Перед воротами замка они остановились.

— Это сэр Спархок, Рыцарь нашего Ордена, — объявил первый рыцарь тем, что оставались у ворот. — Мы ручаемся за это и подтверждаем его право вступить в обитель Рыцарей Пандиона.

— Проезжай, сэр Спархок, и мир да пребудет с тобой в стенах Обители.

— Благодарю тебя, сэр Рыцарь. Мир и тебе.

Рыцари расступились, и Фарэн без понуканий прошествовал вперед.

— Ты знаешь ритуал не хуже меня, дружок, — похвалил его Спархок.

Фарэн встряхнул длинной гривой.

В главном дворе один из новичков, рыцарей-послушников, поспешил навстречу Спархоку и взял Фарэна под уздцы.

— Добро пожаловать, сэр Рыцарь, — сказал он.

Спархок прицепил щит к луке седла и слез с Фарэна, звеня доспехами.

— Благодарю тебя, — ответил он. — Не знаешь ли ты, где мне найти лорда Вэниона?

— Я думаю, он находится в южном донжоне, мой господин.

— Еще раз благодарю, — сказал Спархок и пошел через двор. Затем остановился и обернулся. — Да, будь осторожен с конем — он кусается.

Послушник осторожно отодвинулся от большого неуклюжего коня, но продолжал крепко держать его повод. Чалый недружелюбно покосился на Спархока.

Спархок тем временем уже поднимался по серым выщербленным ступеням, ведущим в старинное здание замка. Внутри царили прохлада и полумрак. Те несколько рыцарей, что встретились ему по пути, были облачены в строгие длинные темные монашеские одеяния, которые пандионцы обычно носили, находясь в своих обителях. Правда позвякивание стали выдавало, что под этим смиренным одеянием на Воинах Бога надета кольчуга, а на поясе висит меч. Встречные не обращали внимания на Спархока. Находясь в Обители, братья пандионцы были полностью погружены в себя, и лица их были скрыты под капюшонами.

Спархок положил руку на плечо одного из проходящих мимо братьев.

— Прошу простить меня, брат. Не знаешь ли ты, Вэнион все еще в Южной башне?

— Да.

— Благодарю тебя брат. Мир да пребудет с тобой.

Спархок прошел по освещенному факелами коридору к узкой крутой лестнице, ведущей в Южную башню, сложенную из массивных каменных глыб, многое повидавших на своем веку. Наверху была тяжелая, окованная сталью дверь, охраняемая двумя молодыми послушниками. Спархок не знал ни одного из них.

— Мне необходимо поговорить с Вэнионом, — сказал он. — Мое имя Спархок.

— Чем ты можешь подтвердить свои слова? — спросил один из них, стараясь придать побольше солидности своему юному голосу.

— Я уже сделал это.

В наступившем молчании чувствовалось, что двое молодых рыцарей судорожно ищут выход из создавшейся ситуации.

— Почему бы вам просто не открыть дверь и не доложить обо мне Вэниону? — предложил Спархок. — Если он узнает меня — прекрасно. Если же нет — то вы двое можете попытаться спустить меня с лестницы.

Стражи переглянулись, и один из них открыл дверь и заглянул внутрь.

— Тысячи извинений, Лорд Вэнион, — проговорил он, — но здесь пандионец, называющий себя Спархоком. Он говорит, что хочет видеть вас.

— Хорошо, — раздался знакомый голос, — я жду его. Пусть он войдет.

Послушники сконфуженно уступили Спархоку дорогу.

— Благодарю вас, братья, мир вам, — шепнул он.

Спархок прошел в дверь. Комната была обширная, с тяжелыми занавесями на узких окнах и ковром приглушенно-коричневых тонов. Огонь потрескивал в очаге, бросая блики на каменные стены. Посреди комнаты стоял стол в окружении тяжелых массивных стульев. За ним сидели двое, мужчина и женщина. Вэнион, Магистр Ордена Рыцарей Пандиона, постарел за эти десять лет. Волосы его засеребрились, на лице прибавилось морщин, но по нему было видно, что старость еще не скоро одолеет его. На Вэнионе была короткая кольчуга и серебряная накидка. Когда Спархок вошел, Магистр поднялся и направился ему навстречу.

— Я уже хотел посылать во дворец тебе подмогу, — сказал он, обнимая Спархока за плечи, — тебе не стоило идти туда одному.

— Может быть. Но все же обошлось.

Спархок снял перчатки и шлем и положил на стол. Затем вынул из ножен меч, опустил клинок рядом с ними.

— Рад снова видеть тебя, Вэнион, — сказал Спархок, взяв его в руку.

Вэнион всегда был требовательным учителем, не допускавших никаких недостатков в молодых рыцарях, готовящих пополнить ряды пандионцев. Хотя Спархок не особенно жаловал его в свои послушнические годы, теперь он считал этого жестковатого человека одним из ближайших друзей, и их рукопожатие было теплым.

Поприветствовав наставника, рыцарь направился к женщине. Она была маленького роста и обладала приятностью, свойственной иногда маленьким людям. Волосы были черны как ночь, а глаза сияли темной голубизной. Черты лица ее были скорее стирикские, чем эленийские. В мягкой белой одежде, Сефрения сидела перед большим старинным фолиантом.

— Сефрения, — тепло проговорил Спархок, — ты прекрасна, как всегда.

Он взял руку Сефрении в свои и поцеловал ее ладони, следуя ритуалу стириков.

— Ты долго отсутствовал, сэр Спархок, — голос Сефрении был необычайно мягок и музыкален.

— Ты благословишь меня, Матушка? — спросил Спархок с ласковой улыбкой

Он встал перед ней на колени. Стирикский ритуал отражал глубокую связь между учителем и учеником, существовавшую с самого рассвета времен.

— С радостью, — она слегка коснулась ладонями его лица и произнесла благословение на древнем языке стириков.

— Спасибо, — просто сказал Спархок.

После этого Сефрения сделала то, что позволяла себе крайне редко — поцеловала своего ученика. Ее руки еще касались его лица, когда она склонилась и мягко коснулась его губами.

— Добро пожаловать домой, дорогой мой, — прошептала она.

— Я скучал по тебе.

— Несмотря на то, что я порой бранила тебя, когда ты был еще совсем юн? — спросила Сефрения слегка улыбнувшись.

— Честно говоря, это не так уж расстраивало меня, — засмеялся Спархок.

— Наверное мы неплохо обучили этого мальчика, — заметила Сефрения Вэниону. — Между нами говоря, из него получился настоящий пандионец.

— Один из лучших, — согласился Вэнион. — Мне кажется, Спархок — как раз тот человек, о котором они думали, создавая Орден.

Положение Сефрении среди Рыцарей Пандиона было особое. Она появилась у ворот Главного Замка Ордена в Димосе, после смерти наставника-стирика, который обучал послушников Ордена тайнам и секретам древней мудрости. Ее никто не избирал и не призывал. Она просто пришла и взяла на себя все обязанности своего предшественника. По правде говоря, эленийцы в большинстве своем презирали и побаивались стириков. Это были странные, непонятные люди, которые жили в маленьких первобытных хижинах, разбросанных небольшими кучками глубоко в лесах. Они поклонились странным богам и были не чужды магии. Среди наиболее легковерных ходили дикие истории о кровавых стирикских ритуалах, где в жертву приносятся эленийские жизни, и случилось, что толпы подвыпивших крестьян нападали на ничего не подозревающие поселения стириков, учиняя там резню и избиение. Рыцари Храма, знавшие правду о стириках и уважавшие своих чужеземных наставников, предупреждали, что подобные нападения не