принадлежу ни к тем, ни к другим. Признаюсь, что испытываю некоторую робость. Возможно, у вашего двоюродного дедушки есть комната, которая сегодня не используется, где я мог бы подождать, никого не потревожив?

Робости в нем столько же, сколько у барракуды, думала Лайла, ведя его по крытому проходу к дому, но ей было приятно, что он пожелал подождать ее, какой бы нелепой ни была отговорка. Бьюла с Бутом шли следом за ними. Лайла остановилась у подножия лестницы, ведущей в дом.

–  Дедушкин кабинет должен быть пуст. Но вам в самом деле стоило бы пойти в дом и поесть. Вы сказали, что пропустили ужин.

– Кабинет вашего дедушки прекрасно подойдет. И я лучше пропущу ужин, чем вас.

Это был легкий комплимент, мило высказанный. Она улыбнулась:

– Ну хорошо. Бут, отведи мистера Сан-Пьетро в кабинет дедушки Джорджа и распорядись, чтобы ему принесли что-нибудь поесть.

– Слушаюсь, мисс Лайла.

Лайла поднялась по ступенькам, приостановившись на маленьком заднем крыльце. Джослин Сан-Пьетро поднялся вслед за ней и остановился рядом. Она осознала, что свет из открытой двери освещает ее лицо, и понадеялась, что царапины не делают его слишком непривлекательным. Очевидно, нет, потому что его глаза одобрительно мерцали, когда он смотрел на нее.

– Идем-ка, я приложу что-нибудь к этой царапине, лапонька, чтобы не осталось шрама, – пробормотала Бьюла, пытаясь поскорее спровадить ее в дом.

– Не волнуйтесь, уже почти не заметно. Шрама не будет, – сказал Джослин Сан-Пьетро, пробежав пальцем по мягкой коже ее оцарапанной щеки. Лайла ощутила это прикосновение каждой клеточкой своего существа. Расширившимися глазами она уставилась в худощавое смуглое лицо, которое было так головокружительно близко. У него были высокие скулы, квадратный подбородок. Нос прямой и не слишком длинный, красиво очерченный рот. Черты лица твердые и мужественные, интеллигентные и неотразимые. Все это в сочетании с его изумрудными глазами и этой лихой улыбкой делало его таким красивым, что она чувствовала слабость в коленках. Он должен сознавать, какое действие оказывает на нее…

– Деточка…

– Все в порядке, Бьюла. Бетси сама все сделает. Бут, как следует позаботься о мистере Сан-Пьетро, ты слышишь? – Затем она снова взглянула на него. – Я недолго, – мягко пообещала она и, не дожидаясь ответа, подобрала юбки и вошла в дом.

– Бетси! Бетси! – позвала Лайла горничную, вбегая в спальню. Разумеется, Бетси в комнате не было. Да и с чего бы? Она же уверена, что ее хозяйка придет ложиться спать не раньше чем через несколько часов. Лайла нетерпеливо подергала за сонетку. Ей хотелось вернуться вниз как можно быстрее. Сан-Пьетро – самый привлекательный мужчина из всех, кого она когда-либо встречала, и она не намерена заставлять его ждать дольше, чем это необходимо. Слова «слишком хорошо, чтобы быть правдой» звучали у нее в голове снова и снова.

– Что вы делаете наверху так рано, мисс Лайла? – Бетси примчалась в комнату почти бегом, затем остановилась на пороге как вкопанная и уставилась на свою хозяйку. Бетси была стройной девушкой с кожей цвета кофе с молоком. Ее пышные темные волосы, которые дома, на плантации, она носила распущенными, здесь по указанию Аманды Бартон она прятала под платок, как все домашние служанки в Боксхилле. Она была очень хорошенькой и являлась не только личной горничной Лайлы, но и ее подругой. С Бетси, которая была на два года старше, они дружили с раннего детства. Официально отец подарил девочку Лайле на ее восьмилетие, и с тех пор Бетси стала ее служанкой и наперсницей.

– Я упала с веранды, – нетерпеливо ответила Лайла так же, как и Бьюле. История была слишком длинной и запутанной, чтобы вдаваться в подробности. – Я хочу снова пойти вниз, поэтому мне нужно во что-то переодеться. Но сначала избавь меня от этого платья.

– Да, мисс Лайла.

Бетси закрыла за собой дверь, затем прошла через комнату с высоким потолком и красивой резной кроватью, чтобы расстегнуть крючки сзади на платье. Лайла уже развязала пояс, и вскоре Бетси уже снимала платье ей через голову.

– Не думаю, что его можно починить, – с сомнением сказала Бетси, разглядывая испорченный шелк.

–  А, это не имеет значения. – Лайла, одетая в нижние юбки, сорочку и корсет, неслышно ступая босыми ногами, прошла по полированному деревянному полу к гардеробу красного дерева, стоящему между двумя высокими окнами, и распахнула дверцы. – Поди сюда, Бетси, и помоги мне выбрать. Что-нибудь бесподобное!

Бетси вопросительно взглянула на свою госпожу:

– Что это на вас нашло? Вы никогда прежде не беспокоились о том, чтобы быть «бесподобной».

Лайла загадочно улыбнулась, но ничего не сказала.

– Это мужчина, да? Мужчина? О, слава тебе, Господи, наконец-то! Вы можете рассказать мне, мисс Лайла, вы же знаете, что я буду нема как рыба! А то вы никогда и словом не обмолвитесь!

– Это потому, что мне не о чем рассказывать, и ты это знаешь. Как насчет вот этого голубого канифаса? – Она приподняла платье и окинула критическим взглядом. – Нет, ночью голубое смотрится не слишком хорошо. – Она не долго думая бросила его на пол и снова принялась рыться в гардеробе.

– Может, серебристый фай? – предложила Бетси, протянув руку мимо Лайлы, чтобы найти и вытащить упомянутое платье. Обе девушки воззрились на него глазами знатоков.

– Это подойдет, – кивнула Лайла, отвернувшись от гардероба, чтобы подойти к туалетному столику, где наклонилась и стала изучать свое лицо. – Еще мне понадобится свежее нижнее белье. О Бог мой, ну и вид у меня!

Как она и боялась, ее элегантный узел сполз к одному уху, а изящные локоны превратились в беспорядочную массу кудряшек. На лбу красовалось грязное пятно, а кремовую кожу одной щеки портила длинная царапина.

– Я выгляжу кошмарно! – в ужасе воскликнула она.

– Ничего подобного. Вы не могли бы выглядеть кошмарно, даже если бы постарались, – спокойно отозвалась Бетси, раскладывая платье и свежее белье на кровати. – Просто умойтесь, и через полчаса снова будете как картинка.

– Полчаса! – чуть ли не взвыла Лайла, наклоняясь над раковиной, чтобы поплескать на лицо водой. От холодной воды царапину саднило, но она не обращала внимания. Ей просто хотелось поскорее спуститься вниз.

– Это, должно быть, он, – с усмешкой заключила Бетси. – Я знала, что однажды Купидон поразит вас своей стрелой, мисс Лайла. И, судя по вашему виду, вас здорово зацепило.

– Не болтай глупостей, Бетси. Я же сказала, что упала с веранды, и это правда. Как бы там ни было, я только что познакомилась с одним джентльменом. Он… нравится мне, вот и все.

–  Милая моя, вам могут нравиться булочки с маслом. То, что девушка чувствует к определенному джентльмену, именуется не словом «нравиться», а словом «влюбиться».

Говоря это, Бетси начала расшнуровывать завязки корсета Лайлы. Когда шнуровки расслабилась, Лайла сделала глубокий вдох. Она делала это так же автоматически, как и умывалась по утрам. Она давным-давно носила корсет и привыкла к его строгому ограничению. И все же приятно было при случае вздохнуть свободно. Следующим делом Бетси развязала ленточки нижней юбки и стащила с нее сорочку. Теперь Лайла стояла голая, как младенец, и Бетси принялась одевать ее заново. Серебристое платье было оставлено напоследок, после того как Бетси уберет ее волосы.

– Бьюсь об заклад, он красавчик, – высказалась Бетси, вытаскивая шпильки из волос Лайлы. Лайла, сидящая перед туалетным столиком, наклонилась к зеркалу, разглядывая царапину на щеке, когда золотистые пряди блестящей массой упали вокруг лица. Волосы у нее были чудесные – густые и блестящие – и спускались ниже пояса, даже завитые на папильотки.

– Я не хочу говорить о нем, Бетси. Как ты думаешь, шрама не останется?

Бетси покачала головой, расчесывая шелковистые пряди:

– От этой поверхностной царапины? Я могу замаскировать ее рисовой пудрой. Никто даже и не заметит.

Лайла наблюдала в зеркале, как Бетси закрутила ее волосы в элегантный узел на затылке. Мелкие локоны, которые прежде так очаровательно обрамляли ее лицо, теперь были безнадежно потеряны. Ее волосы от природы были прямыми, как солома. Но эффект от этой более строгой прически был не менее впечатляющим, решила она, поворачиваясь перед зеркалом то так, то этак. Строго забранные кверху волосы подчеркивали красоту лица, выставляя напоказ изящные ушки и тонкие черты. За исключением слегка выступающих скул и подбородка, ее лицо представляло собой идеальный овал. Глаза были большими, с чуть-чуть приподнятыми кверху уголками, и их мягкий серо-голубой цвет подчеркивался густыми черными ресницами (которые, говоря по правде, Бетси обычно подкрашивала обгоревшим концом палочки). Нос у нее был прямой, красивой формы, губы полные и изящно очерченные. В целом она была вполне довольна лицом, которое смотрело на нее из зеркала – за исключением царапины. Она надеялась, что Бетси права насчет рисовой пудры.

Серебристое платье было сшито в том же стиле, что и то, которое она сияла. Лайла стояла перед зеркалом, пока Бетси возилась с застежками на спине. Длинный атласный пояс, который проходил под грудью и завязывался бантом сзади, тоже был серебристым, только чуть более светлого оттенка, чем платье. Платье было сшито в стиле ампир, который был так популярен, с короткими рукавами-фонариками, глубоким вырезом и завышенной талией. Юбка была тонкой и безо всяких украшений. Это был простой и в то же время стильный наряд, эффект которого зависел от красоты фигуры того, на ком был надет. На Лайле, с ее тонкой талией, стройными бедрами и высокой, пышной грудью, оно смотрелось потрясающе. Бетси улыбнулась, оглядев свою госпожу в зеркале.

– Он