станет лгать, когда речь идет о пароле.

– Но могу ли я исходить из такой предпосылки?

– А как же иначе? Ни один землянин не захочет выдать себя за инопланетянина, верно?

– Конечно, нет.

– А пароль – единственное точное различие между человеком и инопланетянином?

– Да.

– Следовательно, тезис можно считать доказанным.

– Но все-таки я не уверен, – сказал Макс, и Холлорен сообразил, что робот считает себя обязанным не доверять инопланетянину, даже если инопланетянин всего лишь пытается доказать, что он – инопланетянин.

Холлорен выждал, и через минуту Макс сказал:

– Хорошо, я согласен, что вы – инопланетянин. А потому я отказываюсь допустить вас в лагерь.

– Я и не прошу, чтобы ты меня туда допускал. Вопрос заключается в том, что я пленник Холлорена, а ты знаешь, что это означает.

Фотоэлектрические глаза робота быстро замигали.

– Я не знаю, что это означает.

– Это означает, объявил Холлорен, – что ты должен выполнять все приказы Холлорена, касающиеся меня. А он приказывает, чтобы ты задержал меня в пределах лагеря и не выпускал оттуда, пока он не отдаст другого распоряжения.

– Но мистер Холлорен знает, что я не могу впустить вас в лагерь! – вскричал Макс.

– Конечно. Но Холлорен приказывает, чтобы ты взял меня под стражу в лагере, а это совсем другое дело.

– Разве?

– Конечно. Ты же должен знать, что земляне всегда берут под стражу инопланетян, которые пытаются ворваться в их лагерь.

– Кажется, я что-то такое слышал, – сказал Макс. – Но все-таки впустить вас в лагерь я не могу. Зато я могу сторожить вас здесь, прямо перед лагерем.

– От этого мало толку, – угрюмо сказал Холлорен.

– Мне очень жаль, но ничего другого я предложить не в состоянии.

– Ну ладно, – ответил Холлорен, садясь на песок. – Следовательно я твой пленник.

– Да.

– Тогда дай мне воды напиться.

– Мне не разрешается...

– Черт побери, ты, несомненно, знаешь, что с пленными инопланетянами предписывается обращаться со всей вежливостью, положенной их рангу, а также снабжать их всем, что необходимо для жизни, в соответствии с Женевской конвенцией и прочими международными соглашениями.

– Да, я об этом слышал, – сказал Макс. – А какой у вас ранг?

– Джемисдар старшего разряда. Мой серийный номер – двенадцать миллионов двести семьдесят восемь тысяч ноль тридцать один, и мне требуется вода немедленно, потому что я без нее умру.

Макс задумался на секунду, а потом сказал:

– Я дам вам воды, но только после того, как напьется мистер Холлорен.

– Но ведь ее, наверное, хватит на нас обоих? – спросил Холлорен, пытаясь обязательно улыбнуться.

– Это должен решить мистер Холлорен, – твердо объявил Макс.

– Ну ладно, – сказал Холлорен, поднимаясь на ноги.

– Погодите! Остановитесь! Куда вы идете?

– Вон за те скалы, – ответил Холлорен. – Настал час моей полуденной молитвы, которую я должен творить в полном одиночестве.

– Но что если вы сбежите?

– Чего ради? – спросил Холлорен, удаляясь. – Холлорен просто поймает меня еще раз.

– Верно, верно, этот человек – гений, – пробормотал робот.

Прошло всего несколько минут. Внезапно из-за скал появился Холлорен.

– Мистер Холлорен? – спросил Макс.

– Да, это я, весело ответил Холлорек. – Мой пленник прибыл сюда благополучно?

– Да, сэр. Он вон за теми скалами. Молится.

– Это ничего, – сказал Холлорен. – Вот что, Макс. Когда он оттуда выйдет, непременно напои его.

– С радостью. После того, как вы напьетесь, сэр.

– Черт, да я совершенно не хочу пить. Последи только, чтобы этот бедняга инопланетянин получил свою воду.

– Я не могу, пока не увижу, что вы напились вдосталь. Состояние обезвоживания, о котором я упомянул, сэр, заметно усилилось. В любой момент у вас может наступить коллапс. Я требую, я умоляю вас, напейтесь.

– Ну ладно, хватит ворчать. Принеси мне канистру.

– Ах, сэр!

– А? Ну что еще?

– Вы знаете, что я не могу покинуть границу.

– Да почему же?

– Это противоречит инструкции. А кроме того за скалами – инопланетянин.

– Я посторожу за тебя, Макс, старина. А ты будь умницей и принеси воды.

– Вы очень добры, сэр, но я не могу этого допустить. Ведь я – робот ГР, сконструированный специально для охраны лагеря. Я не имею права возлагать эту ответственность ни на кого – даже на землянина или другого робота ГР до тех пор, пока они не назовут пароль и я не сменюсь с поста.

– Знаю, знаю, – пробормотал Холлорен. – С какой стороны ни возьмись, результат один.

Он с трудом поплелся к скалам.

– Что случилось? – спросил робот. – Что такого я сказал?

Ответа не было.

– Мистер Холлорен? Джемисдар – инопланетянин?

Ответа по-прежнему не последовало. Макс продолжал охранять границы лагеря.

Холлорен был измучен. Горло саднило от пустых разговоров с глупым роботом, а все тело болело от бесчисленных ударов двойного солнца. Это был уже не солнечный ожог – Холлорен почернел, обгорел, превратился в жареного индюка. Боль, жажда и утомление вытеснили все остальные чувства, кроме злости. Он злился на себя за то, что попал в такое нелепое положение и не сумел предотвратить своей гибели («Холлорен? Ах да, бедняга не знал пароля и умер от жажды всего в сотне шагов от воды и палаток. Печальный, нелепый конец...»).

И теперь его поддерживала только злость. Только она заставляла его вновь взвешивать положение и искать возможности проникнуть в лагерь.

Он уже убедил робота, что он – землянин. Затем он убедил робота, что он – инопланетянин. Ни то, ни другое не помогло ему проникнуть в лагерь.

Что еще он может сделать?

Холлорен перекатился на спину и уставился в пылающее белое небо. В нем плавали черные точки. Галлюцинация? Нет, это кружили птицы. Они забыли про свою обычную добычу и ждали, чтобы он совсем обессилел – вот тогда они устроят настоящий пир...

Он заставил себя сесть. Теперь, сказал он себе, ты взвесишь все и найдешь зацепку.

С точки зрения Макса все разумные существа, знающие пароль – земляне. А все разумные существа, не знающие пароля, – инопланетяне.

Это означает...

На мгновение Холлорену показалось, что он нашел ключ к разгадке. Но ему было трудно