отныне США Индия (хинди-американ бхай бхай!) находится с Ираном не просто в хороших отношениях, а в отношениях прекрасных. Прекрасность эта имеет объяснение – Индия помогает Ирану в его 'ядерных амбициях', а Иран гонит в Индию нефть. Примерно 17% ввозимых сегодня Индией нефтепродуктов поступает туда из Ирана и процент этот 'имеет тенденцию' к росту. Планы по созданию на месте негодяйски дающих приют международным террористам Афганистана и Пакистана нескольких государств появились отчасти и потому, что Индия и Иран получают в таком случае возможность протянуть нефтепровод(ы) через территорию то ли дружественного и демократического Белуджистана, то ли через не менее дружественный и ещё более демократический Пуштунистан и качать после этого нефть невозбранно. Добраться до такого нефтепровода будет по-любому нелегко, а уж Китаю, против которого все эти хитрости и направлены, и вовсе невозможно.

За нынешними иранскими 'неурядицами' стоит вовсе не Америка, а Европа, которая не только прекрасно видит и очень хорошо понимает ведущуюся США игру, но ещё и обладает возможностями время от времени ставить американцам палки в колёса.

Поскольку колесо не только круглое, но ещё и вертится, давайте-ка и мы вместе с ним совершим оборот и начнём потихоньку возвращаться от более и менее важных отступлений к тому, с чего и были начаты эти заметки.

Нельзя не заметить, что мировые события потихоньку смещаются в район Индийского Океана, этого Средиземноморья Мира. То, что затрагивает интересы всего человечества, не может не затрагивать и интересы того, кто взялся мир 'удерживать', то-есть Америки, и понятно, что когда где-то что-то происходит, то без неё 'не обошлось'. Не обходится, конечно же, и здесь.

С точки зрения США главными мировыми океанами являются Тихий и Атлантический. Считается (самими американцами, а им виднее), что для самого по себе существования американского государства в качестве единого целого необходим контроль над этими двумя океанами. Всеамериканским 'Аламо', этаким своеобразным last stand является северная Атлантика и прилегающая к Северной Америке часть Тихого Океана до Гавайских островов. Это тот минимум, отступать дальше которого Америка просто напросто не может себе позволить. Утратив контроль над этими частями мировой акватории, США автоматически утратят и государственную целостность и распадутся на несколько частей.

В годы Холодной Войны борьба между титанами велась главным образом в Атлантике, где Россия прорубала не 'окно в Европу', а 'дверь в мир'. Пропаганда это всего лишь пропаганда, а кроме неё есть ещё и прикрываемая словесами суть борьбы и вот этой самой сутью была вовсе не война 'капитализма' с 'коммунизмом', идеологии между собою не воюют, воюют государства, и США, воюя с Россией, воевали не с 'самым передовым учением', а с тем, в чём они усмотрели угрозу самому своему существованию. В 70-е годы прошлого столетия Россия бросила Америке вызов. Вызов был рукотворным, чрезвычайно сложным и потребовавшим колоссальных усилий явлением. Но помимо многосложности у явления было имя. И звание.

Вызовом было то, что мы можем собирательно назвать 'адмирал Горшков'.

В одной услышанной мною несколько лет назад песне поётся так: 'Нас много и поэтому плохо…'

Ещё бы!

Нас и в самом деле много. Очень, очень много. Не просто много, а много с лишком. Миллиарды, миллиарды нас. Нас тьмы и тьмы.

Но при этом вот какой парадокс – по нашему по Шарику мы расползлись неравномерно. И в этой неравномерности наблюдается некая даже и закономерность. Некая данность. Причём данность такая, что отмахнуться от неё невозможно.

Почти три четверти человечества проживает в узкой, шириной примерно в 200 миль полосе, тянущейся вдоль побережья материков. Тянет людишек к морю, знаете ли.

Из этой тяги неодолимо вытекает следующее – тот, кто контролирует морские коммуникации, в той или иной степени контролирует и жизнь тех, кто 'живёт у моря'. И поделать с этим ничего нельзя. Ну, или можно, но в таком случае любителям дышать морским воздухом нужно самим 'выйти в море'.

Даже если вы народ самый, что ни на есть сухопутный. Даже если вы 'волею пославшего вас' оказались рождены в глубине Евразии, даже если вы от моря отделены не двумястами, а тысячами миль, даже если вы моря никогда не видели, даже если вы – русский.

Русские – народ суши. И, судя по тому, что они смогли построить одно из величайших в истории государств, они – один из величайших народов суши. Точно так же, как те же англичане – народ моря. И они тоже смогли построить одно из величайших из известных нам государств и море в этом было им не помехой, а подспорьем. Потом они проиграли войну и заплатили морем. Море как репарации. Германия, проиграв, отдала Восточную Пруссию, а проигравшая Англия отдала Океан.

Один из победителей забрал себе Восточную Европу, другой ухватил вожделенное – не какой-то там жалкий Босфор, а контроль над всеми проливами мира. Эту карту я уже как-то приводил, на ней – перекрёстки мировой деревни, тот, кто их контролирует, и есть первый на деревне парень:

После Второй Мировой Америка стала Большой Англией. Начавшаяся после этого борьба между победителями за 'первородство' не только была неизбежна сама по себе, но ещё и правила, по которым эта борьба велась, диктовались вовсе не произвольными желаниями сторон, а законами 'природы'. Законами мира, в котором мы все живём. Земными законами.

Гео-графией.

Гео-стратегией.

Тем, что мы собирательно называем Гео-Политикой.

Имея преимущество на море, Америка стремилась его развить – на протяжении всех 'послевоенных' (хотя какие такие 'после-' могут быть в непрерывной и изнурительной войне всех со всеми) десятилетий она в высшей степени последовательно и упорно отжимала Россию от 'моря', окружая её по периферии границ базами и создавая блоки из враждебных СССР государств. Захватив побережье, Америка старалась 'посадить Россию в осаду', задачей США было сделать сухопутную Россию ещё более сухопутной.

Сухопутной – значит зависимой.

Зависимой – значит слабой.

В сложившейся после 1945 года ситуации козыри были на стороне Америки, дело в том, что противопоставить что либо ей СССР не мог, он изначально отдавал инициативу, у него не было того, чем только он и мог бы отбиваться – у СССР не было равноценного, сопоставимого с американским флота. Для строительства флота нужно не только желание и много-много 'ресурсов', но ещё и очень много времени. Атомная гонка и 'ракеты' были тем, что позволило это время выиграть. То, что Сталин, воспользовавшись удачно сложившейся 'конъюнктурой', сноровисто ухватил южный Сахалин и Курилы, свидетельствует об отчётливом понимании тогдашним руководством страны послевоенного 'дискурса', того, по каким 'путям' поедет война. Сахалином и Курилами как забором отгородили Дальний Восток.

А потом настал звёздный час военно-морского флота. Пришёл Горшков. Вернее 'Горшков', так как адмирал был выразителем и приведением в жизнь идей не одного человека, а государства. Было осознано следующее – если можно лишить контроля над морем Россию, то ведь точно так же можно лишить контроля над морем и её противника. Если можно сделать 'сухопутной' Россию, то точно так же можно превратить в сухопутную державу и США.

А в сухопутную – значит в зависимую.

А в зависимую – значит в слабую.

Масштаб того, что, создавая океанский флот, проделала Россия, сегодня вряд ли может быть осознан. А не будучи осознан, масштаб этот не может быть и оценен. То, что общественное сознание к такому осознанию ещё не готово, говорит хотя бы то, что высочайшая точка государственного взлёта России