так и знай. Пробудился и выхромал помолиться на двор. Пала звезда бирюзовая, остыла Волга, поредели други мои и друзья, и заборы все в инее, и сам я не более, нежели имя на скрижалях Ее. И смешливый, и невелик аз есмь, неразумный. Ночь — как ямина долговая: когда еще вытащат. Но Ты — кто бы ни был. Ты — не покинь. Так молился. И тут голос мне сразу же: посетит особа некая ваши места и пойдет через пень- колоду все здесь. Я потек, упредил; сомневаются. Что такое рассказываешь нам, что еще через пень-колоду может у нас пойти. Как желаете. И препожалует раз в знакомое вам кубарэ непреклонных лет человек Карабан. На пороге споткнулся и сосуд небольшой прозрачный в виде чекушки — вдрябезги. Будет вам бражничать, в треволнении отрубил. Тихо образовалось, как у глухонемых. Преподнесли ему. Выкушал. Отдыхал я, повествует, под ильмами, возле банного пепелища, у портомойных мостков. Ночь как ночь, только в зелень ударяет из-за звезды, и луна как луна, только рыжая. И по рыжей дороге лунной, как по мосткам, от Гыбодощи сюда, к Городнищу, близится плесом неторопясь непонятная незнакомая. Собою — бывалая, битая, но и телом щедрым подстать — бедовая, тертая, словом -раскрасива до слез. Грешным делом решил — тетка просто помыться надумала, забыла, что сгорело порхалище наше давно. Как вдруг пригляделся, а это Вечная Жизнь уже. Села рядом, и мы с ней нежничали, но не прямо-таки, а будто бы заказал нам кто — полегонечку. Побаловались — пошла себе, легка на помине. В общем ясно, посетила она, посетила, Карабан заключил. Приняли мы тогда, зажевали. Не хлещем, говорит, но лечимся, и не как- нибудь, а как простипомы.
ЗАПИСКА XIXПортрет знакомого егеряМарт хрустящ и хрусталенИ сосулькой звенит,И дыханьем проталинЧерез фортку пьянит.В сумрак, настом подбитый,Настом, как наждаком,Ты выходишь, небритый,Штаны с пиджаком.У тебя есть ботинки,Но не в этом ведь суть,Можно ведь полботинкиСмастерить да обуть.Труд сей, право, не сложен,Зашла коли речь:Надо лишние кожиОт ботинок отсечь.Ты — бродяга, ты — странник,Лохмотник хромой.Странен край твой на граниМеж светом и тьмой.Вон идет коромыслоО ведре лишь одном,Ну да в этом-то смыслаБоле, чем в остальном.Ты — заядлый волшебник,Ты кудесник хоть плачь,Но не плачь, есть решебникВсех на свете задач.Ты — обходчик, ты — егерь,Пальцев — пять на руке:Отпечатки на снеге,Оттиски на песке.В этом хвойном заречье,В деревянной глуши,Раскудряв и беспечен,Живешь на шиши.Жизнь твоя — дуновенье,Ветерок заводнойИ бобылки сопеньеБлагосклонной одной.А живешь ты в сторожке,Есть-имеются гдеИ гармошка, и плошка,И ружье на гвозде.На газетной бумагеСообщение есть:Стерляди в СтерлитамакеИ в томате — не счесть.А еще ты — гуляка,Помалу не пьешь,Оттого-то собакуСвою волком зовешь.Побеги ж на пуантахК родимой реке,Сыт и пьян, сыт и пьян ты,И нос в табаке.Спотыкнулся, свалилсяИ веселой гурьбойПо щеке покатился — Уж ты, милый ты мой.ЗАПИСКА XXБаллада о городнищенском брандмайореСнова жадаешь луку во сне,А на зимниках — жижа, зажоры.Только мжица дожрет этот снег,На пожарку прибудут стажеры.Удалые прибудут, бодры — Нараспашку душа, в разлетайках,Коротайках, угрях, таратайках,Худосочные — прямо одры.Дупелиных полян знатокуВ газырях и в мерцающей каске — Не лупить глухарей на току,Но давать горлопанам натаску.Брандмайор — человек при усах,Но презрев почечуй и одышку,Он в апреле взойдет при звездахНа свою каланчу, или вышку.Козыряет дозорный стажер,Газырям говоря про пожары,Что они — над районом Ижор,Разумея лукаво Стожары.Не у нас, отмахнется службист,И глядит в направлении дельты,Где прожег свою многую лету,На брандвахте варя брандыхлыст.Поглядит — и утратит покой.А на утро, со злобой какой-то,У брандмауэра стажеров стройБрадмайор обдает из брандспойта.ЗАПИСКА XXIВышелбауши(венок записок) 1Безвременье. Постыдная пора.От розыгрышей уши, лбы пылают.Был спрошен: Вышелбауши бывают?Ответствовал: то хутор в три двора.2Достойно ли вести, как детвора,Глумясь над всем, подобно стае бестий,Не почитая завтра и вчераИ позабыв о совести и чести.3И я хорош — доверился, простак.Неужли было трудно догадаться,Что выше лба ушей не может статься,А хутор Вышелбауши — то так.4Развесил уши — и попал впросак.Ползут по местности невыгодные слухи,Что я, Запойный, олух и чудак,И голова садовая два уха.5Безвременье, постыдная пора,Достойно ли вести, как детвора,И я хорош — доверился, простак,Развесил уши и попал впросак.ЗАПИСКА XXIIПрощание городнищенского лудильщикаШуга отошла. И на пристаниЗащелкал на счетах кассир.Всмотрись в обстоятельства пристальнейИ валень повесь на блезир.Хромая и как бы случайнаяВесна забрела на Валдай.Скажи — прощевай, наша чайная,Холера тебя забодай.Послали козу за орехами,Пустили козла в огород — Лудить самовары за рекамиАртель направленье берет.Прости-прощевай, наша чайная,До белых сыпучих путей,Местечко отнюдь не скучайное,Уют слепаков и культей.За реками луда блестящее,Там гуще и щи, и камыш,В лузях с балаболкой ледащеюПоладишь — в лузях и лудишь.Вольготная жизня за реками,Но ярче бы тульских полуд — Остаться мне было б с калеками,С гуляками на лето тут.Прощай, Городнище, товарищи,Махни, говорит, мне крылом,Сойдемся Бог знает когда ещеЗа нашим всегдашним столом.Да брось ты возиться с прорухами,Не терпится в путь посошку,Плесни, дорогая старуха, мнеСтопездесят грамм портвешку.Имеется график на пристани,А на пароходе — кафе.По-графски важнецки и пристальноБуфетчик стоит в галифе.ЗАПИСКА XXIIIПортрет перевозчикаПой, перевозчик,Ушкуйник ушлый,Рыж-конопат,Пой, раздобарщик,Ушкуй твой утлыйИ конопать.Воспой обводы,Уключин крепостьИ якорек,И наши годы,Всю их нелепость,Ёк- макарек.Люблю я, друг мой,Когда корявый,Живой, как ртуть,Зачинишь вдруг тыНе ради славыЧего- нибудь.Стучит в апреле,Манит на волюТвой молоток.И в самом деле,Пройтицца, что ли,Под вечерок.Пропахла сечкой,Портянкой, свечкойВся сторона,Чудной чумичкойГлядит с отвычкиМадам Весна.Из дальней далиМеня заметив,Глаз- ватерпас,Забудь печалиИ, ликом светел,Достань 
