Джим развернул сверток, который она протянула ему, и глаза его по-мальчишески загорелись.

— Тебе не следовало тратить столько сил, — улыбнулся он, рассматривая свитер, — но я очень рад этому подарку.

— Я хотела поздравить вас и поблагодарить за помощь и в работе и… в остальном, — закончила она неуверенно.

— Кстати, Мэри сказала мне, что Ник сейчас как бочонок с порохом, готовый взорваться от любой искры, а ты держишься в этой ситуации прекрасно. Ты, между прочим, завоевала ее расположение, — добавил он спокойно.

— Она мне тоже нравится, — сказала Лорен, погрустнев при упоминании имени Ника.

Джим подождал, пока она ушла наверх, взял трубку и набрал четырехзначный номер.

— Мэри, как сегодня атмосфера?

— Взрывоопасная, — ответила она с усмешкой.

— Ник будет у себя днем?

— Да, а что?

— Я решил» чиркнуть спичкой»и посмотреть, что произойдет.

— Джим, не делай этого! — попросила Мэри.

— Увидимся около пяти, — сказал он беспечно и рассмеялся.

Когда Лорен вернулась после ленча, у нее на столе стоял огромный букет роз. Она вынула карточку из конверта и уставилась на нее, ничего не понимая. На ней было написано: «Спасибо, любимая». И подпись — «Дж.».

Подняв голову, Лорен увидела Ника. Зубы его были сжаты, а в серых глазах блестели льдинки.

— От тайного обожателя? — спросил он с сарказмом.

За последние четыре дня это было первое его обращение к Лорен.

— Не совсем тайного, — уклонилась она от ответа.

— Кто он?

Лорен колебалась. Ник казался таким рассерженным, что она побоялась назвать имя Джима.

— Я точно не знаю.

— Не знаешь? — усмехнулся он. — Со сколькими «Дж.» ты встречаешься? Сколько из них покупают тебе розы за сотню долларов?

— Сотню долларов? — испуганно повторила Лорен.

Мысли ее были заняты внушительностью суммы, и она не сообразила, что Ник, очевидно, взял конверт и прочитал карточку.

— Ты, должно быть, набираешься опыта, — сказал он грубо.

Внутренне Лорен содрогнулась, но, ничем не выдав себя, надменно сказала:

— У меня теперь лучшие учителя.

Окинув ее с головы до ног ледяным взглядом, Ник повернулся и широкими шагами направился к себе в кабинет. Оставшуюся часть дня он не вызывал ее.

Без пяти пять Джим, в сером свитере Лорен, вошел в кабинет Мэри. На двух тарелках он нес четыре куска праздничного пирога. Поставив тарелки на стол Мэри, он взглянул на дверь, ведущую в кабинет босса.

— А где Мэри?

— Она ушла почти час назад, — ответила Лорен. — Она просила передать вам, что ближайший огнетушитель находится рядом с лифтом. Я, правда, не знаю, зачем вам эта информация. Я вернусь через несколько минут — мне нужно отнести Нику письма.

Когда она встала из-за стола, держа в руке папку с письмами, произошло нечто, приведшее ее в оцепенение.

— Я так скучал без тебя, дорогая, — воскликнул Джим, быстро заключая ее в объятия.

Через секунду он так неожиданно отпустил ее, что Лорен чуть не упала.

— Ник! — сказал он. — Посмотри на свитер, который Лорен подарила мне на день рождения. Она связала его сама. А я принес тебе кусок праздничного пирога, который она тоже сама испекла. — Не обращая внимания на застывшее лицо Ника, он усмехнулся и добавил:

— Я должен вернуться вниз. — И, повернувшись к Лорен, сказал:

— Увидимся позже, дорогая.

Затем он вышел. Лорен растерянно смотрела в спину уходящего Джима. Вдруг Ник схватил ее за плечи и затряс.

— Ты, маленькая мстительная сучка, ты подарила ему мой свитер. Что еще он получил из того, что принадлежит мне?

— Что еще? — громко повторила Лорен. — О чем ты говоришь?

Он крепко сжал ей руки:

— Твое восхитительное тело, моя дорогая! Вот о чем я говорю.

Осознав, что он имеет в виду, Лорен рассвирепела:

— Как ты смеешь оскорблять меня, ничтожный лицемер! — Она вырвала руки. — С тех пор как мы знакомы, ты все время повторяешь мне, что совершенно нормально, если женщина удовлетворяет свои сексуальные потребности с любым мужчиной, который ей нравится. И ты, — она буквально выплескивала на него свою ярость, — ты смеешь оскорблять меня! Ты, претендент на звание американского Казановы!

Ник отшатнулся от нее. Тихим, угрожающим голосом он сказал:

— Убирайся, Лорен.

Она выбежала из кабинета, а он подошел к бару и налил себе виски. Ярость и боль душили его.

У Лорен есть любовник. Возможно, несколько любовников. Она уже больше не та маленькая глупышка с сияющими глазами, которая наивно думала, что люди должны быть влюблены друг в друга, чтобы заниматься любовью. Ее прекрасное тело теперь обнимают другие. Он представил себе обнаженную Лорен в объятиях Джима.

Он залпом выпил виски и налил еще, чтобы заглушить боль и остановить разыгравшееся воображение. Взяв бокал, он сел на диван и закинул ноги на стол.

Спиртное медленно начало действовать, и ярость утихла. На ее месте осталась лишь щемящая пустота.

— Что с вами случилось? — требовательно спросила Лорен у Джима на следующее утро. Он ухмыльнулся:

— Считай это дружеским розыгрышем.

— Хорош розыгрыш! — взорвалась она. — Вы не представляете, как он рассвирепел. Он оскорблял меня. Я думала, он сошел с ума.

— Да, — удовлетворенно подтвердил Джим, — он сходит с ума по тебе. Мэри тоже так считает.

У Лорен от удивления округлились глаза.

— Вы все сумасшедшие. Я же вынуждена работать с ним. И как мне это теперь делать?

— Очень осторожно, — посоветовал Джим.

Через час Лорен поняла, что Джим имел в виду. Все последующие дни она чувствовала себя так, как будто ходила по тонкой проволоке. Ник начал работать в бешеном темпе, который держал всех, от его заместителей до курьеров, в диком напряжении. Все старались угодить ему и избежать вспышек гнева.

Если он был доволен чьей-нибудь работой, то вел себя с холодной вежливостью, но если ему что-либо не нравилось, а обычно так оно и было, он обрушивался на человека с таким гневом, что у Лорен застывала кровь в жилах. От его едкого сарказма вице-президентов бросало в жар, а у операторов на глазах появлялись слезы. Руководители дочерних фирм уверенно входили в его кабинет, но через несколько минут вылетали вон и обменивались предостерегающими взглядами с другими сотрудниками.

К середине следующей недели атмосфера на восьмидесятом этаже накалилась до предела. Паника охватила все отделы и распространилась по этажам. Никто уже не смеялся в лифтах и не сплетничал у копировальных машин. Только Мэри Калахен оставалась спокойна. Лорен даже казалось, что настроение у нее с каждым часом улучшается. На нее единственную не распространялись едкие замечания Ника.

С Вики Стюарт, которая звонила по крайней мере три раза в день, Ник был чрезвычайно мил. Как бы он ни был занят, у него всегда находилось время для Вики. Разговаривая с ней, он с улыбкой откидывался в