— Да, Гомер?

— Вы знаете, где эти деньги?

Секунды три я молча смотрел ему прямо в глаза. А когда заговорил, голос звучал убедительно и твердо, и он сразу понял, что я не лгу.

— Нет, — ответил я.

— Тогда зачем вы здесь? — В самом тоне крылось разочарование.

И снова я ответил ему чистую правду:

— Мне только казалось, что я знаю, где искать.

— В пещере, что находится на территории владений Лоренцо Понти, вот уже в течение тридцати лет выращивают грибы, — сказал Ватсон.

Я почувствовал, как Вельда прикоснулась под столом к моему колену. Его слова удивили нас обоих.

— Откуда вы знаете?

— Да оттуда, что эта территория периодически инспектируется. И тут у него вроде бы законный и процветающий бизнес. И наше налоговое управление обычно держит подобные объекты под наблюдением. Нет ничего такого, чего бы мы не знали об этом месте.

— Большая?

Он выдавил улыбку и ответил:

— Сама пещера шестидесяти футов в ширину и двадцать — в высоту. Заходит в гору на глубину примерно в тысячу футов. В данный момент там как раз поспел очень обильный урожай. В этой пещере вполне можно было бы спрятать много миллиардов долларов, но уверяю: ничего там нет, кроме этих самых грибов. Естественно, съедобных.

— Ну а как встречают на этой ферме представителей закона?

— Мы предварительно извещаем их о прибытии. И они впускают совершенно спокойно. И это практикуется вот уже много лет.

Мы с Вельдой переглянулись. Во взглядах наших не читалось никакого отчаяния, мы просто сказали друг другу без слов: «Вон оно, значит, как...» И Гомер Ватсон понял нас правильно.

— Вы уж не сердитесь, что обманул ваши ожидания, мистер Хаммер. Я бы предпочел, чтоб вы знали. И сами поделились со мной. Хотя, честно говоря, я предполагал, что нечто подобное произойдет. Очень маловероятно, чтоб такой человек, как Дули, мог быть замешан в истории, связанной с исчезновением столь огромной суммы.

— Пожалуй, нет, — согласился я.

— Ну а теперь что собираетесь делать, если не секрет? — спросил он.

— Навестить дона, Гомер.

— Это еще зачем?

— Да затем, что я ищу убийцу, а вовсе не клад.

Гомер Ватсон поднялся и взял счет, лежавший на краешке стола. Я не возражал. Пусть платит в качестве возмещения хотя бы толики налогов, которые сдирает с нас его контора.

Он ушел, и Вельда сказала:

— Этот твой визит к Понти...

— Я же говорил, пойду один, котенок. А ты останешься и будешь сидеть у телефона. Постараюсь звонить тебе каждые десять минут.

— Хорошо. Тогда буду ждать в номере.

— Вот и прекрасно. А когда буду выходить, дам тебе знать. Выждешь тридцать минут. И если я не появлюсь, звони в полицию, но федеральную. Никаких местных участков, только в федеральное управление. Потом позвонишь Пату и скажешь, пусть он приготовится устроить со своими ребятами настоящий погром в имении Понти.

— Думаешь, дела могут обернуться так скверно?

— Все, что угодно, может обернуться скверно, когда речь идет о миллиардах.

— Майк...

— Что?

— А пушка при тебе?

— Нет. Я просто блефовал в присутствии несчастного Гомера.

— С Понти не поблефуешь, Майк.

— Знаю. Но они все равно будут обыскивать, так что брать пушку не имеет смысла.

Я оставил фары включенными и надавил на клаксон. И гудел, и гудел — до тех пор, пока из открытого бокового окошка не показался дробовик и оба его ствола не нацелились мне в голову.

— Какого хрена ты тут расшумелся? — вопросил мужской голос с явно выраженным городским акцентом.

— Хочу видеть дона, только и всего, — ответил я тем же повелительным тоном, что заставило парня призадуматься. И сразу стало ясно, что мыслительный процесс — не по его части.

— Он никого не принимает!

— Меня примет, приятель. И если ты немедленно не доложишь ему о том, что я здесь, хвост оторву, понял?

На сей раз он действительно растерялся.

— А кто ты такой?

— Хаммер. Майк Хаммер. Теперь ступай к дону и доложи, что я здесь.

Но он вовсе не собирался идти к дону. А вместо этого стал звать какого-то Сэмми и, когда тот подошел сказал:

— Этот козел хочет видеть дона. Что с ним делать, а?

Сэмми выглянул в окошко, задумался на секунду-другую, потом бросил напарнику:

— А ты знаешь, кто он, этот чокнутый?

— Говорит, что Хаммер.

— Да, хренов частный сыщик. Тот самый, что прихлопнул Эйзи Понти в доках.

— А дон это знает?

— Ну, ясное дело, знает. — Сэмми полез в карман, достал «уоки-токи», надавил на кнопку и сообщил кому-то, что здесь происходит. Прошла добрая минута, прежде чем чей-то другой голос, тоже с городским акцентом, распорядился, чтоб меня пропустили. Сэмми сказал:

— Проезжай, только медленно. Фары не выключать, делать то, что тебе говорят.

Ствол дробовика, нацеленный мне в голову, нехотя отодвинулся в сторону, и, когда парочка расступилась, я нажал на переключатель скоростей и двинулся по дорожке. В лицо мне то и дело ударяли снопы света от фонарей. Наконец я достиг последнего поворота, и показался дом — ярко освещенный. Откуда-то из темноты, сзади, вынырнули мужчины и сопровождали машину до самых дверей. Еще четверо дежурили у входа с пистолетами наготове. При других обстоятельствах я был бы польщен, видя, какой почетный прием оказан, какие собраны силы, чтобы достойно и во всеоружии встретить меня, но теперь... теперь все карты были на руках у них. И мне предстояло играть, сохраняя полнейшее самообладание и спокойствие.

Я выключил мотор, вынул ключ зажигания, сунул его в карман и вышел. Первый обыск носил весьма поверхностный характер и позволил убедиться, что оружия крупного калибра при мне нет. Второй проводился куда тщательнее — они искали нож или спрятанное где-нибудь в самом укромном месте лезвие бритвы. Наконец, убедившись, что я чист, они знаком дали понять, что я могу пройти к двери. Позвонили, и она отворилась. На пороге стоял Паттерсон с небольшим автоматом в руках и подлой улыбкой на физиономии. И если бы не появившийся в этот момент дон, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Но Понти появился и сказал:

— Входите, Хаммер.

В комнате мы были одни, но за ее дверями наверняка дежурила целая армия. И в дверях наверняка имелись потайные глазки, позволяющие следить за каждым моим движением.

— Желаете выпить? — предложил Понти.

Пить здесь мне не больно-то хотелось, но из вежливости я ответил: