с ним разговаривать и совсем от него отдалилась. А сэр Ланселот испробовал все средства, чтобы склонить королеву выслушать его, но все понапрасну.

А теперь мы поведем речь о Прекрасной Деве из Астолата, которая денно и нощно предавалась столь жестокой печали, что не ела, не пила, не спала, но все время жаловалась и вздыхала по сэру Ланселоту. Так прожила она десять дней и обессилела до того, что настал ее смертный час. Она исповедалась перед смертью и приняла последнее причастие. Но все время не переставала она повторять свои любовные жалобы. Тогда святой отец велел ей оставить такие мысли. Но она отвечала ему так:

— Отчего должна я оставить эти мысли? Разве я не земная женщина? И покуда дыхание есть в моем теле, я стану твердить мои жалобы, ибо, я верю, в том нет греха перед Богом, что я люблю земного мужчину, ибо для того и создал меня Господь, и всякая праведная любовь приходит от Него. Я же иначе как праведной любовью не любила сэра Ланселота Озерного. И Бог свидетель, кроме него, я никого не любила и не полюблю на этом свете. Я осталась непорочной девственницей перед ним и перед всеми остальными. И раз уж такова воля Божия, чтобы мне умереть от любви к столь благородному рыцарю, я молю Тебя, Отец Небесный, помилуй меня и душу мою, и пусть за бесчисленные муки, что я сейчас приемлю, мне простится часть моих прегрешений. Ибо, милосердный Господи Иисусе, — сказала прекрасная девица, — свидетель Бог, что я ни в чем не преступила против Тебя и Твоих законов, а только любила без меры лучшего из рыцарей, сэра Ланселота. И не было у меня силы, Господи милостивый, выдержать эту горячую любовь, И оттого ныне пришла моя смерть!

Тут она призвала к себе отца своего сэра Барнарда и брата сэра Тиррея и просила отца слезно, чтобы брат ее написал письмо словно бы от ее имени, и отец дал на то свое согласие. И когда письмо было написано, слово в слово так, как она задумала, она попросила отца, чтобы у ее ложа сидели, пока она не умрет.

— И пока тело мое еще будет теплым, пусть вложат эту запись в мою правую руку, сложат пальцы и обвяжут крепко, и так пусть останется, пока я не закоченею. А тогда пусть уложат меня на богатом ложе и затянут его всеми этими дорогими тканями, и пусть отвезет меня колесница прямо с ложем к берегу Темзы, а там пусть поставят меня в барку и пошлют со мною одного человека, кому вы всех более доверяете, чтобы провел барку вниз по течению, и пусть моя барка вся будет затянута черными шелками. И все это, отец мой, молю вас исполнить.

Отец ее обещал ей, что все будет сделано по ее замыслу. И после того отец и брат стали горько плакать над нею и убиваться. А когда они ее оплакали, она вздохнула последний раз и умерла.[129]

И тогда тело ее вместе с ложем отвезли ближним путем на берег Темзы, и там спустили тело на воду и с ним кормчего и все, как она замыслила. И кормчий привел барку к Вестминстеру,[130] а там она долго качалась и билась на волнах, прежде чем кто-либо успел ее заметить.

Но, по воле случая, как-то король Артур и королева Гвиневера у окна беседовали меж собою, и когда они взглянули на Темзу, то заметили на воде черную барку и подивились, что бы это могло означать. Король призвал сэра Кэя и показал ему барку.

— Сэр, — сказал сэр Кэй, — уж верно, нас ждут какие-то известия.

— Ну что ж, отправляйтесь туда, — сказал король сэру Кэю, — и возьмите с собою сэра Бранделя и сэра Агравейна и привезите мне оттуда верные вести.

Собрались эти три рыцаря, спустились к берегу и взошли на барку. И там они нашли труп прекраснейшей девушки, лежащий на роскошнейшем ложе, какое только приходилось им в жизни видеть, а на корме сидел бедный человек, но он не сказал им ни слова. С тем трое рыцарей возвратились к королю и рассказали ему обо всем, что видели.

— Эту Прекрасную покойницу я хочу увидеть, — сказал король Артур. И взял он за руку королеву и пошел к реке. Он повелел причалить барку и взошел на нее вместе с королевой и кое-кем из рыцарей. И там увидели они чудесную красавицу на богато убранном ложе, до пояса покрытую роскошными тканями и златотканой парчой. Она лежала и словно бы усмехалась.

Вдруг заметила королева в ее правой руке письмо и сказала об этом королю.

Король вынул письмо и сказал так:

— Я полагаю, что письмо откроет нам, кто она такая и почему очутилась здесь.

И король с королевой вышли из барки, оставив там людей сторожить тело. И когда возвратились они в свои покои, то король созвал своих рыцарей и объявил, что желает при всех узнать, что написано в том письме. И с тем король вскрыл его и передал писцу, чтобы он прочел его вслух.

И вот что значилось в том письме:

«Благороднейший рыцарь, господин мой сэр Ланселот, смерть из-за любви к вам встала между вами и мной, которая вас любила и которую люди звали Прекрасной Девой из Астолата. И потому с любовной жалобой моею я обращаюсь ко всем дамам, вы же молитесь за мою душу и позаботьтесь хотя бы о том, чтобы меня похоронили, закажите по мне погребальную службу, — такова моя последняя просьба. Умерла же я непорочной девственницей, в чем Господь мой свидетель. Молись же за мою душу, сэр Ланселот, как есть ты несравненный среди рыцарей».

Вот и все, что было написано в том письме. И когда его огласили, то король, королева и все рыцари плакали от жалости над ее горькими страданиями. Потом послали за сэром Ланселотом, и когда он явился, король Артур велел, чтобы для него еще раз прочитали письмо.

Выслушал его сэр Ланселот от первого до последнего слова и сказал так:

— Господин мой Артур, знайте, что я всем сердцем сокрушаюсь из-за смерти этой прекрасной дамы. Видит Бог, не моей волею я стал виновником ее смерти, и это вам подтвердит родной брат ее сэр Лавейн, который находится здесь со мною. Я не спорю, — сказал сэр Ланселот, — она была и прекрасна собой, и добра нравом, и я ей многим обязан, но она любила меня сверх меры.

— Сэр, — сказала королева, — вы могли бы явить ей больше учтивости и доброты и тем спасти ее от смерти.

— Госпожа, — отвечал сэр Ланселот, — она ничем не соглашалась удовлетвориться, как только тем, чтобы стать мне женой или возлюбленной, а я ни в том, ни в другом не мог согласиться с ее желанием. Но я предложил ей в награду за доброту ее и заботу тысячу фунтов в год ей и ее наследникам и чтобы она обвенчалась с каким угодно рыцарем, какого она ни найдет достойным своей любви. Ибо я, госпожа, — сказал сэр Ланселот, — не люблю принуждения в любви, потому что любовь должна рождаться в сердце сама, но не по принуждению.

— Это правда, сэр, — сказал король Артур, — любовь рыцарей свободна и независима и не терпит оков; а где она несвободна, там она пропадает.

И еще сказал король сэру Ланселоту:

— Сэр, ваша честь требует от вас, позаботьтесь, чтобы ее достойным образом предали земле.

— Сэр, — отвечал сэр Ланселот, — это будет сделано наилучшим, какой только смогу я измыслить, способом.

После этого многие рыцари отправились к реке посмотреть мертвую девицу, утром же ее богато похоронили. Сэр Ланселот заказал по ней заупокойную службу, и все рыцари Круглого Стола, которые были там на похоронах, тоже внесли от себя деньги на помин ее души. А бедный кормчий со своей баркой пустился в обратный путь.

Королева же послала за сэром Ланселотом и просила у него прощения за свой беспричинный гнев.

— Это не в первый раз, — сказал сэр Ланселот, — что вы гневаетесь на меня беспричинно. И всякий раз, госпожа, я сношу от вас все, вы же знать не хотите о страданиях, которые я терплю.

А время шло, и так миновала зима, среди охот и ловитв; и немало турниров и поединков было в тот год между великими лордами. И всегда и везде отличался в бранных трудах сэр Лавейн, так что слава его благородная утвердилась между рыцарями Круглого Стола.