И повернула телевизор так, чтобы ему тоже было видно.

— Спасибо, — сказал он.

— Вот получим новое помещение, — сказала она, — и не будет больше всего этого бардака.

«Сегодня вечером» кончилось. Началась очередная серия «Будем здоровы».[106] Из всего сериала он видел одну-единственную серию — там в бар приходит дочка Коуча — правда, видел он ее несколько раз. Тень давно подметил: если не смотришь сериал, натыкаться все время будешь на одну и ту же серию, даже через несколько лет: наверняка на этот счет есть какое- нибудь общекосмическое правило.

Офицер Лиз Бьют откинулась на спинку кресла. Не то чтобы она совсем уснула, но и бодрствующей ее назвать было никак нельзя, она даже не отреагировала на то обстоятельство, что актеры на экране вдруг перестали перебрасываться репликами и отпускать шуточки и все как один уставились прямиком на Тень.

Дайана, блондинка-барменша, что корчит из себя интеллектуалку, заговорила первой.

— Тень, — сказала она. — Мы так за тебя переживали! Ты куда-то запропастился. Так здорово снова тебя увидеть — хоть ты и в наручниках и в этом оранжевом от кутюр.

— Я так считаю, что у тебя есть просто сногсшибательный выход из сложившейся ситуации, — с видом знатока подал реплику главный в телевизионном баре зануда по имени Клифф. — Надо делать ноги в сезон охоты, когда все придурки в этой стране наряжаются в оранжевые костюмы.

Тень молчал.

— Ну, судя по всему, язычок тебе кошечка откусила, так, что ли? — поинтересовалась Дайана. — Надо сказать, на славу нам пришлось за тобой побегать!

Тень отвернулся. Офицер Лиз начала потихоньку всхрапывать. Клара, миниатюрная официантка, вдруг взвилась:

— Ну ты, говно собачье! Мы прерываем нашу передачу, чтобы показать тебе такое, что ты, твою мать, в штаны наделаешь! Приготовился?

Экран замигал и погас. В нижнем левом углу замигала строчка: ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ. Приглушенный женский голос за кадром сказал:

— Еще не поздно перейти на правильную сторону, которая обязательно победит. Хотя, конечно, у вас есть полное право оставаться там, где вы сейчас находитесь. Именно это и означает — быть американцем. Это и есть американское чудо. Свобода вероисповедания в конечном счете означает также и свободу верить в ложных богов. Так же, как свобода слова дает вам право хранить молчание.

На экране появилась какая-то улица. Камера дернулась, как это обычно бывает при съемке с руки в репортажном документальном фильме.

В кадре возник лысеющий загорелый мужчина, в котором смутно угадывался бывший уголовник. Он стоял у стены и прихлебывал кофе из пластикового стаканчика. Потом посмотрел прямо в камеру и сказал:

— Террористы любят произносить броские пустые фразы вроде «борец за свободу». Но и вы, и я прекрасно отдаем себе отчет в том, что за всем этим скрывается обычная мразь, преступники и убийцы. И мы рискуем своими жизнями, чтобы разница между этими двумя понятиями стала очевидной.

Тень узнал этот голос. Он звучал у этого человека в голове. Изнутри мистер Градд смотрелся несколько иначе — голос был глубже и более звучный, — но ошибиться было никак нельзя.

Камера отъехала назад, чтобы продемонстрировать, что мистер Градд стоит возле кирпичного здания, а улица, на которой расположено само здание, — чисто американская. Над дверью — угольник и циркуль, обрамляющие букву G.

— По местам, — сказал кто-то за кадром.

— Давайте убедимся в том, что наши камеры внутри здания тоже работают, — сказал голос женщины-комментатора.

В нижней части экрана продолжали мигать слова ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ. Теперь на экране был интерьер — небольшой, тускло освещенный зал. В дальнем конце за столом сидели двое, один — спиной к камере. Камера, подрагивая, укрупнила план. На долю секунды изображение расплылось, но тут же снова встроилось в фокус. Тот человек, что сидел к камере лицом, встал и начал ходить из угла в угол, как медведь на цепи. Это был Среда. Вид у него был такой, словно в глубине души он получал от этого шоу удовольствие. Как только оба персонажа оказались в фокусе, резко включился звук.

Человек, сидевший спиной к камере, говорил:

— …Мы предлагаем вам покончить со всем этим, здесь и сейчас, покончить с кровопролитием, насилием, болью, с цепью нелепых смертей. Разве ради этого не имеет смысл пойти на небольшие уступки? — Человек, что сидел спиной к камере, дернул головой: — Вы сами загоняете себя в угол, — продолжил он. — Настоящих лидеров у вас нет, это понятно. Но вас-то они по крайней мере слушают. Считаются с вашим мнением. Что же до наших намерений держать данное слово, то вот сейчас, к примеру, наши переговоры записываются и транслируются в прямом эфире. — Он указал в сторону камеры. — Кое- кто из ваших наверняка сейчас смотрит нас по телевизору. Остальные посмотрят видеозапись. Камера — она не врет.

— Врут все, — сказал Среда.

Тень узнал голос человека, сидевшего спиной. Мистер Мирр, который говорил с Граддом по мобильному, пока Тень был у Градда в голове.

— Вы не верите, — сказал мистер Мирр, — что мы сдержим слово?

— Сдается мне, что обещания вы даете только для того, чтобы тут же нарушить, а клятвы приносите ради возможности совершить очередное клятвопреступление. Но свое слово я держу всегда.

— Безопасность на время переговоров мы вам обеспечили, с этим вы ведь не будете спорить, — сказал мистер Мирр. — В полном соответствии с достигнутыми договоренностями. Да, кстати, забыл поставить вас в известность: ваш протеже снова под нашей надежной опекой.

Среда хрюкнул.

— Не дождетесь, — сказал он. — Фиг вам.

— Давайте вернемся к обсуждению вопроса о неизбежном изменении существующего порядка вещей. Нам же не обязательно быть врагами. Как по-вашему?

Среда словно бы начал колебаться. Он сказал:

— Я, конечно, сделаю все, что в моих силах…

В той картинке, которую давала камера, Тень заметил некую странную особенность. В левом, стеклянном глазу Среды поселилась какая-то красная искра. И при каждом движении она давала затухающий красный след. Сам Среда, кажется, этого не замечал.

— Страна-то, конечно, большая, — сказал Среда, продолжая развивать свою мысль. Он двинул головой в сторону, и след от лазерного прицела соскользнул ему на щеку. И тут же выправился, опять настроившись на стеклянный глаз. — Места действительно может хватить на всех…

Раздался звук выстрела, приглушенный телетрансляцией, и голова Среды разлетелась на части, а тело тяжело рухнуло навзничь.

Мистер Мирр встал, по-прежнему не поворачиваясь лицом к камере, и вышел из кадра.

— Давайте посмотрим эту сцену еще раз, в замедленной съемке, — бодрым тоном произнесла комментаторша.

Слова ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ сменились на ПОВТОР. Красная точка лазерного прицела медленно вползла в стеклянный глаз Среды, а потом левая сторона его лица растворилась в красном кровавом облаке. Стоп-кадр.

— Да, богоизбранная страна остается богоизбранной, — отчеканил женский голос тоном комментатора новостной программы, который зачитывает финальную, ударную реплику. — Вопрос только один: о каких богах идет речь?

И тут же другой голос — Тени показалось, что это голос мистера Мирра, по крайней мере ощущение