усталости.

В заключительном прогоне Беатриче и Бенедикт с такой необузданной страстью вели диалог, что даже маркиз Боннингтон смотрел и удивлялся.

— Не думаю, что ты погубила все, — сказала Эсма, внимательно осматривая виноградину, прежде чем положить ее в рот. — Но ты наверняка осложнила себе жизнь.

— Не понимаю, как ты способна есть в такой момент. — Карола находилась на грани истерики. — Ты должна придумать план, как спасти мой брак!

Эсма подняла брови.

— Количество потребляемого мной винограда совершенно не влияет на мое сочувствие, уверяю тебя.

— Но факт остается фактом, и Карола права. Мы должны составить план действий, — ответила Джина.

— Не хотела вам говорить, — добавила Элен, — но леди Троубридж сообщила мне, что лорд Перуинкл завтра на рассвете покидает нас.

Карола зарыдала, и Джина автоматически протянула ей платок. Все четверо находились у нее в комнате, так как она снова отказалась спуститься к обеду.

— Думаю, настало время для решительных действий, — сказала Эсма, проглотив виноград.

Карола опустила платок и бросила на нее отчаянный взгляд.

— Я не хочу выходить за Невила.

— Тем более что он разделяет твои чувства, — заметила Джина.

— Он женится на мне, если я скажу «да», — нахмурилась Карола. — Видимо, я так и сделаю, если… если Таппи решит со мной развестись! — И она снова зарыдала.

Взглянув на платок, которым подруга закрывала лицо, Джина пришла к выводу, что он легко выдержит еще два или три потока слез.

— Думаю, необходим постельный обман, — сказала Эсма. — И очень кстати, что завтра мы играем Шекспира. В его пьесах много постельных обманов.

Элен выглядела огорченной.

— А что это такое, постельный обман?

— Замена одного персонажа другим, — объяснила Джина. — Но тут есть большая проблема. Насколько мне известно, Таппи ни с кем свою постель не делит, и кого же мы заменим Каролой?

— Это действительно проблема, — согласилась Эсма.

— Невозможно, — всхлипнула Карола. — Он не хочет спать со мной.

— Тогда одна из нас должна соблазнить Перуинкла, назначить ему свидание на поздний час, а в постели его будет ждать Карола…

— И Таппи с отвращением сбежит, — прервала ее та.

— Не сбежит, — ответила Эсма, — потому что будет темно. Разве ты ничего не знаешь о постельных обманах?

Карола покачала головой:

— Моя мама не одобрила бы такой образ действий.

— Я считаю это единственным решением. У твоего мужа есть основания думать, что в постели он тебе не нравится, ибо ты дала ему понять, что хочешь положить конец вашему браку. Ты должна убедить Таппи, что хочешь быть с ним, ради этого готова даже скомпрометировать себя. Вопрос в том, кто назначит ему свидание. — Эсма взглянула на подруг. — Джина? Элен?

— Ты, — хором сказали они.

— На завтра у меня назначено свидание с мужем. Сегодняшняя ночь последняя, которую я проведу с удобствами в собственной постели, так как, учитывая размеры Майлза, впредь мне придется спать на полу.

— Никогда бы не подумала, что мы способны говорить о столь неприличных вещах, — сказала Элен, краснея. — Тем не менее, уверяю вас, я не могу назначить свидание, я вообще не имею представления, как это делается.

— Не согласна, — заметила Эсма. — Просто у тебя пока нет стимула.

Три пары глаз смотрели на Джину, которая ела пирожное и определенно чувствовала себя только зрителем.

— О нет! — испугалась она. — Я не смогу!

— Почему нет? Ты уже произвела на него впечатление своими познаниями о разведении форели.

— Я не могу! Я уже…

— И в чем дело?

— Я не позволю, — вмешалась Карола. — Она и так нравится Таппи. Я не в восторге от этого плана, Эсма. Я не хочу смотреть, как кто-то флиртует с моим мужем. Вы красивее меня, я вам проигрываю. Я не позволю!

Три подруги с любовью смотрели на нее: в ореоле золотых кудрей она выглядела прелестной, как только что вылупившийся цыпленок.

— Ты дурочка, — ласково сказала Эсма. — Но если не хочешь, чтобы Таппи соблазняли, будь по-твоему.

— А разве невозможно просто уложить Каролу ночью в его постель? — спросила Джина. — Он ее не ждет, и это будет приятным сюрпризом. Конечно, если ты действительно считаешь, что Кароле необходимо прибегнуть к столь радикальным мерам.

— Да, считаю. Таппи был унижен перед большей частью света. Он мужчина, с мужской нелюбовью к неловким ситуациям, — ответила Эсма. — На месте Таппи я бы даже близко не подошла к своей жене, вне зависимости от того, насколько я очарована ею. А он тобой очарован, дорогая.

— Он не может быть очарован, раз ты думаешь, что он готов лечь в постель с любой из вас, — возразила Карола.

— Я абсолютно уверена, что любая из нас может без всяких усилий завлечь беззащитного мужчину в свою постель. Это касается и тебя. — Эсма строго взглянула на Элен.

— Что я скажу, когда он войдет в комнату? О, я не смогу! Я забыла про его слугу.

— Мы подкупим его, тогда он будет вынужден раздеваться самостоятельно. Все комнаты для гостей у леди Троубридж практически одинаковы. — Эсма кивнула в сторону постели с тяжелым пологом. — Он даже не заподозрит, что ты здесь, пока не разденется и не окажется в постели.

— Но что я ему скажу?

— Ничего, — вставила Джина.

— Как ничего? — Глаза у Каролы округлились. Джина озорно улыбнулась.

— Вообще ничего.

— Ты меняешься прямо на глазах, Эмброджина Серрард, — с восхищением произнесла Эсма. — Что случилось с твоим герцогским фасадом?

— Герцогиня привыкает к молчанию, если этого требуют обстоятельства.

— Так я и думала, — ответила Эсма, подмигнув.

— Ладно, — вздохнула Карола, склоняясь под бременем необходимости. — Я это сделаю.

— Хорошо. Я велю своей горничной подкупить его слугу, а мы… — Эсма взглянула на Джину и Элен, — задержим лорда Перуинкла в бальном зале до подходящего момента.

— Какого момента? — спросила Карола.

— Одиннадцать часов. Мы не позволим Таппи уйти раньше, и у тебя будет время удобно расположиться в его постели.

— Я должна попросить у всех прощения, — поднимаясь сказала Джина, бросив взгляд на каминные часы.

— Почему? Я надеялась, ты прокатишься со мною верхом, — сказала Элен.

— Я договорилась с Кэмом о встрече в библиотеке.

— О! — хихикнула Эсма. — Красавец муж!

— Он не муж. Хорошо, муж, только уже ненадолго. Я обещала ввести его в курс дел, о которых пишет Биксфидл. Он намерен сам взяться за управление поместьем.

— Ну, это большой прогресс! — сказала Эсма. — Возможно, он в конце концов расстанется с детством.

— Это нечестно, — запротестовала Джина. — Живя в Греции, он представления не имел, что это за работа.

Элен прикоснулась к ее руке.

— Но как замечательно, что он, поняв это, тут же решил сам заняться делами.

— На твоем месте я бы держала мужа на туго натянутом поводке, — заявила Эсма. — Он без промедления вернет тебе всю работу, если ты дашь ему хоть малейшую поблажку или покажешь, что она тебе нравится.

— Я буду скучать по ней, — призналась Джина. — Она доставляла мне удовольствие, и чем я заполню дни? Себастьян говорит, что у него двое превосходных управляющих.

— Маркиз непременно должен иметь двоих, когда достаточно и одного, — резко бросила Эсма. — Полагаю, у тебя не останется времени для работы. Тебе и целого дня не хватит, чтобы соответствовать представлению Боннингтона о настоящей леди.

Джина взяла перчатки.

— Я лучше пойду, Эсма, пока мы не поругались. Надеюсь увидеть всех за ужином.

Когда она вышла, Элен озабоченно взглянула на подругу:

— Зачем так резко, дорогая?

Эсма закусила губу.

— Я свинья, не правда ли?

— Ничего ужасного.

— Последние дни меня снедает ревность. Я чувствую себя, как пятилетний ребенок, попавший в чужую детскую. Я отчаянно хочу такую же красивую и не хочу мою собственную.

— Я не помню мужа Джины, — сказала Элен. — Думаю, я видела его, прежде чем он уехал, но я тогда была ребенком. Он действительно так красив?

— Это не герцог, — ответила Эсма.

— Бедняжка. — Элен погладила ее по щеке.

— Я отдам Таппи, если ты его хочешь, — уныло сказала Карола.

— Тогда у нас возникнет настоящая путаница, — хихикнула Эсма. — Представь себе, Таппи гоняется за форелью Джины, а мы с тобой обе гоняемся за Таппи!

Элен встала.

— Не покататься ли нам верхом? Утром привезли мою кобылу, и мне не терпится вывести ее на прогулку. Карола?

Та оторвалась от скорбного изучения своего носового платка.

— Я не могу.

— Можешь, — твердо сказала Элен. — Вечером ты будешь неважно выглядеть, если целый день просидишь дома.

— Как только я начинаю вспоминать о сегодняшнем вечере, мне становится дурно, — прошептала Карола.

— Давайте прокатимся. Я избавлюсь от злобного настроения, Карола от своей хандры, да и Элен наконец, обретет спокойствие. Когда ты поведешь себя так же глупо, как все мы, Элен, я буду рядом, чтобы торжествовать.

Подруга улыбнулась:

— Только не я.

Джина вошла в библиотеку, твердо решив не заниматься с мужем праздным времяпрепровождением. Хватит! Только весь ужас в том, что поцелуи Кэма были для нее почти неотразимыми. А разве большую часть своей жизни она не сгорала от желания стать настоящей женой,