организация. В середине шестидесятых оно еще не сменило латынь на современный язык. А вы, — Дрю изучающе посмотрел на смуглого человека с перстнем, который назвался отцом Себастьяном и походил на египтянина, — вы ведь моложе меня? Тридцать? Если вы не принадлежите к Братству, вы не могли видеть настоящую мессу и не можете помнить ответы на латы ни. Кто основал Братство?

— Отец Джером.

— Когда?

— Третий Крестовый поход. Тысяча сто девяносто второй год.

— Его настоящее имя?

— Хассан ибн аль-Саббах. По случайному совпадению, его звали так же, как и араба — основателя терроризма за сто лет до этого. Хотя отец Джером и был монахом, он был завербован крестоносцами как наемный убийца, так как он был араб и, следовательно, легко мог проникнуть в ряды язычников. В отличие от террора арабов, террор отца Джерома был святым. И с тех пор мы, — отец Себастьян передернул плечами, — делаем все необходимое, чтобы защитить церковь. Теперь вы удовлетворены?

Дрю кивнул.

Священник подсел к столу.

— Ну а ваши “верительные грамоты”?

— У вас была прекрасная возможность изучить меня из-за этой перегородки. У вас наверняка есть фотография.

— Пластические операции способны творить чудеса.

— В вашем перстне под камнем яд. Ваш монастырь находился на западном побережье Франции, на территории, которая во время Третьего Крестового похода являлась предметом споров между Францией и Англией. Только тот, кто обращен, кто был завербован Братством, может знать это.

— Верно. Обращен. И теперь мы снова обращаемся к вам. Дрю вдруг почувствовал, что ужасно устал. Все возвращается, и от этого никуда не деться.

— Чего вы хотите? — голос его дрогну л. — Если вы знали, где я прячусь, почему вы позволили мне провести год…

— В пещере, в пустыне? Вы должны были понести наказание за свои грехи. Ради спасения души. Ради очищения. Мы держали вас в резерве. Вы отказались присоединиться к нам, но мы нашли способ при необходимости заставить вас помочь нам.

— Помочь?

— Найти.

— Что?

— Священника. — Раздался взрыв.

Дрю контузило за долю секунды до того, как он услышал взрыв. Сначала что-то вспыхнуло, потом стало постепенно темнеть, он отлетел назад к стене и ударился затылком о камень. Потом его отбросило обратно к столу, который развалился на куски от взрыва и тяжести упавшего на него Дрю. Дрю задохнулся, ударившись грудью о пол. Он, скорчившись, лежал на полу. Огонь охватил зал.

Бомбу, видимо, спрятали за стойкой, которой теперь не существовало. Официанта и двух мужчин, сидевших за столиком недалеко от стойки, разорвало на куски — они не успели даже вскрикнуть. Но все это Дрю понял только потом.

Он действительно слышал крики. Кричал не он. Женщина. Арлен. Ему необходимо было спасти ее, он рванулся в горящий, разрушенный зал ресторана.

Дрю задыхался от дыма, судорожно ловил ртом воздух и полз навстречу крикам Арлен. Кто-то схватил его. Дрю сопротивлялся, пытался вырваться, но не мог, его оттаскивали назад. Снаружи, на жаркой, пыльной, узкой, запруженной народом улочке, он больше не слышал криков Арлен. Дрю предпринял последнюю попытку вырваться из обхвативших его за грудь рук и вернуться в горящее здание ресторана… но вместо этого упал. Перед глазами все плыло, он напряженно вглядывался перед собой. Дрю был убежден, что это галлюцинация, — лицо, склонившееся над ним, принадлежало… Арлен.

— Я испугался, что тебя больше нет.

— У меня было похожее чувство, — сказала Арлен.

Он сжал ее руку в своей.

Они сидели на металлических стульях в усыпанном песком дворике, окруженном высокой стеной. Из-за стен шум Каира вторгался в мирную атмосферу одной из немногих христианских церквей в этом арабском городе. Православная греческая церковь. Ее купола резко контрастировали с островерхими мечетями.

Это было рано утром, на следующий день после взрыва в ресторане. На одну часть двора падала тень. Жара еще не набрала силу.

— Когда все вокруг загорелось, я услышал твой крик, — продолжал Дрю, не выпуская руки Арлен.

— Я действительно кричала. Звала тебя.

— Но казалось, ты кричишь издалека.

— Мне самой казалось, что я кричу издалека. Но после взрыва все звучало именно так. Даже мое собственное дыхание будто шло откуда-то снаружи. Я знала только, что могу двигаться лучше, чем ты. И что мы оба должны выбраться из этого ресторана.

Дрю рассмеялся. Смех больно отозвался в грудной клетке, но ему было плевать на это. Арлен рядом, и она жива.

— Как мы выбрались?

— У отца Себастьяна была команда прикрытия.

— Профессионал.

— Они увезли нас от ресторана до того, как прибыла полиция, — сказала она. — Я мало что помню после того, как мы выбрались на улицу, но хорошо помню, как нас протащили через толпу и загрузили в кузов машины. Потом все смешалось. Потом я проснулась в нашей комнате, в доме священника этой церкви.

— Где отец Себастьян?

— Жив и здоров, — сказал мужской голос.

Дрю обернулся. Отец Себастьян стоял в дверях дома. Теперь, когда на нем был черный с белым воротничком костим священника, он больше походил на итальянца, чем на египтянина. Святой отек прижимал к носу платок, и, когда он шагнул на залитый солнечными лучами двор, Дрю заметил на платке следы крови. Последствия взрыва, решил он.

Священник принес металлический стул и сел.

— Прошу простить за то, что не присоединился к вам раньше. Утренняя месса.

— Я мог бы отслужить мессу за вас, — сказал Дрю.

— Я заглядывал к вам, вы еще слали. Тогда ваши телесные потребности были гораздо важнее духовных.

— Как раз сейчас моя физиология еще более важна.

— То есть?

— Я отвратительно себя чувствую, когда кто-то пытается взорвать меня. При других обстоятельствах я мог бы поверить, что мы просто случайно оказались в том месте, куда террористы