– Какого?
– С яростью в глазах, готового убить.
Данте подошел к каминной полке, взял в руку фарфоровую фигурку и стал ее рассматривать.
Брат не прав. Ему не нужно успокаиваться. Он никогда в жизни не был более спокоен.
– Это будет не убийство. Бершар скоро возвратится и скажет мне, где я могу его найти.
– Вызвать на дуэль такого, как Фартингстоун, равно сильно убийству. Ты даже не уверен, что это он…
– Меньше всего я хочу, чтобы ты именно сегодня читал мне нотации. Я знаю, что это он организовал. Если бы на ее месте оказалась твоя жена, ты не был бы столь бесстрастным. Если ты пришел для того, чтобы отговаривать меня, то лучше уйди.
Верджил сел в кресло возле секретера Флер.
– Приношу извинения. Разумеется, ты можешь поступить с этим человеком так, как считаешь нужным. – Он сделал паузу. – Я не бесстрастный, Данте. Я был в таком же положении, как и ты, когда женщина, которую я любил, оказалась в опасности. Я смог вызвать на дуэль человека от имени другого, но моя совесть не была совершенно чиста…
Данте скрестил руки и посмотрел на холодный камин. Верджил говорил о той дуэли, которая произошла во имя защиты чести их мертвого старшего брата. Эту тему они никогда не обсуждали.
Это было щедрое признание, не свойственное Верджилу. Оно притупило раздражение Данте.
– У Фартингстоуна был человек, который следил за ней, – сказал Данте в попытке убедить брата. – Он знал, что она гуляла в парке по утрам. Однажды я видел этого человека, да и Фартингстоун рассказал мне достаточно о ее передвижениях, чтобы я мог сделать вывод, что он ходил за ней довольно долго.
– Ты знаешь, для чего он следил за ней?
– Чтобы собрать доказательства о том, что она недееспособна. – Данте покачал головой. – Лучше бы он добил тогда меня… Когда я думаю о том, как близка она была… всего несколько минут, и…
– Не думай об этом. Ее жизнь сейчас в безопасности, и это самое главное. – Верджил поднялся и подошел к камину. – Однако что ты имеешь в виду, когда говоришь, что лучше бы он добил тебя?
Раньше чем Данте успел ответить, дверь распахнулась, и на пороге появился Адриан Бершар.
– Где этот подонок? – обрушился на него Данте.
– Его нет в Лондоне. Слуга сказал, что он уехал в свой дом в Эссекс.
– Похоже, тебе придется дожидаться встречи с ним, – сказал Верджил.
– Я хочу знать, когда он вернется в Лондон. Хочу быть уверенным в том, что он не окажется рядом с Флер до того момента, как я увижусь с ним.
– Я знаю одного добропорядочного человека, который сможет понаблюдать за домом в Эссексе, если ты хочешь, – сказал Адриан. – Как только Фартингстоун соберется оттуда уезжать, он даст нам знать.
– Нет ли у тебя еще одного доброго малого, который мог бы взять под наблюдение Сиддела?
– Это можно устроить.
– Сиддел? А какое отношение он имеет к этому делу? —удивленно спросил Верджил. – И что это за история о том, будто кто-то пытался тебя убить? Когда это случилось и по чему мне об этом никто не сказал?
– Спроси Сент-Джона, – пробормотал Данте. В это время открылась дверь из спальни Флер, и вышел врач.
Верджил двинулся по коридору с таким выражением лица, по которому можно было догадаться, что Сент-Джона ожидает суровый допрос.
– Я не больна, Данте.
– Ты перенесла шок, и тебе необходим отдых.
Флер откинулась на подушки, терпеливо позволив ему подоткнуть покрывало.
У нее не было желания спорить с ним. В конце концов, он спас ей жизнь. На его лице читалось выражение обеспокоенности, когда он вошел в спальню, прогнал Шарлотту и возложил все обязанности сиделки на себя.
Он был предельно любезен и даже не заикнулся о том, что ему не пришлось бы ее спасать, если бы она пошла в парк в чьем-то сопровождении.
Но пожалуй, не спорила она главным образом потому, что была напугана и сделалась послушной. Призрак смерти дышал ей в спину и, похоже, отказывался этим удовлетвориться.
– Я буду отдыхать, если ты считаешь, что это нужно, но вряд ли я засну. Ты не мог бы попросить Шарлотту снова прийти ко мне?
– Я останусь с тобой, если тебе не хочется быть одной.
– Не хочется. Пока.
Данте подтянул кресло поближе и сел в него, уперевшись ботинком в край кровати.
– Мы можем провести время за игрой, поскольку ты не расположена к тому, чтобы оказаться соблазненной.
Флер засмеялась. На сердце у нее стало тепло от признания того, что он, как и она, помнит часы, проведенные в коттедже.
