только диву давались. И король Артур уподобил сэра Тристрама, сидевшего на черном коне, бешеному льву, а сэра Паломида, что был на белом коне, он уподобил бешеному леопарду, сэра же Гарета с сэром Динаданом — двум свирепым волкам.

А было у них там заведено, что ни один король не помогал другому, но все рыцари, сражавшиеся под одним знаменем, стояли друг за друга, сколько доставало сил. Но сэр Тристрам бился так, что под конец оркнейские рыцари изнемогли и отступили за стены Лонезепа.

И поднялся тут крик герольдов и всего простого люда:

— Зеленый рыцарь сражался всех лучше, он одолел всех рыцарей Оркнея!

И подсчитали герольды, что сэр Тристрам, под которым был черный конь, поразил копьями и мечами тридцать рыцарей, а сэр Паломид сокрушил двадцать рыцарей; и почти все из этих пятидесяти рыцарей были из Артурова дома и испытанные бойцы.

— Ну, да поможет мне Бог, — сказал король Артур сэру Ланселоту, — великий позор нам смотреть, как эти рыцари вчетвером одолели стольких моих рыцарей. И потому готовьтесь к бою, ибо мы сейчас поедем и сами померимся с ними силой!

— Сэр, — отвечал сэр Ланселот, — двое из них, уж конечно, превосходнейшие из рыцарей, и нам не много чести будет сейчас с ними сражаться, ибо они уже утомились после столь многих ратных трудов.

— Пусть так, — сказал король Артур, — но все равно я желаю с ними сквитаться. А потому возьмите с собой сэра Блеобериса и сэра Эктора Окраинного, а четвертым буду я сам, — сказал король.

— Хорошо, — сказал сэр Ланселот, — вы найдете нас готовыми: меня, и брата моего сэра Эктора, и кузена моего сэра Блеобериса.

И вот, когда все четверо они были готовы и верхами, сказал король Артур сэру Ланселоту:

— Теперь изберите, с которым из них вы желаете схватиться.

— Сэр, — отвечал сэр Ланселот, — я выеду против зеленого рыцаря на черном коне. (А это был сэр Тристрам.) Мой кузен сэр Блеоберис померится силами с зеленым рыцарем на белом коне. (Это был сэр Паломид.) А мой брат сэр Эктор будет биться с зеленым рыцарем на гнедом коне. (Это был сэр Гарет.)

— Тогда мне, — сказал король Артур, — достанется зеленый рыцарь на сером коне. (А это был сэр Динадан.)

— Ну, а теперь пусть каждый следит за своим! — воскликнул сэр Ланселот.

И они поскакали бок о бок рысью; и встретился сэр Ланселот с сэром Тристрамом и с такой силой ударил его по щиту, что и конь и всадник очутились на земле. Но сэр Ланселот, полагая, что бьется с сэром Паломидом, проскакал дальше.

А сэр Блеоберис встретился с сэром Паломидом и так сильно ударил его по щиту, что и сэр Паломид вместе со своим белым конем покатился на землю.

После него сэр Эктор поразил сэра Гарета с такой силой, что тот вылетел из седла. А потом и благородный король Артур съехался с сэром Динаданом, и сбил его король Артур прочь с коня на землю. И тогда стали кричать другое:

— Зеленые рыцари повержены!

Когда король Северного Уэльса увидел сэра Тристрама на Земле, он вспомнил, сколько славных подвигов они свершили, и изготовился к бою вместе со многими рыцарями. Ибо герольдами было возглашено там такое правило, что если рыцаря выбьют из седла и он не сможет снова сесть на коня ни сам, ни с помощью своих товарищей, тогда он на весь день становится пленником повергнувшей его стороны.

Вот выехал король Северного Уэльса и поскакал прямо к сэру Тристраму. И когда он приблизился, то спешился поспешно, подвел к сэру Тристраму своего коня и сказал так:

— Благородный рыцарь, я не знаю, кто ты и откуда родом, но за все те доблестные подвиги, что свершил ты сегодня, возьми моего коня и тем позволь мне отплатить тебе, насколько это в моих силах. Ибо, да поможет мне Иисус, ты более моего достоин сидеть на моем коне!

— Грамерси! — отвечал сэр Тристрам. — И если я смогу, то в долгу не останусь. А сейчас смотрите не отходите далеко, и надеюсь, я скоро раздобуду вам другого коня.

И с тем сэр Тристрам сел на коня и поскакал прямо на короля Артура и нанес ему по шлему удар такой силы, что король Артур не смог удержаться в седле. И тогда сэр Тристрам отдал королю Северного Уэльса Артурова коня. Тут бросились со всех сторон рыцари к королю Артуру, чтобы не оставить его пешим, но сэр Паломид не пожелал допустить, чтобы короля Артура снова посадили на коня, он разил рыцарей направо и налево и срывал с них шлемы, как подобает настоящему доблестному рыцарю.

А тут и сэр Тристрам устремился в самую гущу боя и сокрушал рыцарей направо и налево и срывал шлемы, а потом ускакал к своим шатрам, оставив сэра Паломида пешим. И, скрывшись, сэр Тристрам сменил коня и облачился во все красное, и коня покрыл красным чепраком.

Королева же Изольда, видя сэра Тристрама повергнутым на землю и не зная, куда он скрылся, юрько плакала. Но сэр Тристрам, снова изготовившись к бою, примчался на полном скаку на турнирное поле, и тут Прекрасная Изольда его увидела. А он стал свершать еще новые подвиги, и одним тяжелым копьем он поверг наземь без передышки пять рыцарей.

И тогда узнал в нем сэр Ланселот без труда сэра Тристрама и раскаялся, что сокрушил его раньше. Он отъехал в сторону передохнуть немного, прежде чем снова вернуться в гущу сражения.

Сэр же Тристрам, ворвавшись в гущу схватки, великой своей мощью отбил коня для сэра Паломида, а также и для сэра Гарета и сэра Динадана, и они снова начали сражаться, так что диво было смотреть. Но ни сэр Паломид и никто из его товарищей не знал, кто таков этот рыцарь, оказавший им помощь. А сэр Тристрам сражался с ними бок о бок, ибо он-то их узнал, это они его не узнали, ведь он переменил на себе доспехи и был теперь весь в красном. Сэр же Ланселот пока был в стороне.

А Прекрасная Изольда, увидев, что сэр Тристрам снова на коне, очень обрадовалась. Она сразу повеселела и засмеялась. И случилось так, что как раз в это мгновение сэр Паломид поднял на нее взгляд — она стояла в окне ложи, и сэр Паломид видел ее улыбку. И такой восторг охватил его, что он порубил и порасшвырял на землю ударами своего меча и копья всех, кто ни попадался у него на пути, ибо при виде королевы он воспылал такой любовью, что, будь в это время и сэр Тристрам и сэр Ланселот его противниками, все равно бы, кажется, им его не одолеть. И в сердце своем, как повествует Книга, сэр Паломид желал бы в этот час своей славы помериться силами с сэром Тристрамом ради Прекрасной Изольды.

И удвоил сэр Паломид силу своих ударов, и он являл такую доблесть, что все вокруг только диву давались, он же все время бросал взоры на Прекрасную Изольду. И когда он видел, как она радуется, то разил, как лев, и никто не мог против него устоять. И сэр Тристрам, видя, как он скачет по полю, сказал сэру Динадану:

— Да поможет мне Бог, сэр Паломид всегда был рыцарем отличным и стойким, но таких подвигов я не видел, чтобы он свершал, и не слышал, чтобы он когда-либо одержал столько побед за один день.

— Сэр, ныне его день, — отвечал сэр Динадан, и больше он ничего не прибавил сэру Тристраму, про себя же проговорил так:

— А если бы сэр Тристрам узнал, ради чьей любви свершает сэр Паломид все свои подвиги, он бы скоро положил конец его храбрости.

— Увы! — сказал сэр Тристрам. — Как жаль, что сэр Паломид не крещен!

И так же сказал король Артур, так же сказали и все остальные, кто его видел. И все в один голос присудили сэру Паломиду первенство, как лучшему в тот день рыцарю, превзошедшему даже сэра Ланселота и сэра Тристрама.

— Ну, — сказал про себя сэр Динадан, — всей этой славой, которую сэр Паломид сегодня стяжал, он обязан королеве Изольде, ибо, не будь ее здесь, сэру Паломиду не завоевать бы первенства.

В это время возвратился на поле сэр Ланселот Озерный, и он увидел и услышал, как все славили и восхваляли сэра Паломида. И он изготовился к схватке с сэром Паломидом, выставил копье свое, тяжелое и длинное, и хотел уж повергнуть его наземь.

Но сэр Паломид, увидевши, что на него мчится сэр Ланселот, взял в шпоры своего коня и пустился во весь опор ему навстречу с мечом в руке. И сэр Ланселот не успел еще поразить его копьем, а уж он ударил