зародыши раковинных рыб. Эта картина расстроила ее еще больше.

– Резиденция саванта Хольцмана перед нами, – сказал Бладд, указывая на высокую скалу. – Уверен, что ваша дочь будет очень рада вас видеть.

Она когда-нибудь бывала рада меня видеть? Она постаралась успокоить себя ментальными упражнениями, но тревога не уходила.

Как только баржа приземлилась на посадочную площадку резиденции Хольцмана, Зуфа сразу встала, подобрала подол длинного черного платья и вышла из экипажа.

– Лорд Бладд, мне надо обсудить с дочерью частные проблемы. Уверена, что вы поймете и извините меня.

Не попрощавшись, Ценва пошла дальше одна по широким ступеням, ведущим в каменное строение, оставив озадаченного лорда Бладда в одиночестве. Взмахом рук она показала ему, что ему не стоит ее сопровождать.

Настроив свои телепатические чувства, Зуфа так уверенно вошла в жилище Хольцмана, словно не раз бывала здесь. Вестибюль был завален ящиками, книгами и какими-то непонятными инструментами. Либо у Хольцмана ленивая прислуга, либо изобретатель сознательно запрещает ей прикасаться к его вещам и наводить порядок.

Сквозь эти завалы Зуфа вошла в длинный коридор и начала заглядывать во все комнаты, спрашивая у людей, как ей найти дочь. Наконец высокая и устрашающая колдунья вошла во вспомогательное лабораторное здание, где в одном из помещений увидела высокий стул перед ярко освещенным столом, на котором светился экран с чертежами и схемами. Нормы не было видно нигде.

Заметив открытую дверь, ведущую на балкон, она увидела там какую-то тень и уловила движение. Выскользнув на балкон, Зуфа была потрясена открывшимся ей зрелищем. Ее дочь стояла на перилах балкона, держа в своих маленьких ручках небольшой красный контейнер.

– Что ты делаешь? – крикнула Зуфа. – Немедленно слезь с перил!

Норма резко обернулась, посмотрела на охваченную паникой мать, прижала к груди контейнер и шагнула с балкона.

– Нет! – вне себя от отчаяния закричала мать. Но было уже поздно.

Рванувшись к перилам, колдунья, к своему ужасу, убедилась, что балкон нависал над пропастью. Далеко внизу едва заметной нитью поблескивала поверхность реки. Маленькая молодая женщина стремительно падала вниз.

Внезапно падение Нормы замедлилось, и она повисла в воздухе, закружившись на месте.

– Смотри сама, это работает! Ты приехала как раз вовремя!

Потом, словно пушинка, подхваченная восходящим потоком, Норма начала взлетать вверх, словно ее поднимал маленький контейнер, который она продолжала прижимать к груди. Она поднялась до уровня балкона, будто ее тянула за собой невидимая рука.

Норма перегнулась через перила, но в этот миг рассерженная мать рывком втащила ее на балкон.

– Зачем ты испытываешь такие опасные вещи? Савант Хольцман не велит тебе использовать помощников для проведения таких опасных опытов?

Норма нахмурилась.

– Здесь нет помощников, здесь есть только рабы. Кроме того, это мое собственное изобретение, и я захотела сама его испытать. Я знала, что оно будет работать.

Зуфа решила не спорить с дочерью.

– Ты приехала в такую даль, на Поритрин, работаешь в лучшей в мире лаборатории только для того, чтобы изобретать летающие игрушки?

– Едва ли, мама. – Норма открыла красный кожух аппарата и что-то подрегулировала в его электронной начинке. – Это изобретение основано на одном из вариантов теории Хольцмана, это аппарат, работающий на принципе отталкивающего, или подвесного, поля. Думаю, что савант будет очень доволен.

– О да, я очень, очень доволен! – Внезапно на балконе появился изобретатель и встал за спиной Зуфы. Быстро представившись, он посмотрел на новую игрушку Нормы. – Я покажу это лорду Бладду. Он найдет для изобретения коммерческое применение. Уверен, что выправить патент он захочет на свое имя.

Зуфа все еще не могла прийти в себя от потрясения, вызванного «падением» Нормы, но уже пыталась представить себе практическое применение изобретения дочери. Можно ли модифицировать эту штуку так, чтобы она могла переносить войска или тяжелое вооружение? Зуфа очень в этом сомневалась.

Норма отставила в сторону генератор из красного плаза и вразвалку направилась к столу. Взобравшись на высокий стул, она дотянулась до цветных схем и принялась перелистывать страницы на своем световом столе.

– Я также вычислила, как можно применить этот принцип в осветительных приборах. Подвесное поле может поддерживать в воздухе источники света и питать их остаточной энергией. Я уже выполнила все необходимые вычисления… ну где же они?

– Плавающие подвесные источники света? – презрительно процедила сквозь зубы Зуфа. – Это что, изобретение для пикников? Десятки тысяч людей погибли во время налета на Зимию, миллионы были превращены в рабов на Гьеди Первой, а она живет в уюте и тепле, забавляясь изобретением плавающих светильников?

Норма снисходительно взглянула на мать, словно это она, Зуфа Ценва, была никуда не годной дурой.

– Постарайся взглянуть на вещи, откинув очевидность, мама. Для войны нужно не только оружие. Роботы могут настраивать свои световые сенсоры, чтобы видеть в темноте, но людям для того, чтобы видеть, нужен свет. Сотни таких подвесных светильников можно рассеять по воздуху во время ночного боя, лишив машины их преимущества. Савант Хольцман и я все время думаем над использованием наших изобретений.

Ученый кивнул, желая поддержать свою ассистентку.

– А для коммерческих целей можно будет выпускать светильники разных форм, цветов и оттенков.

Норма сидела на высоком стуле, словно гном, вознесенный на королевский трон. Карие глаза загорелись воодушевлением.

– Я уверена, что лорд Бладд будет доволен.

Зуфа нахмурилась. Ставкой в этой смертельной борьбе были вещи куда более важные, чем расположение и удовольствие какого-то надутого аристократа. Она стала проявлять нетерпение.

– Я пролетела очень большое расстояние, чтобы увидеть тебя, – сказала она.

Норма скептически вскинула брови.

– Если бы ты потрудилась видеться со мной на Россаке, тебе не приходилось бы летать так далеко, мама, чтобы заглушить свое чувство вины. Но ты всегда была слишком занята, чтобы обращать внимание на свою бесполезную дочь.

Чувствуя себя неловко от того, что оказался невольным свидетелем семейной ссоры, Тио Хольцман смущенно пробормотал извинения и исчез. Противоборствующие стороны едва ли обратили внимание на его уход.

Приезжая сюда, Зуфа не собиралась ссориться с дочерью, но сейчас она почувствовала, что в ней закипает злоба.

– Мои колдуньи доказали свое умение сражаться. Мы можем выделять огромные количества ментальной энергии, которая уничтожает кимеков. Множество девушек готовятся к тому, чтобы добровольно принести себя в жертву святому делу освобождения человечества следующей планеты от рабства мыслящих машин. – При этих словах ее светлые глаза вспыхнули страстным огнем, она сильно тряхнула головой. – Но тебе нет до этого никакого дела, Норма, так как у тебя нет телепатических способностей.

– У меня есть другие способности, мама, я тоже вношу ценный вклад в общее дело.

– Да, ты пишешь свои непонятные уравнения. – Зуфа кивком головы указала на стоявший на полу генератор подвесного поля. – Ты не жертвуешь жизнью и не рискуешь. Ты живешь в тепле и довольстве, играя во все эти игрушки. Ты позволила ослепить себя мнимым успехом.

Но ее дочь не единственная, кто живет так же. Многие люди живут в полном комфорте, пока Зуфа и ее колдуньи выполняют опасные миссии. Как может Норма сравнивать свою работу с подвигами колдуний?