на орбите Марса, который Кеа купил за бесценок и модифицировал. Теперь кораблем мог управлять один человек и несколько компьютеров. Он был уже заправлен топливом – большая часть ресурсов 'Проекта Сак' пошла на то, чтобы подготовить корабль. Путь Кеа лежал в Альва-сектор, к разрыву континуума. Оставался последний, решающий тест.

Компания объявила, что Ричардс наконец решил взять отпуск. Кеа сообщил Остину, что будет отсутствовать не меньше трех земных месяцев. Он не скажет, куда отправляется, даже своему лучшему другу. Ведь сам Остин говорил, что он должен так сделать, – год или около того назад.

– Я такое говорил?

– Вот именно. Мы довольно сильно набрались тогда. Помнишь? Э, ты же никогда ничего не забываешь, разве не так?

Остин даже не улыбнулся. Последнее время у него возникли кое-какие сомнения насчет Кеа. Ему казалось временами... словно тот намеревается идти дальше своим путем. По крайней мере он вел себя так, точно понятие 'Династия Баргета' не имело никакого значения. Возможно, придется поговорить с Кеа, он ведь на самом деле его друг. Но Остин вспомнил Марс и слова отца о том, что каждый должен знать свое место и что этот урок человек учит всю жизнь. С точки зрения корпорации Баргета, незаменимых людей не бывает. Это относится даже к членам семьи – как раз в этом году Остин уволил парочку своих двоюродных братьев. Никто не является жизненно необходимым для Баргета – естественно, кроме самого Остина.

За два дня до отлета Ричардс работал на собственном, не подсоединенном к сети стационарном компьютере – он рассчитывал курс к Альва-сектору. Прозвучал сигнал вызова. Его секретарша – Кеа специально набирал мужчин и женщин, принимая во внимание их компетентность и привлекательность, сознательно создавая контраст гарему Остина, – сказала, что к нему пришла посетительница, которая отказалась назвать себя. Что делать?

Секретарша была явно озадачена и словно бы нечаянно, на в соответствии с инструкциями нажала кнопку экрана, установленного в приемной. Это не первый посетитель, не захотевший назвать своего имени и требовавший аудиенции с боссом.

Кеа очень гордился собой: ему понадобилось меньше двух секунд, чтобы сказать нормальным, ровным голосом:

– Ах да. Проводите ее ко мне.

Тамара. Все еще хорошенькая. В строгом деловом костюме, но в шелковой блузке, менявшей цвет, когда на нее попадали солнечные лучи. Кеа знал, что под костюмом у нее ничего нет. Она выглядела как и раньше: МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ МЕНЯ, КОГДА И КАК ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕШЬ. У Кеа на мгновение закружилась голова. Но он этого не показал. Не дождется!

Обнял Тамару, как старого доброго друга. Запретил своему сознанию обращать внимание на упругую грудь под тонким материалом. Приказал секретарше ни с кем не соединять. Предложил гостье выпить. Усадил на диван и сам сел рядом – не очень близко. Сказал, что все эти годы мечтал ее увидеть. Что она делает в городе?

Прихожу в себя, ответила Тамара. Ее голос по-прежнему волновал Кеа, как и в то время, когда она показывала ему, что можно сделать при помощи нескольких кубиков льда и кожаного ремня.

– Мой муж и я... мы больше не вместе. – Тамара пожала плечами. – Он помешан на гонках, хотя за последнее время ему так и не удалось ни разу победить. Мальчики обожают играть в игрушки. Я думаю, он так и не повзрослел, в отличие от меня.

– Ну... я сожалею.

– Я много о тебе думала в последние годы. И мне казалось... – Она замолчала, предлагая Кеа взять инициативу в свои руки.

Ричардс ждал со спокойным, заинтересованным выражением на лице – похоже, старый, уважаемый друг собирается сказать ему что-то очень важное.

Тамара предприняла новую попытку.

– Знаешь, я много всего помню. Камины. Шелк. Смех. Ветер в лицо. – Она хихикнула.

Кеа несколько мгновений хмурился, потом 'вспомнил'.

Тамара поморщилась. Все идет не так, как она планировала...

– Главным образом я помню ошибки. Особенно одну.

– Да. Я тоже.

– Мне кажется, – сказала Тамара, скромно опустив глаза и сложив руки на коленях, – тогда я была настоящим маленьким дерьмом. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы повзрослеть. Я никогда не смогу объяснить тебе, как я сожалею о случившемся и как сильно хочу исправить причиненное тебе