отношениям. Слэш не лгал, когда говорил ей, что продолжает любить Диди. Все ее надежды получить все, что было у ее сестры, включая ее мужа, были надеждами, питаемыми глупой мстительностью.

Наконец она отважилась сказать ему, что ждет ребенка.

– Я собираюсь его родить, – спокойно сказала она, хотя, когда она говорила это, на душе было тревожно. Она сама все еще не совладала полностью с этой неожиданно свалившейся на нее проблемой – иметь ребенка от Слэша. И вместе с тем, как когда-то ее мать, она не хотела убивать новую жизнь, зарождающуюся в ней. Анализы, по заверению доктора МакНелли, были хорошие. Был ей известен и пол ребенка.

– Это будет мальчик. Родится в июле, – сказала она. – Я назову его Джоэл. Я вычитала это имя в какой-то книге. Ни в семье Даленов, ни в семье моей матери нет такого имени. Я хочу, чтобы он начал все заново, с чистого листа.

Слэш от волнения сглотнул слюну.

– Я люблю тебя, – наконец промолвил он.

– Я знаю, – ответила Лана. – Но недостаточно.

Он не ответил. Они оба знали, что она права.

Лана решительно перевела разговор на деловые вопросы. Говорить о деле было безопасно, говорить о деле было приятно. А между ними только это и сохранилось теперь – их бизнес. Например, фабрика в Сингапуре. Инвестиции в недвижимость на Дальнем Востоке и Западном побережье. Совместные капиталы, позволяющие Слэшу вернуться в Нью-Йорк и все начать сначала. Он хотел создать фирму по продаже недвижимости и превзойти во всем фирму «Ланком и Дален».

– Как раз время тебе поддержать меня в деле, которое я знаю, как ты считаешь? – сказал он Лане, когда они обсуждали условия финансирования его возвращения на Уолл-стрит. Это будет заем, открывающий для нее отличные возможности.

– Но я уже владею четвертой долей капитала в фирме «Ланком и Дален». Выходит, я собираюсь соперничать сама с собой, если буду способствовать тебе вернуться в большой бизнес?

– «Ланком и Дален» уже не та фирма, что была раньше. Она держится лишь старой репутацией, – ответил Слэш. – Ну так как, ты со мной или против меня?

Другие, наверное, стали бы прятаться за наглухо зашторенными окнами и запертыми дверями, повесили бы в унынье головы и были бы благодарны за любые крохи, упавшие с чужого стола. Но не таков был Слэш Стайнер. Он вновь решил заявить о себе в нужном месте и в нужное время.

Первое, что он сделал, вернувшись в Нью-Йорк, – выплатил все долги Диди и те, что оставил после себя, когда исчез из Нью-Йорка. Он с процентами расплатился со всеми, кто по его вине потерял деньги в афере с фирмой «Премьера». Этим он объявил всем, что вернулся, и заставил Трипа прекратить затеянный против него фирмой «Ланком и Дален» процесс.

– Не может же он судиться со мной за долги, которые я уже выплатил, – говорил Слэш Диди.

Второй его задачей было вернуться в деловую жизнь. С финансовой помощью Ланы он снял необходимые помещения на Парк-авеню и Пятьдесят второй улице, намеренно подальше от Уолл-стрита и Брод-стрита, на пересечении которых возвышался белый особняк фирмы «Ланком и Дален», и решил соответственно покончить со всеми традициями, которые символизировали этот адрес. Чтобы разница была еще более ощутимой, он назвал свою фирму «Верхний город».[21] Вместе с наступившим новым десятилетием начал свое новое дело и Слэш Стайнep. В этом ему помогла, как всегда, его феноменальная интуиция.

Трип Ланком пришел в ярость, когда узнал, что Слэш увел из его фирмы Артура Бозмэна со всей его командой – сравнительно небольшую, но довольно квалифицированную группу экспертов-исследователей. Слэш поступил так, как давно следовало бы поступить Трипу – он сделал Артура своим полноправным партнером. Он продолжал создавать свою фирму, продуманно и кропотливо подбирая людей по принципу, как он гордо заявлял, противоположному тому, что принят в фирме «Ланком и Дален».

– Я ни у кого не спрашиваю, кто был его отец и в какой школе он учился, – объяснял он Лане. Слэш Стайнер не забыл щелчки и обиды, которых вдоволь натерпелся в фирме «Ланком и Дален». – Единственные качества, которые я ценю, – это БУИ: Бедный, Умный, Инициативный, – говорил он. – На себе проверил.

И не стесняясь повторил свой девиз журналистам. Это появилось в печати. Его, как всегда, охотно цитировали, и он получил прессу.

Первыми его клиентами были его партнеры из Сингапура, деловые люди типа Тан Сья Ли и Кок Ках Ки. Биржевой Нью-Йорк был буквально охвачен лихорадкой. Скупалось и сливалось все – предприятия, фирмы, брокерские конторы. В деловой прессе замелькали новые имена: Т. Бун Пикенс, Карл Айкан, Сол Стайнберг. Слэш умело вел своих клиентов через опасные рифы и подводные течения бурных вод Уолл-стрита, охваченной в 1980-х манией слияния: Галф – Шеврон, Коноко – Дюпон, Уорнер – Ам-Экс, Бендикс – Мартин Мариетта, Сити Сервис – Филлипс, Маратон Ойл – ЮЭС Стил, Дженерал Фудс – Филип Моррис. Если семидесятые были десятилетием операций по купле-продаже недвижимости, то восьмидесятые обещали быть десятилетием биржевых сделок с основными акциями.

Слэш снова оказался прав. Ажиотаж начался, когда снизились процентные ставки. По иронии судьбы все это пришлось на пятницу 13 августа 1982 года. Повышение курса акций на двенадцать пунктов привело к тому, что индекс Доу стал равен 788. Он поднимался почти вертикально, пока не дошел до 1000, и Слэш клялся, что это еще не конец.

– Игра только начинается, – сказал он репортеру газеты «Уолл-стрит джорнал». – В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом индекс Доу достигнет 2500. Предсказания Слэша сбылись, а выигрыш его был огромным. Фирма «Верхний город» не была фирмой одного человека. В ее штате были банкиры – эксперты по инвестициям, биржевые аналитики, консультанты по общественным связям, коммерсанты и даже специальный клерк, чьей единственной обязанностью было с помощью данных Федерального агентства авиалиний прослеживать, кто, используя личные или служебные самолеты, где и с кем встречается с целью обсудить слияние компаний, их захват через игру на бирже или откуп.

Слэш был в центре внимания и, делая деньги для своих клиентов, не забывал интересы фирмы «Верхний город». Он делал рискованные ставки и в большинстве случаев выигрывал. Но, проиграв, сам первым