— Да, а оттуда в Стоен, потом, я думаю, переправится на корабле через Залив в Перимор и поднимется по побережью до Алайсора.

Он не мог оторвать ладонь от глобуса, поглаживал причудливые линии континентов, как если бы Маджипур был женщиной, а Алханроель и Цимроель — ее грудями. Как прекрасен мир, как прекрасно его изображение! Литой шар представлял собой полуглобус, так как не имело никакого смысла показывать обратную сторону Маджипура, сплошь занятую океаном и почти неисследованную. Но на заселенном полушарии располагались три континента. Алханроель с огромным зазубренным шпилем Замковой Горы, что вздымался над поверхностью глобуса, богатый лесами Цимроель, пустыни Сувраеля на юге и благословенный Остров Снов между ними, во Внутреннем Море. Многие города, горные цепи, крупные озера и реки изображались во всех подробностях. Какой-то механизм, устройства которого Элидат не понимал, все время показывал местонахождение Коронала: светящийся красный шарик постоянно перемещался по маршруту процессии, так что всегда можно было узнать, в каком именно месте находится Валентин. Словно зачарованный, Элидат провел пальцем по пути великой процессии: Стоен, Перимор, Алайсор, Синтальмонд, Даниуп, вниз по ущелью Кинслейн в Сантискион и обратно, по кругу, через холмы у подножия Замковой Горы…

— Жалеете, что не с ним? — поинтересовался Диввис.

— Или хотели бы совершить эту поездку вместо него? — добавил Миригант.

Элидат резко повернулся к нему.

— Что вы хотите сказать?

Слегка смешавшись, Миригант ответил:

— Разве непонятно?

— Кажется, вы обвиняете меня в противозаконных намерениях?

— Противозаконных? Тиверас зажился на свете лет на двадцать. Жизнь в нем поддерживается лишь благодаря какому-то колдовству…

— За счет новейших достижений медицины, — поправил Элидат.

Миригант заметил, пожав плечами:

— Это одно и то же. При естественном ходе событий Тиверасу давно уже пора умереть, а Валентину — стать нашим Понтифексом. А новый Коронал должен был бы отправиться в свою первую великую процессию.

— Решать не нам, — буркнул Элидат.

— Верно, решать Валентину. А он не станет, — сказал Диввис.

— Станет, когда придет время.

— Когда? Лет через пять? Десять? Сорок?

— Вы хотели бы заставить Коронала, Диввис?

— Я хотел бы дать Короналу совет. Это наш долг — ваш, мой, Мириганта, Тунигорна, всех нас, кто состоял в правительстве до переворота. Мы должны сказать ему: пора переселяться в Лабиринт.

— Думаю, нам пора на прогулку, — сухо заметил Элидат.

— Послушайте, Элидат! Я что, вчера родился? Мой отец был Короналом, дед занимал ваш нынешний пост, я всю жизнь провел рядом с владыками мира сего и понимаю все не хуже, чем большинство других. У нас нет Понтифекса. В течение восьми или десяти лет нами правит некое существо, скорее мертвое, чем живое, которое болтается в стеклянной банке где-то в Лабиринте. Хорнкаст разговаривает с ним или делает вид, что разговаривает, получает от него распоряжения или опять же только делает вид, что получает, но фактически у нас вообще нет Понтифекса. Как долго правительство может так работать? Думаю, Валентин пытается одновременно быть Короналом и Понтифексом, что никому не под силу, а страдает вся структура власти, все парализовано…

— Достаточно, — вмешался Миригант.

— Он все упрямится, поскольку молод и ненавидит Лабиринт, а еще потому, что вернулся после изгнания с новой свитой из жонглеров и Пастухов, которые настолько увлечены красотами Горы, что не дают ему увидеть, в чем состоит истинный долг…

— Хватит!

— И последнее, — заявил Диввис. — Разве вы ослепли, Элидат? Всего восемь лет прошло с тех пор, как мы пережили событие, совершенно уникальное в нашей истории, когда законного Коронала свергли, а он даже не знал об этом, и посадили на его место самозванца. И кого? Марионетку метаморфов! И Король Снов — самый настоящий метаморф! Две из четырех Властей Царства узурпированы, а сам замок кишит ставленниками метаморфов…

— Все они выявлены и уничтожены. А трон доблестно отвоеван его законным владельцем, Диввис.

— Все верно. Но неужели вы надеетесь, что метаморфы довольствуются своими джунглями? Я утверждаю, что именно сейчас, в это самое мгновение, они замышляют уничтожить Маджипур и забрать себе то, что останется. И нам известно об их замыслах с момента реставрации Валентина, а что он предпринял? Что он сделал, Элидат? Распахнул перед ними объятия! Пообещал, что исправит былые ошибки и восстановит справедливость. Да, а они тем временем строят против нас козни.

— Я побегу без вас, — сказал Элидат. — Оставайтесь здесь, садитесь за стол Коронала, подписывайте вороха документов. Вы ведь этого хотите, Диввис? Сесть за стол? — Он гневно развернулся и направился к двери.

— Погодите, — удержал его Диввис. — Мы идем. — Он догнал Элидата, взял его под руку и произнес тихим, напряженным голосом, так не похожим на его обычную манеру говорить, растягивая слова: — Валентину следует перебраться в Понтифексат. Неужели вы думаете, что я стану вашим соперником из-за короны?

— Я не являюсь кандидатом на корону, — сказал Элидат.

— Никто никогда не претендует на корону, — ответил Диввис. — Но даже ребенку известно, что вы — наиболее вероятный наследник. Эх, Элидат!

— Оставьте его, — вмешался Миригант. — Полагаю, мы собрались на прогулку.

— Да, пойдемте, и закончим наш разговор, — согласился Диввис.

— Хвала Дивин, — буркнул Элидат.

Впереди остальных он спускался по широким каменным ступеням, истертым на протяжении столетий, мимо постов стражи на площади Вильдивар, вымощенной розовым гранитом и соединявшей внутренний замок, основную рабочую резиденцию короля, с нагромождением внешних построек, что окружали его на вершине Горы. Элидату казалось, будто голова у него стянута раскаленным обручем: сначала пришлось подписывать бессчетные дурацкие бумаги, а потом — выслушивать граничащие с изменой разглагольствования Диввиса.

И все же он признал правоту последнего. Дальше так продолжаться не может. Когда следует предпринять решительные, крупномасштабные действия, Понтифекс и Коронал должны объединить усилия, чтобы преградить путь всякому безрассудству. А Валентин в своих попытках действовать в одиночку потерпел неудачу. Даже величайшие из Короналов — Конфалум, Престимион или Деккерет — не осмеливались единолично править Маджипуром. А ведь опасности, с которыми приходилось сталкиваться им, не идут ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю Валентина. Мог ли кто-нибудь представить себе во времена Конфалума, что смирные, покорные метаморфы вновь поднимут голову, чтобы попытаться отвоевать потерянные владения? И все же подготовка к мятежу движется в укромных местах полным ходом. Вряд ли Элидату удастся забыть последние часы войны за реставрацию, когда пришлось прокладывать путь в пещеры, где стояли машины, управляющие климатом Замковой Горы, и, чтобы спасти их, ему пришлось убивать стражников, одетых в мундиры личной гвардии Коронала, а они, умирая видоизменялись и превращались в безносых метаморфов со ртами-щелями и раскосыми глазами. Это происходило восемь лет тому назад; Валентин до сих пор надеется пронять мятежников заверениями в братской любви и найти какой-нибудь мирный способ унять их злобу. Но ничего конкретного за восемь лет добиться не удалось; и кто знает, какие новые уловки напридумывали метаморфы.

Элидат набрал побольше воздуху в легкие и припустился изо всех сил, в мгновение ока оставив далеко позади Мириганта и Диввиса.

— Эй! — закричал вслед ему Диввис. — Разве вы не хотели пробежаться трусцой?