любить, этого про них сказать нельзя.
– Ну, что касается твоей семьи, к ней первое правило не относится, – сказал Слэш со своей всепобеждающей улыбкой, – тут надо применить мое второе правило.
– А оно какое?
– А второе правило, по которому можно заставить полюбить себя, – сказал он, – это сделать людей богатыми.
Диди улыбнулась и кивнула в знак согласия. Слэш, по-видимому, очень хорошо понимал, что собой представляют ее родные.
– А как ты это собираешься сделать?
– Ну, у меня есть кое-какой опыт по этой части, – сказал он, отказываясь входить в подробности, – и одна замечательная мысль.
Один из секретов успешной карьеры Слэша состоял в умении реалистически, ясно видеть факты жизни, как бы они ни были неприятны или нелестны для самолюбия. Он знал, что семья Диди, против волн принявшая его в свое лоно, хотела бы освободиться от подозрений на его счет, и точно так же, как он уже соблазнил Диди, так теперь Слэш начал соблазнять ее родных. Он понимал, что положил этому хорошее начало дополнительным условием к трастовому соглашению.
Он знал, что Далены все еще считают его беспринципным ловкачом и охотником за легкой наживой, и искал способы развеять их сомнения относительно своих мотивов. Любовь и благие намерения, полагал он, для них недостаточно убедительны. С такими богачами, как Далены, такое не проходит.
Для таких богатых людей, как Далены, доказательством могли быть только деньги, и точно так же, как Слэш перед свадьбой обратился за помощью к Ван Тайсону, так он после свадьбы высказал свою новую идею Расселу. Он напомнил тестю, что в последние пятнадцать месяцев вклады его клиентов возросли больше, чем у кого-либо еще из служащих фирмы «Ланком и Дален».
– И я бы хотел оказать те же услуги партнерам, какие оказываю своим клиентам, – сказал Слэш Расселу. – Я бы хотел сделать их богатыми людьми.
– Но они уже богаты, – возразил Рассел.
– Богаты, но недостаточно, – ответил Слэш, прибегая к уже однажды использованному приему. Тогда с Диди он не прошел, но Слэш не сомневался, что мужчины, чье дело было – делать деньги, отреагируют на его предложение иначе.
– Вы знаете, как я действую с акциями. Предположим, «Ланком и Дален» создадут особый партнерский вклад и, предположим, я его инвестирую. По своему способу.
– Но партнеры считают тебя человеком безрассудным, – возразил Рассел.
– Мои клиенты так не считают, – напомнил ему Слэш. – Особенно когда расписываются за кругленькую сумму в платежной ведомости.
Рассел кивнул.
– Я поговорю с Младшим, – сказал он.
К концу недели был создан первый в истории фирмы партнерский инвестиционный портфель. Членами инвестиционного объединения могли быть только партнеры, и минимальный индивидуальный вклад исчислялся в сто тысяч долларов. Ни одни из партнеров не уклонился от участия, даже оба Ланкома, и Младший, и Трип. Они хоть и презирали Слэша, тем не менее знали, подобно всем прочим, как много он зарабатывает на биржевых операциях. И поэтому выписали чеки на требуемую сумму вкладов в общий Партнерский Портфель. Рассел, знавший всю глубину их неприязни к Слэшу, только удивлялся. Слэш, напротив, совершенно не был удивлен.
– Теперь мне надо сделать их богачами, – сказал он Диди.
– А ты сумеешь? – спросила она с беспокойством.
– И даже с верхом, – ответил он, и если самую малость был в этом неуверен, то Диди абсолютно ничего не заметила.
Вклад назывался Партнерским Портфелем и в соответствии с духом времени представлял собой хеджированный фонд. Приватно наблюдаемый, он был неподвластен федеральным законам, запрещающим игру на разнице между покупной и продажной стоимостью акций или продажу акций без покрытия в данный момент определенным наличием ценностей. А Слэш это себе позволял: и долги, возникающие при купле- продаже акций и передаче акций на срок, и спекуляцию на разнице стоимостей, таким образом как бы подвизаясь по обе стороны допустимого на Уолл-стрите, но при этом все же добиваясь максимальной прибыли при минимальном риске.
В июле Слэш, со свойственной ему агрессивной уверенностью в своих действиях, стал инвестировать все имеющиеся в его распоряжении средства. В итоговой месячной ведомости фонд партнеров занимал самую высокую отметку в прибылях. И так было все лето и осень.
– Для охотника за легкой наживой он чересчур щедро делится с другими своими талантами, – сказал Рассел Лютеру в конце октября. – Фирма «Ланком и Дален» наживается на Слэше гораздо больше, чем он на ней.
– Поглядим, надолго ли его хватит, – кисло заметил Лютер и прибавил, что такое безумное везение в течение четырех месяцев может быть у каждого. Старик все еще сомневался насчет Слэша и его намерений и, невзирая на то что говорил Рассел, еще не мог относиться к Слэшу с полным доверием.
Слэш соблазнял Ланкомов, не только Даленов. Он знал, как относятся к нему Младший и Трип. Но он также знал, что ему придется работать с ними в тесном сотрудничестве. Слэш знал также, что если Ланкомы и любят деньги, то они так же ценят лояльность, сдержанность и ответственность, и проявлял их сам, хотя бы внешне, в полной мере. Младший, подобно Лютеру, питал очень большие сомнения относительно бескорыстия Слэша, но ему было хорошо известно, как много денег зарабатывает он для партнеров и своих клиентов.
– Он дрянцо, – говорил Младший Трипу незадолго до Дня благодарения, пытаясь усмотреть нечто положительное в бунтовщике, которого им навязали насильно. – Но, по крайней мере, он
