Но почему этот памятник установлен именно здесь? Сворачиваем в город и в отеле, который так и называется «Насреддин-ходжа», узнаем, что, оказывается, одна из соседних деревень является — ни больше, ни меньше — родиной любимца турок.

Это еще больше разожгло наше любопытство. Сразу же едем в указанную деревню. Сегодня она тоже называется — Насреддин-ходжа. А в то время, когда там родился Насреддин, ее имя было Хорту.

В трех километрах от трассы, ведущей в Анкару, придорожный указатель заставил нас свернуть круто на юго-запад.

Вдоль главной улицы деревушки — побеленные глухие торцовые стены глинобитных домиков, расписанные цветными картинами-иллюстрациями к анекдотам о Насреддине. На центральной площади, которую, как и главную улицу в этой маленькой деревушке, можно так именовать лишь условно, установлен небольшой памятник. На постаменте надпись, свидетельствующая, что здесь в 1208 году родился Насреддин и жил до 60 лет. Умер в 1284 году в Акшехире...

Староста указал нам узкую кривую улочку, где одной машине не проехать,— именно там был домик Насреддина. Хибарки тесно ютятся, прижавшись друг к другу. Вросшие в землю стены без окон, словно придавленные непосильным грузом времени слепые старцы, напудрились побелкой, которая, вопреки их чаяниям, не скрыла возраста, а, напротив, еще более проявила морщины. Такие же жалкие и вызывающие сострадание кривые двери, ворота покосились и сморщились от старости и болезней... Некоторые дома были в два этажа; вторые этажи костлявыми лоджиями нависли над кривыми крутоулочками.

Жилище Насреддина отличается от других тем, что домик построен не сразу за воротами, у «красной линии», а в глубине малюсенького дворика «пятачка», у задней границы участка. Стиснутый с обеих сторон соседями обветшавший домишко, сложенный из неотесанных камней, тем не менее вмещал несколько комнатушек и открытую веранду на втором этаже. В нижнем этаже — хозяйственные помещения и для традиционного личного транспорта Востока — неизменного осла. В пустом дворике без единого деревца сохранилась лишь допотопная ось от тележки с деревянными сплошными кривыми колесами.

В доме давно уже никто не живет, и он пришел в полное запустение. Однако, говорят, в знак благодарной памяти славному Насреддину в его родной деревне построят новый, достойный его добротный дом на главной площади. А то селянам стыдно, что у их прославленного земляка такая развалюха... И, верно, повесят на том доме мемориальную доску с надписью: «Здесь родился и жил Насреддин-ходжа».

Такой запущенный вид его дома нас немало удивил: популярность Насреддина-ходжи достигла поистине мировых масштабов. С ростом его популярности росло и число претендентов, считавших Насреддина своим земляком. «Своим» его считают не только турки, но и многие их соседи на Ближнем Востоке, Кавказе, в Средней Азии...

...Могила Насреддина находится в городе Акшехире, километрах в двухстах южнее родной деревни. Любопытно, что дата смерти на могильной плите лукавого весельчака и шутника, как считают, умышленно указана также в шутливом духе, в его манере — задом наперед (так Насреддин-ходжа зачастую ездил на своем осле) — то есть 386, вместо 683, что соответствует 1008 году по нашему летосчислению. Но... получается тогда, что умер он раньше, чем родился! Правда, такого рода «неувязки» не смущают поклонников любимого героя.

Я поинтересовался у жителей Насреддина-ходжи, не осталось ли здесь случайно кого-либо из потомков Великого шутника. Оказалось, потомки есть. Не прошло и пяти минут, как соседи, не колеблясь, представили нам прямых потомков Насреддина, которых мы и запечатлели на фоне исторического жилища ...

Лэр Бочкарев

Песчаные лисы стали все реже встречаться в дикой природе. Они затерялись в бесконечном пространстве своей, так сказать, экологической ниши. При этом фенек, как называют песчаную лису на ее североафриканской родине, совсем не пугливый и довольно игривый зверек. Маленький шустрый разбойник, способный выжить в тяжелейших условиях пустыни, быстро привыкает и к иному способу существования, в том числе к жизни рядом с человеком.

Уве Георге, репортер журнала «Гео», неоднократно бывавший с экспедициями в Сахаре, двенадцать лет держал у себя дома фенека. За это время он успел хорошо изучить повадки и нрав животного и подружиться с ним. Вместе с Гансом Герольдом Лаукелем, автором уникальных фотографий фенеков, он сопоставлял потом свои домашние наблюдения с полученными во время экспедиций в самые засушливые уголки Сахары.

Уве Георге вспоминает:

«Две золотистые, под цвет песка, тени — одна большая и другая поменьше — прошмыгнули у моих ног. Маленькая юркнула в норку, а большая осталась лежать у входа в нее, позой своей выражая крайнюю