котором успех во многом зависит от умения той или иной стороны пользоваться аргументами. Субъективные толкования часто являются причиной судебных ошибок. Приговор в таких случаях зачастую основывается на вероятности вины, а не на полной ее доказанности. Эта вероятность возрастает по мере увеличения количества улик.
Из огромного числа рассказов, которые мы считаем уликами в пользу гибели Атлантиды, сопоставим вначале два удивительно соответствующих друг другу. Первый — это хорошо известные нам последние слова диалога «Критий», который обрывается в том месте, где должны быть объяснены причины катастрофы: «...Бог же богов Зевс... как существо, способное это различать... и решившись наказать его... собрал всех богов в самую почетную их обитель... собравши же их, сказал...»
И второй рассказ: «...И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле... и раскаялся Господь, что создал человека на земле и восскорбел в сердце своем.
И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых я сотворил, от человека до скотов, и Гадов и птиц небесных истреблю, ибо я раскаялся, что создал их».
Второй отрывок — это 6-й и 7-й стихи VI главы Первой книги Моисея, «Книги Бытия», которыми начинается библейский рассказ о всемирном потопе. Этот отрывок как будто дает ответ на вопрос, возникающий у каждого из нас после чтения «Крития»: что же сказал бог богов Зевс?
О том, как было осуществлено предначертание Зевса, упоминается в последующих строках Библии.
Трудно отрицать, что приведенные цитаты из двух разных источников тесно связаны друг с другом; не вызывает никакого сомнения и то, что они относятся к описанию одного и того же события.
Знающих Ветхий Завет, возможно, удивит, что библейский Господь отождествляется здесь с греческим богом богов Зевсом, что не соответствует монотеистической религии иудеев. Поэтому необходимо пояснить, что предание о потопе значительно древнее, чем вера в одного бога у иудеев. В первоначальной форме этого предания, передаваемой из уст в уста, из поколения в поколение, несомненно, было названо имя одного из многих иудейских богов, соответствующего греческому Зевсу. Удаление этого имени и замена его именем Господа, или Бога, — это своего рода «редакционная правка», ставшая необходимой после введения монотеистической религии, причем уже тогда, когда иудеи имели свою письменность.
В той форме, которая известна в настоящее время, книги Моисея создавались через много лет после бегства иудеев из Египта. Если даже допустить, что автором этих книг был сам Моисей, против чего возражают некоторые богословы, относя их к VIII в. до н. э., то следовало бы считать, что они возникли в XIV в. до н. э. А до введения веры в единого бога религия иудеев не отличалась, по-видимому, от религии соседних народов. Известно, что среди иудеев был распространен культ богини Анат, которую чтили и другие народы Малой Азии и бассейна Евфрата, египтяне называли ее Нейт, а греки — Афиной, о чем уже говорилось в предыдущей, главе. Мы знаем также, что иудеи считали иногда Анат сестрой или даже женой Ягве. Не исключено, что иудейский бог Ягве домоисеевского периода и греческий Зевс — это одно и то же лицо. После реформы религии было запрещено упоминать имена других богов («Да не будут тебе бози аще меня»), и отсюда возникло изменение редакции в описании всемирного потопа.
Английский атлантолог Дж. Бирн, анализируя сходство приведенной цитаты из «Книги Бытия» и окончания «Крития»[1], обращает внимание на то, что с точки зрения людей, которые чтят Библию, а тем самым и авторов известной нам редакции, трудно догадаться, к кому же обращался Бог, говоря: «Истреблю с лица земли человеков...» Это выглядит иначе, если вышеуказанные строки рассматривать как слова, передаваемые по традиции с домоисеевских времен с небольшой лишь редакторской правкой. Таким образом, бог богов Ягве-Зевс, жалея человека, которого он создал, но которого вынужден наказать за совершенное им зло, собрал всех богов «в самую почетную их обитель», а собрав их, сказал: «Истреблю с лица земли человеков!..»
На тему о «всемирном потопе» велось много дискуссий. Современная наука не опровергает возможности «потопа», хотя и не соглашается с его «всемирным» характером. Из польских ученых первым пришел к такому выводу Гуго Коллонтай (1750—1812 гг.), который пытался научно объяснить это явление. В то время происходила борьба двух направлений: сторонники одного из них, строго придерживавшиеся Библии, считали, что потоп был вызван волей божьей, а вольнодумный Вольтер (1694—1778 гг.) считал, что потоп в природе немыслим. Коллонтай же занял своего рода промежуточную позицию, утверждая, что с научной точки зрения потоп мог иметь место, однако в более ограниченных масштабах.
Проблеме «потопа» посвящает целую главу своей великолепной книги «Земля» покойный польский геофизик профессор Эдуард Стенц. Однако он обращает внимание на то, что «потоп» не следует связывать с катастрофой Атлантиды, которая произошла значительно раньше. Стенц придерживается мнения, высказанного и другими геофизиками, что «потоп» был местным явлением в районе Персидского залива. Он, вероятно, объясняется двумя причинами: катастрофическими ливнями вследствие притока влажного тропического морского воздуха и огромной морской волной со стороны Персидского залива, вызванной циклоном или землетрясением. Трудно сказать, какого уровня могла достичь вода. Стенц приводит в качестве примеров два «потопа», которые произошли в наше время. В 1900 г. ураган разрушил город Гальвестон в Техасе на берегу Мексиканского залива. Уровень воды поднялся на 5 м. В 1876 г. в устье реки Брамапутры в Индии во время циклона морская вода залила город, поднявшись на 13 м. Во время этой катастрофы погибло более ста тысяч человек.
Существует мнение, что библейский потоп произошел за три тысячи лет до нашей эры или «в более ранний период». Эта последняя формулировка весьма многозначна.
Предание о «всеобщем потопе» имеет аналогии во многих легендах соседних народов, о чем будет сказано дальше. В греческой мифологии с ним сходен рассказ о «потопе Девкалиона». Возникает вопрос, не может ли быть источником библейского рассказа египетская запись в саисском храме которую Солон видел около 570 г. до н. э. и с которой иудейские жрецы могли познакомиться значительно раньше. Именно на этот вопрос наука нашла ответ. В данном случае большую роль сыграли открытия археологов.
Еще в 1872 г. английский археолог Джордж Смит, приводя в порядок собрание глиняных табличек с клинописью в Британском Музее, обнаружил таблички из библиотеки царя Ашшурбанипала в Ниневии с так называемым «Эпосом о Гильгамеше» («О все видавшем»), написанные в VII в. до н. э. Одна из двенадцати песен содержит описание потопа. Некоторое время спустя при раскопках были найдены более ранние таблички с этим же рассказом, относящиеся к XII в. до н. э., ко временам царя Аммизадуга. Наконец, еще более ранние таблички, XXI в. до н. э., были обнаружены в шумерийском городе Ниппуре. Шумеры населяли долину Тигра и Евфрата до прихода вавилонян и ассирийцев.
О потопе пишет на греческом языке современник Аристотеля вавилонский историк и жрец Берос (330— 260 гг. до н. э.) в своей «Истории Халдеи». Он утверждает, что, согласно преданиям, в древние времена в его стране произошло сильное наводнение.
Поскольку до настоящего времени в Старом Свете не были найдены более древние письменные документы, считается, что шумерское описание — самое древнее, а все другие, в том числе и библейский рассказ, — это его копии или отражения. Нам известно, что древнейшая культура долины Двуречья продолжала оказывать огромное влияние на соседние народы в течение многих веков, даже тогда, когда и Вавилон, и Ассирия давно уже прекратили свое существование.
И лишь дальнейшие открытия археологов, сделанные около 30 лет назад, стали поворотным пунктом в подходе к вопросу о потопе, а легенда из поэмы о Гильгамеше стала приобретать реальные очертания.
Во время раскопок, которые вел английский археолог Вуллей в 1927—1928 гг. в древнем городе Ур, вблизи впадения Евфрата в Персидский залив, была обнаружена мусорная свалка. Это был слой толщиной 14 м, состоявший из строительного мусора, осколков глиняных сосудов и всяких отходов, которые жители города выбрасывали на протяжении нескольких столетий. Вуллей разобрал этот «мусор» и, продолжая раскопки, обнаружил еще один слой — кладбище дошумерского периода. Еще ниже находилась мусорная свалка, относящаяся к более древним временам, приблизительно четыре тысячи лет до н. э. Под этой свалкой был уже только речной ил, без каких-либо признаков пребывания человека. На этом, собственно, можно было бы и закончить раскопки, которые отражали историю города Ур со времени его основания. Ведь слой речного ила был несомненным признаком того, что здесь находилось русло реки Евфрат. Однако Вуллей решил продолжать работу. И под слоем ила толщиной 2,5 м снова были найдены следы человека:
