Люди для удобства разбивают то, что мы называем 'историей', на временные отрезки. Так легче ориентироваться в действительности.

'История' делится на 'эпохи'. Или на 'века'. Это и в самом деле удобно. Причём если 'эпохи' это понятие несколько расплывчатое, разве что на фундамент годное, то вот века вытёсываются в идеальные в своей одинаковости шестигранники. Если вы строитель, то ничего лучшего даже и желать нельзя, из 'веков' выходит хоть и в значительной степени виртуальное, но зато стройное здание. 'Камень на камень, кирпич на кирпич…'

Соответственно, вековую привязку имеют и исторические 'события'. Самое же большое (и самое значимое) событие любого века это война. Ни один век тут исключением не является. ХХ век это век трёх великих войн – Первой Мировой Войны, Второй Мировой Войны и Холодной Войны. Вообще-то это одна и та же война и началась она вовсе не в Сараево, но поскольку средний челоевеческий ум не в состоянии вместить в себя сложность даже и одной войны, то где уж ему охватить разом все три и по этой причине мы имеем то, что имеем.

А имеем мы, помимо прочего, ещё и вот что – с окончанием Холодной Войны война никуда не делась, она просто стала вестись по-другому и по-другому сложившимися коалициями участников. Но не только это. Война ещё и плавно ('плавно' – ключевое слово!) сместилась, она переехала на другой театр.

Мировая война потому и называется мировой (Холодная Война тоже была мировой), что она ведётся по всему миру. Но вместе с тем в каждый отдельно взятый временной отрезок Войны, как бы мы его ни называли, есть и вполне определённые геополитические 'точки приложения сил'. Трудно не заметить того неоспоримого факта, что разбиваемая нами на три отрезка мировая война, ведшаяся в страшном ХХ веке, проходила главным образом в 'особых районах' Атлантики и Тихого Океана. Именно там имело место так называемое The Clash of Civilizations. В данном контексте отлично, между прочим, звучит английское слово 'clash', так и слышишь, как ударили тяжело щитами в щиты два войска или сошлись на абордаж корабли.

Ну, так вот – мы с вами хоть и родились в веке ХХ, но живём уже в веке следующем – XXI, и местом сбора, следующим полем боя, где будут выясняться отношения, назначен Индийский Океан.

Назначен он по той причине, что это устраивает основных участников. Участников у нас нынче двое (участников всегда двое) – это США и Европа. И тех и другую Индийский Океан в качестве места, где 'забита стрела', привлекает по причинам главным образом географическим, Индийский Океан от мировых столиц находится в 'далеках', по отношению к Америке так и вообще в другом полушарии. Кроме того, Индийский Океан легко блокируется и превращается в изолированный театр. Индийский океан – идеальное место для войны.

До совсем недавнего времени Индийский Океан в глобальных раскладах считался чем-то второстепенным. Второстепенным до такой степени, что когда США после Второй Мировой перехватили у разрушенной войной Британской Империи роль 'мирового жандарма', то за собой они тут же застолбили всё те же Атлантический и Тихий Океаны, но вот Океан Индийский они милостиво позволили оставить за собой Великобритании, и английский флаг 'демонстрировал' там себя ещё пару десятилетий как бы по инерции. Но всё течёт и всё меняется, нам ли того не знать, и труба английская становилась всё ниже и ниже, пока, наконец, в марте 1968 года Великобритания не дала знать США, что она больше не может выполнять в этой части Мирового Океана свою 'миротворческую роль' по той причине, что в Индийском Океане обозначил своё 'присутствие' советский Военно-Морской Флот. 'Флот Горшкова'.

Американцам всё это не очень понравилось, но с другой стороны они в тот момент вели 'локальную' войну в Юго-Восточной Азии, так что заполняя возникавший после ухода из Индийского Океана англичан вакуум, они извлекали из сложившегося положения геополитическую выгоду. С конца шестидесятых прошлого столетия противостояние американского и советского флотов начало распространяться и на район Индийского Океана. В этом месте следует понимать следующее – что бы ни утверждала что тогдашняя, что сегодняшняя пропаганда сторон, ни американцы, ни русские отнюдь не стремились 'вытеснить' друг друга из акватории Индийского Океана, и те, и другие, даже и увеличивая своё военно-морское 'присутствие' в регионе, тщательно соблюдали так называемый 'баланс сил'. Некоторое представление о том, каким образом ведутся государствами подобные игры, даёт уже приводившийся мною исторический пример:

'Как-то одному из наследников английского престола, не помню, которому из них, то ли будущему Эдварду VIII, то ли Георгу VI рассказывали об устройстве государства. Наследник не понимал, что, вообще- то, неудивительно, так как государство устроено очень сложно. И тогда, чтобы объяснить ему приницип взаимодействия Власти и Кабинета, прибегли к следующему примеру.

'Представьте себе, – сказали ему, – Букингэмский Дворец и Кабинет в виде двух людей, соревнующихся в некоей игре. Соперникам нужно преодолеть определённое расстояние, отделяющее их от цели. Движутся к цели они скачками, стоя на одной ноге, ухватившись руками за поджатую другую, и изо всех сил наваливаясь друг на друга плечом. Смысл игры в следующем – оба игрока, балансируя на одной ноге, вынуждены делать всё, чтобы устоял их противник, иначе цели не достигнут оба, если упадёт один из них, то неизбежно упадёт и другой. В этой ситуации совершенно неважно, как игроки относятся друг к другу, они могут друг друга любить, они могут быть друг к другу равнодушны, они могут друг друга даже ненавидеть, но при этом оба понимают, что падение одного влечёт за собою падение другого.'

Вот точно так же и c конца шестидесятых прошлого века, налегая друг на друга плечами и изрыгая пропагандистские проклятия, прыгали США и СССР. Но при этом и в Белом Доме и в Кремле отчётливо понимали, что если упадёт один из них, то другому придётся либо тоже упасть, либо, приложив немыслимые усилия, устоять, а потом в одиночку обеспечивать стабильность в 'регионе', в этом жутком гадюшнике с кишащими 'королевскими кобрами'.

Соблюдать 'баланс', правда, было не очень трудно, так как стороны немедленно обозначили 'приоритетные районы' и после этого придерживались правил игры. Главными опорами и одновременно главными болевыми точками американцев в регионе были три государства – Саудовская Аравия, Иран и Эфиопия.

Из нашего временного далека в веке XXI мы уже знаем, что произошло дальше и наше знание позволяет нам глубже понять, в каком сложном положении пребывали США в начале 1980-х, понеся два пусть и тактических, но чрезвычайно болезненных поражения – в Иране от европейцев и в Эфиопии от СССР. Те, кто во всё воронье горло кричат о том, что СССР поддерживал по всему свету коммунистов и подкармливал 'негров', в силу своего скудоумия просто напросто не в состоянии понять, что означает контроль над Баб-эль-Мандебским проливом или что значит 'дружественный режим в Сомали и военно- морская база в Бербере'. Подобные вещи в денежном выражении оценить вообще не представляется возможным.

То же самое и с американцами, их 'присутствие' в Индийском Океане (ещё раз подчеркну, что Индийский Океан 'тогда' – это захолустье, периферия Холодной Войны) позволило им тут же подогнать в Бенгальский Залив группировку с атомным авианосцем 'Энтерпрайз' во главе и оказать активное давление на Индию во время Индо-Пакистанской войны 1971 года. В результате Индия, несомненно победив, не смогла до конца воспользоваться плодами своей победы, американцы не позволили ей расчленить Западный Пакистан, то-есть то, что мы сегодня, собственно, Пакистаном и называем. Что из всего из этого получилось? Получилось вот что – ослабленный Пакистан был рад радёшенек, что вообще остался жив, пусть даже и отдав Бангладеш, и на долгие годы заделался 'найлепшим корешем' и 'личардой верной' США, недовольная Индия резко сблизилась с СССР, в ответ на что не менее резко со США сблизился Китай, став если и не союзником, то, во всяком случае, американским 'попутчиком'.

Нетрудно заметить, что в выигрыше остались все, как основные, так и второстепенные игроки, и все за пакистанский счёт. Примерно та же игра играется и сегодня.

Для государства флот это инструмент, и хотя инструмент этот несомненно является инструментом войны, но при этом с его помощью можно не только разрушать, но и созидать. Разрушать чужие и строить свои геополитические конструкции.