баранов, ни быков. Не отправляют ко мне души убийц и рабов, вздернутых на виселице и обглоданных воронами. Они меня сотворили. Они предали меня забвению. Я просто беру у них то, что мне причитается. Разве это не справедливо?

— Моя мама обычно говорила: «Жизнь — штука несправедливая», — сказал Тень.

— Естественно, говорила, — сказал Среда. — Мамочки всегда такие вещи говорят, типа «Если все твои друзья прыгнут с крыши, ты тоже сиганешь?»

— Ты наколол ее на десять баксов, я ей подсунул их обратно, — упорствовал Тень. — И правильно сделал.

Объявили посадку на рейс. Среда встал.

— Пусть с выбором у тебя всегда все будет так же просто, — сказал он.

Посреди ночи Среда высадил Тень у дома. Морозы в Лейксайде шли на убыль. Было по-прежнему зверски холодно, но уже терпимо. Когда они проезжали мимо Эм-энд-Эй банка, на светящемся табло попеременно загоралось то 3:30, то 5°F.

В 9:30 начальник полиции Чэд Маллиган постучал в дверь и спросил, знает ли Тень девочку по имени Элисон МакГоверн.

— Не думаю, — сонно пробормотал Тень.

— Вот ее фото, — сказал Маллиган.

Это была школьная фотография. Тень с первого взгляда узнал девочку с синими пластиковыми брекетами на зубах. Это ей подружка расписывала в автобусе подробности орального применения Алка- Зельтцер.

— А, да, знаю. Она приехала в город в том же автобусе, что и я.

— Где вы были вчера, мистер Айнсель?

Тень почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он знал, что вины на нем нет (Ты досрочно освобожденный преступник, живущий под чужим именем, невозмутимо прошептал ему внутренний голос. Этого мало?)

— В Сан-Франциско, — ответил он. — В Калифорнии. Помогал дяде перевозить кровать с балдахином на четырех столбиках.

— У вас есть корешок от билета? Или что-то в этом роде?

— Конечно. — Он залез во внутренний карман и достал два посадочных талона. — А в чем дело?

Чэд Маллиган рассмотрел посадочные талоны.

— Элисон МакГоверн пропала. Она помогала городскому Обществу защиты животных. Разносила корм, выгуливала собак. Приходила на несколько часов после школы. И Долли Кнопф, управляющая, всегда завозила ее домой после закрытия. А вчера Элисон там даже не появилась.

— Пропала.

— Да. Родители позвонили нам вечером. Наивная девочка обычно добиралась туда на попутках. Общество защиты находится на отшибе, в округе W. Родители ей запрещали, но у нас тут никогда ничего такого не происходит… люди даже двери не запирают, понимаешь? А дети — они и есть дети, разве послушают? Взгляни еще раз на фото.

Элисон МакГоверн улыбалась. Скобки на зубах у нее были красные, а не синие.

— Значит, ты ответственно заявляешь, что не похищал ее, не насиловал, не убивал и ничего такого не делал?

— Во-первых, я был в Сан-Франциско. А во-вторых, я таким дерьмом не занимаюсь.

— Я так и думал, приятель. Хочешь помочь нам в поисках?

— Я?

— Да, ты. К нам сегодня утром подключились кинологи с собаками — пока безрезультатно, — вздохнул Маллиган. — Черт подери, Майк, хотелось бы верить, что она просто сбежала в Города-близнецы с каким-нибудь шизанутым бойфрендом.

— Ты думаешь, такое возможно?

— Не исключено. Хочешь присоединиться к поисковой бригаде?

Тени вспомнилось, как он увидел девочку в «Товарах для фермы и дома Хеннинга», вспомнилась ее робкая улыбка, на мгновение обнажившая синие брекеты на зубах, он тогда еще подумал, какой красивой она станет, со временем.

— Я с вами, — сказал он.

В вестибюле пожарного депо собралось два десятка мужчин и женщин. Тень увидел Хинцельманна и еще несколько знакомых лиц. Там были полицейские и несколько мужчин и женщин в коричневой форме из полиции «лесопильного» округа.

Чэд Маллиган рассказал всем, во что была одета Элисон, когда последний раз вышла из дома (ярко- красный зимний комбинезон, зеленые варежки, синяя шерстяная шапка, а поверх нее капюшон), и разделил добровольцев на группы по три человека. Тень оказался в одной группе с Хинцельманном и мужчиной по имени Броган. Им напомнили, что день короткий, и сказали, во сколько заходит солнце, предупредив, что если, боже упаси, они обнаружат тело Элисон, ни в коем случае нельзя ни к чему прикасаться, а нужно немедленно сообщить обо всем по рации, но если она окажется жива, ее нужно согреть и ждать, пока подоспеет помощь.

Их довезли до округа W и там высадили.

Хинцельманн, Броган и Тень пошли вдоль замерзшего ручья. Каждой группе из трех человек выдали перед началом поисков рацию.

Облака давили на землю, все вокруг было серым. За последние тридцать шесть часов не выпало ни грамма снега, и на сверкающем насте были отчетливо видны все следы.

Броган с тоненькими усиками и подернутыми сединой висками выглядел как отставной армейский полковник. Тени он сказал, что раньше был директором школы, а теперь вышел на пенсию.

— Силы-то уже не те. Продолжаю, конечно, немного преподавать, ставлю с учениками пьесу — самое главное событие в году как-никак, — а теперь вот еще хожу иногда на охоту, у меня хибарка стоит у Щучьего озера, уеду туда — и с концами.

Когда они приступили к поискам, Броган сказал:

— С одной стороны, надеюсь, мы ее найдем. А с другой — если уж она найдется, то пусть лучше кто- нибудь другой ее найдет, не мы. Вы меня понимаете?

Более чем, подумал Тень.

Шли они в основном молча. Шли и высматривали красный комбинезон, зеленые варежки, синюю шапку или белое тело. Броган, у которого была рация, то и дело переговаривался по ней с Чэдом Маллиганом.

Пообедали они хот-догами и горячим супом вместе с остальными добровольцами в реквизированном школьном автобусе. Кто-то заметил на дереве краснохвостого ястреба, кто-то сказал, что это скорее сокол, не ястреб, но птица улетела, и спор на этом закончился.

Хинцельманн рассказал историю о том, как пошел однажды его дедушка в сарай поиграть на трубе, а на улице стоял такой дикий холод, что из трубы не вышло ни звука.

— Он вернулся в дом, поставил трубу у печки, чтобы она согрелась. Ну, значит, легли все спать, а музыка в трубе оттаяла, да как заиграет среди ночи! Бабушка от страха чуть с койки не свалилась.

День тянулся тягостно и бесконечно, поиски не принесли никакого результата. Начало темнеть: видимость ухудшилась, мир окрасился в цвет индиго, а ветер стал таким холодным, что обжигал лицо. Когда стало слишком темно, Маллиган вышел на связь и сказал, что на сегодня поиски окончены. Подъехал автобус и отвез их обратно к пожарному депо.

В квартале от депо был бар «Приют оленя», туда и подтянулась после поисков большая часть спасателей. Все были уставшие и подавленные, разговаривали о том, что сильно похолодало, что Элисон объявится не сегодня-завтра, даже не подозревая о том, какой из-за нее поднялся переполох.

— Вы не думайте из-за этого плохо о нашем городе, — сказал Броган. — Хороший у нас город.

— Лейксайд, — сказала миловидная женщина, чьего имени — если она вообще ему представлялась — Тень не запомнил, — самый лучший город в Норт Вудс. Знаете, сколько в Лейксайде безработных?

— Нет, — признался Тень.

— Меньше двух десятков, — сказала она. — У нас в городе, считая окрестности, проживает более