дом, снять и оставить на полочке в передней.
А я придерживаюсь неколебимой уверенности, что благовоспитанным господам следует снимать головной убор, прежде чем врываться в комнаты, поэтому теперь наступила моя очередь красноречиво молчать.
Заметив скорбное выражение моих глаз, муж сдернул шляпу с головы и не глядя кинул ее в направлении камина, полку которого венчал бюст императора Александра II.
(Этот мраморный бюст был установлен здесь по настоянию Михаила вместо символистской скульптурки «Восхождение мысли», приобретенной мной на вернисаже в одной модной художественной галерее. «Мысль» чрезвычайно раздражала Мишу, напоминая ему строительную стремянку, скрученную в спираль.)
Описав плавную дугу, шляпа моего благоверного шлепнулась на мраморную голову императора. Александр Освободитель в лихо заломленном набекрень головном уборе сразу же приобрел весьма разбитной вид.
Может быть, мне следовало бы рассердиться, но я рассмеялась. Нельзя же пошлому стремлению к благопристойности и порядку принести в жертву супружеское счастье…
Подумать только, мы ведь чуть-чуть не поссорились! А ссоры из-за ерунды как ничто другое омрачают это самое супружеское счастье и даже могут вовсе свести его на нет. С супружеским счастьем следует обращаться бережно, особенно тем, чей медовый месяц остался в прошлом, а вечный праздник семейной жизни может незаметно обернуться серыми буднями.
— Так кого ты ищешь на этот раз? — вернулся к теме нашего разговора Михаил. — Исчезнувшую девицу? Тебе не кажется, дорогая, что ты оказалась на грани помешательства?
— А тебе хотелось бы взять меня под опеку как помешанную? Не дождешься, дорогой! Ты, конечно, вправе считать меня идиоткой, но я не так уж сильно завишу от чужого мнения. В том числе и твоего. Да будет тебе известно, что я всегда намерена выбирать собственный путь!
— О, в этом я нисколько не сомневаюсь. Ты чрезвычайно далека от всех проявлений идиотизма, кроме вечного стремления идти собственным путем… Не сердись на меня. Я неловко выразился, потому что просто хотел пошутить.
— Ладно, сердиться на тебя я не буду, хотя, может быть, и стоило. Но прошу запомнить — ситуация такова, что я не вижу никакого повода для шуток. Молодая девушка утром покинула пансион, собираясь на службу, а вечером не вернулась. Всю ночь ее не было, и на следующее утро она снова не появилась на службе. Никто ничего о ней не знает. Вдумайся в мои слова. Юная барышня находится неизвестно где уже вторые сутки. Мне это кажется странным, и я полагаю, что с девицей что-то могло случиться. Что-то плохое, не буду дальше развивать свои смутные догадки, чтобы они, не дай Бог, не материализовались.
Однако, несмотря на принесенные мне извинения, быть паинькой мой муж вовсе не собирался и тут же спросил с долей иронии:
— Все эти страхи, конечно же, напридумывали вы вдвоем с тетушкой? Удивительно, почему женщинам всегда хочется воображать какие-нибудь ужасные обстоятельства, когда можно пофантазировать о чем- нибудь легком и приятном? В этом смысле вы с тетушкой просто спелись…
Тетушкой Михаил называет мадам Здравомыслову, состоящую с ним в дальнем родстве, что, впрочем, не мешает ему порой слегка подтрунивать над почтенной вдовой.
— Ну почему вам не пришло в голову, что у девицы просто-напросто роман? — все так же скептически поинтересовался он. — Может быть, ваша беглянка сейчас сидит где-нибудь с глазу на глаз с возлюбленным и не находит в себе сил, чтобы с ним расстаться? Не Бог весть какое событие, между прочим. А вы принялись суетиться, спасая ее от мифической опасности? Не знаю, возможно, тетушке и нравится изображать из себя дуэнью при юных девах, но тебе это как-то не к лицу. Потерпите немного, пропавшая девица вскоре объявится как ни в чем не бывало, и никакие спасательные экспедиции не будут нужны.
Мужчины — страшные рационалисты, но доля истины в таких рассуждениях, без сомнения, имеется. Да вот я, к несчастью, как-то не могу доверять только голосу рассудка, отмахиваясь от того, что подсказывает сердце.
— Твоя версия о тайном возлюбленном, Миша, имеет право на существование, и я даже не исключаю, что так оно и есть. Но некоторые факты меня смущают. Во-первых, молодая девица не отправилась бы на свидание, не нарядившись в красивое платье, модную шляпку и новые туфли. Ведь ее повседневная унылая шляпка с робкими намеками на деловой стиль, дополняемая безрадостно-коричневым шарфиком, выдает человека, уже не ждущего от жизни ничего хорошего…
— А если она все же случайно встретила возлюбленного, направляясь в унылой шляпке в свою контору? Знаешь, так бывает — взгляд как вспышка молнии, и двое рука в руке готовы идти на край света вместе… И тут уж не думаешь ни о шляпке, ни о шарфике, идешь в чем есть, — парировал Миша.
— Кажется, ты начитался дамских романов, — хмыкнула я. — Нужно последить за кругом твоего чтения. Хорошо, перейдем ко второму пункту — в день своего исчезновения девица надела последнюю глаженую блузку. Она сама стирает белье, и целая куча блузок ожидала утюга в ее комнате. Пропавшая барышня говорила подруге, что собирается вечером гладить, а то в следующий раз не в чем будет пойти в контору. Ты полагаешь, что педантичная и до умопомрачения аккуратная девушка вместо этого отправится на край света рука в руке неизвестно с кем?
— Это нам с тобой неизвестно с кем, а она, надо думать, хорошо знакома с этим загадочным господином. Когда дело касается любви, естественно, утюг остается в забвении. Я даже знаю девиц, которые, оказавшись перед альтернативой — утюг или свидание, делают выбор в пользу свидания с такой поспешностью, что бросают раскаленный утюг на гладильной доске и ухитряются что-нибудь спалить, или блузку, или дом…
— Твои познания, дорогой, наводят меня на некоторые размышления. Я и не догадывалась, что ты такой знаток по части девиц и их поступков. Но к этому вернемся потом. Мы можем сколько угодно строить предположения относительно любовных порывов пропавшей девицы, и я даже согласна допустить, что она предпочтет романтическое увлечение утюгу… Но дело в том, что у нее, похоже, нет возлюбленного — все говорят об этом в один голос.
— Не нужно таких категоричных утверждений. Кто эти
Михаил взял из стопки бумаг и тетрадей Лидии, лежавших в ожидании просмотра на столе, кожаный альбомчик с фотографическими снимками. У меня до фотографий пока не дошли руки — я полагала, что главное — это письма, а в альбоме можно обнаружить ценные сведения в последнюю очередь.
Но моего мужа почему-то заинтересовал именно альбом. Перевернув пару страниц с бабушками в чепцах и какими-то выцветшими новобрачными, Михаил нашел стопку фотографий, не закрепленных в альбоме, а просто вложенных между страниц. На них Лидия позировала в довольно пикантном положении — лежа на софе среди подушек и небрежно прикрывшись незначительным кусочком ткани, похожим на шелковый шарф. Свои позы барышня старалась сделать по возможности более влекущими.
Подобные снимки имеют в своем арсенале и используют в качестве рекламы обычно девицы, получающие основной доход от службы в известном доме… Но от того, чтобы вот так, вдруг, заподозрить Лидию в полном падении, я все же была далека.
Тем не менее игривые карточки оказались для меня полной неожиданностью. Даже не верилось, что та самая скромная барышня в строгой белоснежной блузке, спешащая по утрам на службу в контору, рискнула запечатлеть себя в таком многозначительном виде.
— Это она? — поинтересовался Михаил. — Хорошенькая…
— И, как я вижу, ничего от людей не скрывает, — заметила я ревнивым тоном, удивившим меня саму.
— Скорее не от людей, а от того господина, который держал в руках фотографическую камеру… Если, конечно, девица еще не задумалась о коммерческом использовании своей внешности и не планировала задействовать эти снимки для расчетливой рекламы.
Странно, примерно эта же мысль, правда, смутная, а не облеченная в такую конкретную форму, только что мелькнула и у меня. Когда близкие люди одинаково думают, это вселяет надежды на некоторое родство душ, как бы ни спорили они по мелочам…
— Леля, а ты по-прежнему собираешься утверждать, что у девицы нет возлюбленного, или уже
