Гертруда твердо заявила мужу, что они должны принять срочные меры.

— Ты только подумай, Тео, — начала она, едва сдерживая гнев. — Что бы подумал о нас и о том, как мы воспитали Силию, бедный мистер Уинвуд, если бы увидел скандальные газетенки с фотографиями и непристойными намеками? Помнишь, он выражал неудовольствие по поводу прошлого ее матери. Его смущали и обстоятельства ее несчастной смерти. Ты же понимаешь, с таким сомнительным происхождением девочке трудно рассчитывать на другое предложение, во всяком случае, достойное. Нечего пожимать плечами, ты несешь ответственность за ее будущее.

— Но мы исполнили свой долг перед Силией. В соответствии с завещанием ее отца ответственность за нее возложена теперь на леди Уилхелмину. Нам остается лишь покориться воле Всевышнего и молиться, чтобы он даровал Силии счастье. Пути Господни неисповедимы.

— Благодарю тебя, Тео, но сейчас я не нуждаюсь в проповедях. Что же до промысла Господня, я всегда полагала, что от каждого из нас требуются усилия.

Последнее замечание явно не понравилось викарию, но Гертруда уже не могла остановиться:

— Тео, почему ты постоянно уклоняешься от серьезного разговора со мной?

— Ну хорошо, — мягко отозвался викарий. — Скажи наконец, что нужно от меня? По-моему, Силия огорчила тебя, но ты сама не знаешь, как поступить.

Как он и предполагал, эти слова утихомирили жену. С тех пор как ответственность за Силию взяла на себя Уилхелмина, Гертруда почувствовала себя лишней.

Тео знал, что жена никогда с этим не смирится. Теперь она хотела, чтобы муж дал согласие на тот сумасбродный план, который Гертруда вынашивала в голове. Но потакать ей викарий не собирался.

Гертруда же решила, что Тео намерен завершить разговор и, как всегда, оставить все на нее.

Что ж, делать нечего — придется самой позаботиться о невинности и чести Силии. Когда Гертруда вошла в библиотеку, Тео и Силия выглядели как настоящие заговорщики. Впрочем, это еще не повод считать себя обманутой.

— Ты знаешь, который час? Или забыл, что и другие гости, возможно, не отказались бы от твоего общества? Поистине, Тео, тебя никогда нет там, где ты нужен.

Гертруда направилась к двери, но тут заговорила Силия, решившая спасти дядюшку Тео от позора.

— Простите меня. — Голос ее прозвучал кротко. — Это моя вина. Просто я еще не успела поговорить с дядей Тео.

— Еще бы, — злобно бросила Гертруда, — если весь уик-энд развлекаться, на Грейндж времени не хватит!

Силия поняла, что пора утихомирить Гертруду, но не решалась осуществить это.

— В конце концов, — продолжала все так же кротко девушка, — к кому, кроме дяди, мне обратиться за дружеским советом и наставлением?

«Конечно, ко мне!» — разозлилась Гертруда, убежденная в том, что девица может исповедоваться только наставнице-женщине. Но вслух сказала:

— Еще бы, после пребывания в Лондоне ее тянет к откровенности. Что ж, это меня не удивляет. Я готова развлечь гостей, пока Силия изливает тебе душу. Но имей в виду, Тео, завтрак уже подан и…

— Хорошо, мы скоро придем, — пообещал викарий, после чего леди Гертруда ретировалась.

Силия и ее дядюшка посмотрели друг на друга с явным сочувствием.

— Прости, дорогая, ты сама прекрасно знаешь, что тетя часто бывает в дурном расположении духа. Она вовсе не хотела…

— Хотела, — спокойно возразила девушка, решив выложить всю правду. — Она никогда меня не любила, только терпела. А сейчас все стало еще хуже: ее раздражает во мне все. Скажите на милость, почему она говорит о моей матери таким странным тоном? И о ней, и о моем отце я слышу лишь намеки и недомолвки. Почему-то мне кажется, что это связано со мной и с отношением ко мне тети Гертруды.

Лицо викария выразило отчужденность.

— Пожалуйста, дядя Тео, вы ведь священник и хороший человек, расскажите мне о моей матери и объясните, почему меня так не любит тетя Гертруда?

«Вот ведь как повернулось! — размышлял викарий. — Конечно же, девочка должна все узнать». Но Тео, мало связанный с реальной жизнью, не мог придумать, как сказать Силии правду, не причиняя ей боли. На языке вертелись банальности, и викарий стыдился того, что ему снова придется защищать Гертруду.

— Ты заблуждаешься… — тихо заметил он. — Твоя тетя и мать… они не имели ничего общего.

Силия поняла, что дядя не скажет о ее прошлом ни слова. Да и как он решится пойти против тети Гертруды?

— Что ж, значит, я заблуждаюсь. — Силия обняла дядю. — А может, и нет. Я знаю: когда-нибудь мне придется выяснить правду. А пока не беспокойтесь за меня. Я счастлива и вполне довольна новой жизнью. И тетя Уили — прекрасная опекунша. Клянусь вам в этом. — Она потянула дядю за руку. — Пойдемте. Завтрак подан, и гости ждут. Без сомнения, у мистера Мейтленда есть еще к вам вопросы.

Антея была поглощена беседой с Гертрудой. Мистер Мейтленд, отдавая дань завтраку, безмолвно внимал их речам.

Увидев бодрого молодого человека с открытым лицом, викарий с