Стэн потер уставшие глаза и попытался заставить себя думать. За последние недели ему практически ни разу не удалось как следует выспаться. Если и выдавалась свободная минутка, Стэна постоянно будили, чтобы передать сообщения от разведчиков, союзников и тому подобное. Даже находясь наедине с Синд, он не мог заставить себя не думать о войне.

Двадцать часов назад Синд разогнала всех и заставила Стэна отдохнуть. Он спал крепко, но его тревожили кошмары.

Сейчас он проводил последнее совещание. Союзники представили проекты по переделке мира – главным образом они выдавали желаемое за действительное, а некоторые идеи и вовсе не стоило произносить вслух, пока власть находилась в руках Императора.

Это совещание, как и все, что касалось Стэна и восстания, было каким-то беспорядочным, хотя в нем принимали участие давние соратники Стэна: Килгур, Синд, Рикор, даже Ото, на которого можно было рассчитывать, если возникала нужда в прямом, без всяких хитростей, подходе к решению проблемы.

Стэн жалел, что на этом совещании не присутствует сэр Эку и что они не могут даже послать ему запись: не должно возникнуть ни малейших подозрений в том, что манаби являются союзниками Стэна.

'Победа' в сопровождении пяти крейсеров и одиннадцати эсминцев находилась на орбите необитаемого мира, расположенного менее чем в двадцати световых годах от Сейличи. Собственно говоря, им нечего было обсуждать на этом совещании – они уже множество раз обо всем подробно переговорили. Стэна беспокоил Алекс, который в последнее время вел себя непривычно тихо, стараясь помалкивать и не высказывать собственного мнения.

Стэн налил стакан травяного протеинового напитка и сделал глоток. Его передернуло. Почему всегда то, что полезно, имеет такой отвратительный вкус?

– Интересно, – сказал он, – сколько пройдет времени, прежде чем Император попытается нас обмануть?

– Все зависит от того, – начала Ида, – как мы справимся с первой кризисной ситуацией, когда Императору придется подвинуться на своем троне и дать тебе место. Если наше решение совпадет с его и при этом он будет продолжать считать, что вся власть, как и прежде, сосредоточена в его руках... думаю, около двух земных лет. Если же возникнут разногласия и победит наша точка зрения... три цикла. Во всяком случае попытка контрреволюции произойдет примерно через пять земных лет, и ее возглавит либо сам Вечный Император, либо его сторонники. Однако мы – если будем все правильно планировать и окажемся чертовски удачливыми – сможем успешно защитить первое демократическое правительство.

– Все эти выкладки, – сухо заметил Стэн, – дают коалиции гораздо больше времени, чем у нас было бы, если бы мы реалии сражаться. По крайней мере его будет достаточно для того, чтобы решить, как мы справимся с Императором, прежде чем он придумает способ покончить с нами.

– Вряд ли правильно предаваться воспоминаниям, – покачав готовой, заявил Алекс, – только мне почему-то все время приходит на память место, которое называется Гленкоу, клан Кэмпбеллов и политик по имени Дальримпл.

– Это как понимать? – проворчал Ото.

– А никак, если не считать того, что мне все это не нравится, приятель. Когда имеешь дело с безумцем, не следует говорить о логике.

– Мы это все уже сто раз обсуждали, – перебил его Стэн. – Вряд ли Вечный Император собирается обмануть нас сейчас. Во-первых, он сам предложил нам встретиться, так что его флаг мирных переговоров будет обесчещен. Он, естественно, спятил и, конечно же, с удовольствием спустил бы с меня шкуру, но я не сомневаюсь, что он будет вести себя прилично, находясь в мире манаби.

Что-то прошипел коммуникатор. Алекс подошел к терминалу и прочитал сообщение на экране. Набрал на клавиатуре ответ и отключил связь.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Отправляйся на встречу.

– А почему мы полетим туда не на 'Победе'? – спросил Ото. – С чего бы это Стэн должен прибыть на Сейличи, словно у него еще и борода не выросла? Может, вообще скажешь, что его доставит туда торговое судно?

– Ты почти угадал, – проговорил Алекс. – Он воспользуется транспортным кораблем – попросим у загинозов. Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что Стэн держит камень за пазухой. Он прибудет на переговоры, как посол мира. Мы же хотим, чтобы все думали именно так, правда, Рикор?