Веслав доложил милиции о двери в кабинет, в связи с чем разыскивалась Алиция, работающая в нашем бюро почти так же долго, как и он сам. Дольше них работали только Витек и Иоанна. Я пока была не нужна.

Лешека в отделе не было, а Януш и Витольд трудились над листом пластика. Место Витольда было свободно, и едва я успела усесться за свой стол, появился дьявол. Я закрыла глаза, потрясла головой, снова открыла их и посмотрела. Дьявол уселся поудобнее.

– Ты всё-таки безнадёжно глупа, – недовольно заявил он. – Кто тебе сказал, что телефонный звонок должен исходить от убийцы?

Это меня сразу заинтересовало, и личность злого духа показалась внезапно даже симпатичной.

– А что? – с интересом спросила я. – Предполагаешь чьё-то соучастие?

– Разве только твоё, – издевательски ответил он. – Тебе не приходит в голову такая простая мысль, что кто-то мог иметь к нему совершенно другое дело?

Я покачала головой.

– Тогда бы он признался. Вся мастерская гремела об этом звонке, а того, кто звонил, не нашлось. Если бы это был невиновный человек, у него не было бы повода это скрывать.

– Он мог опасаться, что на него падут подозрения. Слишком многие имели со Столяреком тёмные дела.

– Это мало правдоподобно. Кто-то вызывает покойного из отдела, и несколько минут спустя тот погибает в конференц-зале. Удивительная случайность!

– Знаешь, ты меня выводишь из равновесия, – нетерпеливо сказал дьявол. – Я не предполагал, что ты до такой степени выжила из ума. Кто тебе сказал, что несколько минут спустя? Его вызвали в двенадцать пятнадцать, так? А когда его задушили? Знаешь? Кукиш с маслом! Через такое короткое время после совершения преступления милиция может установить это время с точностью до пятнадцати минут. Может быть, его кокнули перед самым приходом Януша? Узнай, у тебя есть возможности.

– Какие ещё возможности… – рассеянно ответила я, потому что замечание дьявола открыло передо мной новые надежды, и я почувствовала волнение.

– Нечего передо мной строить из себя идиотку, – злобно сказал дьявол. – Мы оба с тобой прекрасно знаем, чего ты так лезешь в это следствие. Не только Збышек, не только… Если бы прокурор был старый, косоглазый, кривоногий, ты была бы гораздо меньше заинтересована этим следствием.

– Отвяжись от меня, какое тебе дело, чем я заинтересована…

– Что за нервная работа с этими людьми! За что мне такая кара! – раздражённо вздохнул дьявол. – Ты что, слепая или как? Не видишь что он на тебя тоже глаз положил?

– Ты думаешь?.. – с сомнением спросила я.

– Мне не нужно думать, я знаю. Так что дуй к нему, что-то ты ему расскажешь, что-то он тебе, так совместными усилиями и придёте к чему-нибудь… Помни, что о ключе знаешь только ты и убийца.

– С ума сошёл? – гневно спросила я. – Ты что снова придумал, почему только я и убийца?

– Подумай и догадаешься. Не собираюсь тебе помогать, я не для этого тут нахожусь. Охотно помогу тебе только в одном – согрешить с прокурором.

– Да уж помоги, помоги, пожалуйста. Я не возражаю, – ядовито ответила я.

Дьявол обхватил руками лохматое колено и стал раскачиваться взад и вперёд зловредно хихикая, в кресле Витольда, потом наклонился ко мне.

– Одно только тебе скажу, потому что не люблю, когда люди тешат себя глупыми иллюзиями. Я знаю время убийства, которое установил судебный врач; именно в это время у Збышека не было алиби…

– Чтоб тебя громом поразило, проклятая скотина! – в бешенстве закричала я. – Иди ко всем чертям! Убирайся с моих глаз!

– Уберусь, если захочу, – фыркнул дьявол. – Так легко ты от меня не избавишься!

Я сама понимала, что бессильна против него. Баталии со своим воображением я всегда проигрывала. Я смотрела на него с омерзением, но внезапно мне пришло в голову, что я ведь совершенно не привязана к этому месту. Пусть себе сидит тут до самого Судного дня!

– До свидания, – холодно сказала я. – Не морочь мне голову! У меня нет никаких причин быть с тобой любезной.

Я встала с кресла, забрала сигареты и с достоинством вышла из комнаты. На всякий случай я не оглянулась, ибо существовала возможность, что дьявол пойдёт за мной.

Неуверенность во всём, что касалось Збышека, была для меня непереносимой, поэтому я прямым ходом отправилась в кабинет. Витека не было, Збышек находился там один и производил удручающее впечатление. Собственно, с определённого времени это было его обычное состояние, которое являлось следствием не только его личных дел, но также и судьбы мастерской, близкий упадок которой он тяжело переживал. Я решила теперь же выяснить интересующий меня вопрос и обрести хоть какую-то уверенность.

– Пан Збышек, – тихо сказала я. – Несмотря на всё, что было в своё время сказано между нами, надеюсь, вы не сомневаетесь, что, если бы вы поубивали даже полгорода, с моей стороны вы не встретили бы осуждения.

Збышек глянул на меня поверх бумаг, и в его глазах блеснул интерес.

– Действительно, таких сомнений у меня нет. У вас совершенно перевёрнутые понятия о добре и зле. Что вы имеете в виду?

– Убийство Столярека, по моему мнению, не преступление, а общественно полезный поступок, достойный всякой похвалы, – продолжила я. – Убийцу следовало бы не судить, а наградить. Он оказал большую услугу обществу, и вы об этом знаете так же хорошо, как и я. Говорю это, невзирая на ущерб, который я понесла в связи с этим преступлением. Скажите мне правду: это вы его убили?

Збышек от неожиданности вздрогнул.

– Знаете что, – гневно сказал он, – у меня и так достаточно всяких забот. Не морочьте мне голову.

– Но вы послушайте. Изо всей мастерской остались только три человека, которые имели возможность и достаточные поводы, чтобы его задушить. В их числе находитесь и вы, причём на первом месте. Я хотела бы услышать от вас правду и уверена, что вы её скажете. Я должна знать, потому что я, если это вы убили, не только откажусь от сотрудничества с милицией, но и сделаю всё возможное, чтобы запутать следствие ещё больше.

Збышек посерьёзнел и задумчиво посмотрел на меня.

– На каком основании вы это утверждаете?

– На основании исследования всех наших действий, которое милиция, кстати, тоже проводит. Впрочем… причины вашей неприязни к Тадеушу скрыты, по-моему, ещё больше, чем само преступление, не правда ли? Но если они будут разгребать и дальше, то докопаются и до этого. Если же это сделали не вы, то скажите, и я спокойно смогу переключиться на кого-нибудь другого. Я должна вас убеждать? Вы сами прекрасно понимаете…

Збышек долго молчал, глядя перед собой невидящим взглядом, потом внезапно как бы очнулся и принял решение. Я почувствовала себя в дурацкой ситуации и ждала его ответа в ужасном напряжении.

– Это вы во всём виноваты, – сказал он с укором. – Пока я с вами не познакомился, моя жизнь была проста и спокойна…

– А я пробудила в вас человеческие чувства. Вы должны быть мне благодарны.

– Наверное, я благодарен. С одной стороны, я на вас очень обижен, а с другой – очень благодарен вам. Я предвижу большие неприятности, но одно могу вам сказать: даю вам честное слово, что я его не убивал. Этого вам достаточно?

– Слава Богу! – с облегчением сказала я, потому что с моей души свалился огромный камень. Я знала Збышека достаточно хорошо, чтобы избавиться от обуревавших меня сомнений. – В случае чего вы сможете это доказать?

– Постараюсь, – холодно ответил он, делая вид, что внимательно читает разложенные перед ним