значения! Достаточно того, что он останется.

Люк развязал галстук и бросил его на спинку стула. Он старался не разбудить Рифлю, спавшего в гардеробной. Сейчас ему хотелось побыть одному и хорошенько подумать.

Господи, какой же он болван!

Как он мог поддаться импульсу и согласиться? Перл — идеалистка и мечтательница, и ему следовало бы сказать ей об этом. Но он смотрел в ее прекрасные фиалковые глаза и говорил именно то, что она хотела услышать. Даже сейчас одно лишь воспоминание о ее взгляде привело его в возбуждение.

Черт, он испытывает желание при одной мысли о Перл — а ведь ему придется целых два месяца делать вид, что он ухаживает за ней. Смотреть на нее, но не сметь притрагиваться? Это же настоящая пытка! И еще: как быть с деньгами?

В его квартире оставалось всего несколько вещей, которые он сможет продать — при условии, что оттуда уже не вынесли все, что могли. Чтобы вести светский образ жизни еще два месяца, нужны деньги — много денег.

Маркус предоставил ему свой дом и кормит его, но нельзя же постоянно носить одни и те же вещи. У него всего два вечерних костюма. Да и днем носить особенно нечего — всего лишь пара бриджей. Что же касается обедов… Пока Маркус ничего об этом не говорил, но ему наверняка кажется странным, что он предпочитает обедать дома, а не в клубе.

Кроме того, возникнут проблемы с цветами и всякими безделушками для Перл — чтобы не ударить в грязь лицом. Он был бы рад подарить ей что-нибудь, чтобы вызвать улыбку на ее прелестных губках. Увы, ему был известен лишь один способ раздобыть деньги. И вероятно, придется снова к нему прибегнуть.

Сейчас эта мысль очень беспокоила его, хотя прежде такого не случалось. Люди из высшего света чрезвычайно богаты, поэтому ему всегда казалось, что он имеет полное право присваивать некоторую — очень незначительную — часть их собственности. Воровство в данном случае было актом справедливости — по отношению к нему, к его матери и к обездоленным жителям лондонских трущоб. Но как к этому отнесется Перл?

Она наверняка его осудит. Именно это его беспокоило.

Люк снял жилет и рубашку и в задумчивости прошелся по комнате. Очевидно, следовало сделать так, чтобы она |; никогда об этом не узнала, вот и все. Разве у него есть выбор в той ситуации, в которую он сам себя поставил? Выбора нет. Его мучили угрызения совести, но Люк всячески старался оправдать себя. Он сделает то, что нужно, а мораль оставит для другого случая.

Люк забрался под одеяло, закрыл глаза и стал думать о Перл и о будущем, которое якобы их ожидало. О будущем, которого никогда не будет.

Два дня спустя Люк уже стал предметом светских пересудов. Весть о том, что у леди Перл наконец-то появился фаворит, привела все лондонское высшее общество в величайшее возбуждение.

Первым Люка поздравил Маркус.

— Ну и хитер же ты, старина! — Они встретились в доме Маркуса за ленчем. — Я не поверил ни единому слову, когда ты мне говорил, что уезжаешь к тетке. Я был уверен, что подходящий случай может заставить тебя остаться в Лондоне. Ты думаешь, что герцог Оукшир и впрямь даст свое согласие?

— Честно говоря, я сомневаюсь, — признался Люк. — Но пока что он прямо мне в лицо не заявил, что запрещает видеться с его дочерью. Поэтому я намерен и дальше ухаживать за ней.

— А как же герцогиня? Неужели ей нечего сказать по этому поводу? Не обижайся, Люк, ты мой лучший друг, но ведь ты…

— На самом деле я никто. Но я не обижаюсь, потому что ты прав. Герцогиня задала мне несколько вопросов. Разумеется, она считает, что я охочусь за приданым ее падчерицы. И конечно же, ее интересует, сделаю я предложение леди Перл или нет.

— И что же ты решил? Ты готов, если наступит решающий момент?

— Я знаком с леди Перл всего неделю. И как ты весьма дипломатично указал, мои шансы получить согласие ее отца крайне малы.

Естественно, ни о какой помолвке не могло быть и речи. Этот шаг повлек бы за собой составление брачного контракта и неизбежное наведение справок о его происхождении и финансовом положении — при том, что первое было сомнительно, а второго вообще не существовало. Он себе об этом напоминал каждый раз, когда его надежды и мечты грозили затуманить разум.

Сегодня ему предстояло стать сопровождающим Перл на музыкальном вечере в ее собственном доме. Ожидалось, что на вечере будет присутствовать весь свет и сам принц- регент.

Приехав в Оукшир-Хаус, Люк сразу отметил, что он одет хуже всех. Разумеется, его вечерний костюм вполне соответствовал моде, но у него не было ни денег, ни времени, чтобы заказать его у самых лучших портных. И это бросалось в глаза.

— Я сделаю все, чтобы не смущать вас, — пробормотал он, сопровождая Перл из холла, где встречали гостей, в главный зал. — Должен признаться, что мне немного не по себе.

Она легонько пожала его руку.

— У вас все замечательно получается. Поверьте, у вас манеры лучше, чем у некоторых титулованных джентльменов, — а только это имеет значение.

Люк невольно вздохнул. Прежде, когда он осмеливался появляться в великосветских салонах, ему удавалось оставаться незаметным. Но сегодня у него это едва ли получится — ведь все считают его избранником леди Перл.

Музыкальный вечер оказался довольно необычным. Герцогиня решила устроить пять концертов в разных гостиных особняка — причем в разное время, — так что гости могли выбирать и каждый слушал то, что ему хотелось. Люк и Перл на несколько минут задержались в небольшой гостиной, где давал концерт блестящий пианист.

— Как он замечательно играет, не правда ли? — прошептала Перл. Она весь вечер не выпускала руку Люка, и он был этому весьма рад.

— М-м-м… да, очень хорошо. — Люк плохо разбирался в музыке, но наслаждался близостью Перл. Изредка он даже позволял себе пофантазировать — представлял, как проводит с Перл ночь.

— Пойдемте, послушаем флейтиста, — предложила она, когда пианист закончил играть. — И еще должна выступить известная певица. Говорят, что в Италии она всеобщая любимица. Возможно, вы слышали о ней от вашего дяди.

Люк пожал плечами:

— Да, возможно. А как ее зовут?

— Синьора Донателли, кажется. О, нас зовет леди Минерва! Я уверена, она захочет с вами познакомиться.

Люк кивнул и повел ее к молодой леди; он был рад, что Перл на время забыла о его итальянском дядюшке. Лгать становилось все труднее, а сказать всю правду он никак не мог.

— Перл, клянусь, я ужасно хочу познакомиться с мистером ди Санто! Я слышала о нем такие интересные вещи! — воскликнула леди Минерва, когда они к ней подошли.

Перл улыбнулась и проговорила:

— Леди Минерва Чатем, познакомьтесь с Лючо ди Санто. Минни — моя самая близкая подруга, — добавила она.

Леди Минерва рассмеялась.

— Видимо, не такая уж близкая, если не смогла предугадать развитие событий… Мистер ди Санто, прошу вас, принесите нам чего-нибудь выпить, чтобы у нас с Перл была возможность немного посекретничать.

Люк поклонился.

— Для меня большая честь служить двум таким прекрасным дамам. Принести миндального ликера? Или вы предпочитаете шампанское?

В ответ на комплимент леди Минерва хихикнула и замахала веером.

— Ах, конечно же, шампанское! Перл наконец-то определилась с выбором, и это надо отметить! Но не спешите, постарайтесь не возвращаться подольше.

Оставив дам поболтать, Люк двинулся обходным путем к столикам буфета, где шампанского было более чем достаточно. Он шел очень медленно, кивая старым знакомым и здороваясь с людьми, с которыми его недавно познакомили. Заглянув в одну из гостиных, Люк обнаружил, что флейтист все еще выступает. Что ж, он потом расскажет об этом Перл.

У буфетных столиков его внимание привлекла пожилая вдова, стоявшая к нему спиной. Одетая во все черное, она была буквально увешана драгоценностями — даже ее туфли были украшены бриллиантами. Разговаривая с пожилым джентльменом, дама сделала резкое движение рукой, и тяжелый золотой браслет с рубинами и бриллиантами едва не соскользнул с ее запястья. Потом она кивнула в ответ на какое-то замечание джентльмена и снова взмахнула рукой. На сей раз браслет расстегнулся — очевидно, застежка была сломана — и соскользнул на пол по складкам се многочисленных юбок.

Ничего не заметив, пожилые собеседники двинулись дальше. Люк же замер перед сверкающим искушением, лежавшим так близко от него. Но замер всего лишь на мгновение. С невозмутимым видом он сделал несколько шагов и осмотрелся, чтобы убедиться, что никто не заметил падение браслета. Затем вытащил из кармана носовой платок и приложил его к носу. Через несколько секунд, делая вид, что собирается сунуть платок обратно в карман, он в последний момент уронил его на пол, но так, что платок накрыл браслет. Быстро наклонившись, Люк подобрал платок вместе с браслетом.

За эту побрякушку, если он не ошибся, можно заказать новый гардероб у самого Уэстона, и еще останется, чтобы купить какую-нибудь безделицу для Перл. Люк уже засовывал платок в карман, но тут чья-то сильная рука ухватила его за запястье.

— И что же у вас там такое? — Главный дворецкий Оукшир-Хауса смотрел на Люка с праведным гневом.

Люк замер, силясь придумать правдоподобное объяснение. Однако в голову ничего не приходило.

— Ах, дорогой, ты нашел его! — Перл — видение в лиловом шелке — стала между ним и дворецким. Она ловко выхватила у Люка браслет. — А я была уверена, что потеряла его в холле. Как хорошо, что ты пошел за мной и нашел его здесь.

Дворецкий в смущении попятился, непрерывно кланяясь.

— Извините меня,