Немцов, Чубайс, Починок, Попов, Кокошин, Греф, Лифшиц, Авен, Степашин. Я не пишу их чинов, званий и должностей, так как книжка рассчитана на читателей, которым этих людей представлять не надо. Ну, уж если есть такие, которые не знают, то пусть посмотрят в интернете.

Сделаю лишь одно исключение – Степашин. Он был у нас, кажется, в последний день своего премьерства… А может, на следующий день после отставки и назначения премьером Путина. Наша очень интересная встреча со Степашиным затянулась за полночь. А договариваться с ним о его визите в «Вымпелком» я ездил еще на премьерскую дачу на Рублевском шоссе. Неплохая дачка, между прочим. Всегда теперь вспоминаю этот визит, когда проезжаю по Рублевке памятный поворот.

А во время встречи с Чубайсом был такой эпизод: он дважды прерывал свою беседу с нами для каких-то срочных телефонных разговоров. Возвращаясь в зал после второго из них, он тихо и огорченно сказал мне, что переговоры с Явлинским опять кончились ничем…

…Вспоминая сейчас эти эпизоды, я понимаю, что они, видимо, имели прямое отношение к началу конца второго из всего-то двух за всю нашу историю периодов существования в России относительной свободы и относительной демократии. Первый такой период длился семь-восемь месяцев в 1917 году, а второй – с 1988 по 2003 год. Так, по крайней мере, считает наш мудрец Ясин. Другие считают, что конец этого периода наступил на пару лет раньше…

Ну а теперь позвольте вернуться в драматичные дни 1998 года, когда 11 августа мы каким-то чудом получили права на GSM в Москве.

Приступ энергии нашей команды по созданию двухчастотной сети не поддается описанию. Компания может быть спасена.

Но не тут-то было… Дьявол (уже другой) не дремлет…

Через восемь дней – очередное крушение надежд.

Теперь еще и «Связьинвест» перегородил нам дорогу. Звонили от Немцова с просьбой спрятать дополнения к лицензиям в сейф и никому не показывать. Звонил Крупнов с просьбой вернуть эти документы.

Это очередное несчастье не обошлось без нашего старого знакомого Леонида Рожецкина. Он, работая теперь на Потанина, предложил включить в Постановление правительства о продаже второго пакета акций этой компании убивающий нас пункт об оформлении на «Связьинвест» глобальной (на всю территорию РФ) лицензии на GSM и разрешения на использование всего оставшегося частотного ресурса. Все это с целью повышения стоимости акций «Связьинвеста».

Леонид мне как-то говорил, что мысль о собственном бизнесе в сотовой связи возникла у него после знакомства с «Вымпелкомом». В конечном итоге он частично реализует свою задумку. Но не тогда. А тогда я хотел его растерзать. Но потом мы опять сдружились. А потом… Ну, об этом потом позже… Если получится…

Напрасно я бегал по всем причастным к этой ситуации людям, убеждая их во вредности такого решения. Как можно малоэффективную компанию («Связьинвест»), в которой надо проводить серьезную реорганизацию, нагружать новым, абсолютно не знакомым ей бизнесом, обозначая еще при этом желание создать монополиста?! Хотите искусственно повысить капитализацию? Пристегните к «Связьинвесту» какой-нибудь уже эффективно работающий свечной заводик, но не государственные бумаги на несуществующий бизнес, что к тому же разрушает рынок.

Все тщетно… А Леонид Рожецкин доброжелательно пояснил мне, что мои опасения о том, что лицензия на сотовую связь попадет в руки неэффективного менеджмента «Связьинвеста», напрасны. Не попадет. Менеджмент «Связьинвеста» близко не будет допущен к этой лицензии. Для ее реализации планируется создать новую компанию, в которую намерены пригласить одного из крупнейших западных операторов. Или просто продать вновь созданную компанию вместе с лицензией.

Разговаривал я на эту тему и с Владимиром Потаниным. Он тоже был сама любезность. Предложил мне роль одного из инвесторов в вышеупомянутой вновь создаваемой компании. На честных рыночных условиях. Стать одним из инвесторов могильщика «Вымпелкома».

Все. Можно готовить тризну по «Вымпелкому»…

Но тут… дефолт.

Мы понесли колоссальные убытки, но вопрос о приватизации «Связьинвеста» похоронен на многие годы.

Однако… Документ о похоронах отсутствует и, на всякий случай, Крупнов не торопится отзывать свой запрет.

…Мы встретились с Александром Евгеньевичем Крупновым около метро на Хорошевском шоссе в конце мая 1999 года. Саша уже несколько часов был в отставке. Он подписал задним числом письмо, которое я привожу в приложении. Письмо дезавуировало вышеприведенный запрет. Через девять месяцев! В письме описаны наши трудовые подвиги за эти девять месяцев. Несмотря на запрет. Но компания все это время существовала на птичьих правах. Спасибо сочувствующим и даже помогавшим чиновникам, которые еще водились в те времена. А то нам было бы ох как худо.

Мы с ним расцеловались на прощание… Да и сейчас обнимаемся при сравнительно частых встречах. Но этим абзацем я забежал вперед. До описанного благостного конца еще надо дожить.

23 августа правительство Кириенко отправлено в отставку. Премьером становится Примаков, а в кабинете Немцова теперь сидит Юрий Дмитриевич Маслюков.

Я видел однажды Ю.Д. Маслюкова еще в советские времена. На трибуне. Он был тогда председателем ВПК. Это один из самых высоких постов в советской иерархии. А сейчас он любезно согласился меня принять на второй или третий день (!) своего вступления в должность первого вице-премьера РФ. Из его кабинета я вышел, очарованный его доброжелательностью и согласием нанести визит в компанию. Такой