правительства. Иясу II благодаря этому получил прозвище Справедливого. Со временем Микаэль-Сухут занял столь высокое положение среди знати Гондара, что смог построить замок, не уступающий дворцовому комплексу. Еще сравнительно недавно там можно было увидеть золотые ванные, раковины и унитазы, которые обязательно показывали тем немногим, кто попадал во дворец. Это — память о последнем эфиопском императоре Хайле Селассие I, который превратил замок раса в свою гондарскую резиденцию.

Сегодня на территории, окружающей замок раса, таких редких посетителей, как мы, встречают сотрудники местного отделения Министерства туризма, которое занимает сейчас и замок, и довольно скромное двухэтажное здание во дворе — хотя и сложенное из местного камня, но ничем не напоминающее типичные старые сооружения. Именно здесь, как нам сказали сотрудники, останавливался Хайле Селассие I во время своих наездов в Гондар. О внутреннем убранстве, а тем более о сантехнике из золота, никто из работающих сейчас уже не помнит. А при режиме Менгисту Хайле Марияма местным властям это здание показалось очень подходящим, чтобы устроить в нем тюрьму.

Звездный час раса Микаэля наступил, когда в 1755 году погиб Иясу II, а Мынтуваб покинула политическую арену. Став гондарским наместником, он, используя опыт хитрого политика, сосредоточил в своих руках реальную власть в период новых междуусобий и активных выступлений ором. Джеймс Брюс, посетивший в те годы Эфиопию, характеризует раса как «правителя над королями».

В конечном итоге в 1770 году армия изгнала раса из столицы в его родной Аксум. После этого еще сто лет Гондар номинально оставался столицей Эфиопии, но его лучшие славные годы были уже позади. В Гондаре не осталось и памятников этого столетия.

Дворец Итыге Мынтуваб

Из дворцового комплекса на царском холме видны на склоне противоположной горы — высокая круглая башня и стены в купе деревьев. Это знаменитый Дебре-Кускам, или Квескам-Марьям, монастырский и дворцовый комплекс, построенный в конце жизни Мынтуваб. Название его (что не редкость в Эфиопии) связано с библейским сюжетом о бегстве девы Марии, когда она останавливалась в Египте у горы Квесквамской неподалеку от Асьюта, где она с Христом нашла убежище, спасаясь от царя Ирода.

По замыслу создательницы, Дебре-Кусам должен был бы не уступать монастырю на озере Тана, прославившему ее сына. Рассказывают, что когда не хватило средств на строительство, итыге передала свои золотые и серебряные украшения, подаренные ей когда-то вождями оромо и сидам. В монастыре она собирала не только монахинь, но и молодых женщин, только что вышедших замуж, чтобы научить их домашнему хозяйству, гигиене, экономии.

Прежде чем отправиться в Квесквам-Марьям, мы заходим в маленькое кафе во дворе дворцового комплекса. Это легкая постройка в форме традиционного тукуля. Здесь в жаркий день всегда можно выпить горячего чая и холодного пива или воды. Во время великого поста такой завтрак из чашечки чая или «буна» — черного крепкого кофе с печеньем да овощи — единственная пища. В жаркий день, при отсутствии холодильников, удивляет возможность выпить прохладные напитки. Но народная традиция мудра — издавна в деревнях крестьяне делали в углу земляного пола своего тукуля или хыдмо яму, которую заполняли мокрым песком. В этот песок зарывали глиняные кувшины с водой, большие — на 12 — 15 литров и маленькие — на 1,5 — 2 литра. Так вода сохранялась прохладной в течение нескольких дней. В нашем кафе над таким традиционным холодильником сделано еще круглое цементное помещеньице, куда на мокрый холодный песок укладывают бутылки с водой и пивом.

И вот мы идем мимо маленьких и довольно скудных импровизированных рынков, мимо «Бань Фасилидаса», мимо пустующего стадиона, медицинского городка с колледжем, общежитиями студентов, лабораториями и клиникой, мимо лютеранской миссии «Мекане Йесус», средней школы, где шумные стайки ребят выбежали во двор между экзаменами, — покидаем город и начинаем нелегкий подъем в гору. То и дело нам пересекают дорогу овцы и коровы. Пастушки — детишки семидесяти лет с любопытством смотрят нам вслед. Небольшое стадо пасется и на скудной травке между «Банями Фасилидаса» и стадионом.

Здесь почти нет растительности, желтоватые почвы не похожи ни на красноземы плоскогорья вокруг Аддис-Абебы, ни на жирную густокоричневую землю кофейных зон гор Иллубабора и Каффы. Даже дождь, то накрапывающий, то льющий как из ведра, не может их увлажнить.

Нас обгоняют крестьяне, они возвращаются в родные деревни из города, где продавали зерно, кожи, керамические изделия. Идут целыми семьями, молчаливые и серьезные. Мужчины, и совсем юные, и старые, одеты в короткие шорты и рубахи того же неопределенного цвета — это сейчас обычная одежда крестьянина в этих краях. На плечи накинута традиционная накидка — шамма, или натела. Однако в отличие от Аддис-Абебы, где горожане носят тонкотканые белоснежные шаммы с искусной вышивкой по краям, здесь это грубая сероватая домотканая ткань. Головы открыты, на ногах — самодельные кожаные сандалии, с довольно своеобразным креплением — они держатся на двух средних пальцах ноги. Посохи крестьяне держат за плечами, положив руки на концы. Ими пользуются лишь для того, чтобы погонять осликов, на них не опираются — путь в 15 — 20 километров по сухим высокогорным дорогам для эфиопских крестьян обычен. Здесь начинаешь понимать, почему именно эфиопские спортсмены — главные претенденты на золотые медали в марафоне.

Мужчины возглавляют шествие, за ними идут мелкой рысцой ослики, груженные купленным в городе товаром в кожаных и домотканых мешках. Мера многих товаров на рынках города, будь то дрова, уголь, зерно, вода, солома, даже строительный камень, — груз осла. По краям маленькой кавалькады идут мальчики, следящие за осликами, а за ними — женщины и девочки. Они все босиком. Одеты в свободные платья из грубой ткани домашней выделки, старенькие, но украшенные яркой и искусной традиционной вышивкой с преобладанием крестов. Вежливо и сдержанно поздоровавшись с нами, они обгоняют нас и спокойно идут дальше. В отличие от горожан, они не выказывают любопытства, увидев на пустынной дороге идущих пешком двух белых женщин, одна из которых к тому же светловолосая. Лишь замыкающая это шествие девочка лет двенадцати украдкой несколько раз оглядывается. Но ей это простительно — ведь она еще не замужем, хотя в ее возрасте деревенские девушки уже имеют семью. Она же пока носит девчоночью прическу — ее головка выбрита, и оставлены только коротенькие волосы на макушке и от висков через затылок.

Впереди уже вырисовывается цель нашего похода — комплекс Квесквам-Марьям. Вот мы уже и у ворот. Останавливаемся передохнуть после нелегкого подъема. На противоположном холме живописно раскинулся Гондар. Отсюда он виден полностью — с доминирующим над городом дворцовым комплексом, минаретами