Она не нашла Уолдо. Поднялась к нему в квартиру, а потом этажом выше, чтобы спуститься на лифте. Женское представление о конспирации. Так мы и встретились. Я привел ее к себе. Она-то и была в гардеробной, когда явился Эл Тессилоре, чтобы убрать свидетеля. – Я указал на дверь в гардеробную. – Она вышла со своим пистолетиком, ткнула его Элу в спину и спасла мне жизнь.

Коперник не шелохнулся. В лице у него появилось что-то жуткое. Ибарра вложил пилку в кожаный футлярчик и медленно засунул его в карман.

– Это все? – мягко спросил он. Я кивнул.

– И вот что еще – она назвала мне номер квартиры Уолдо, и я отправился туда искать жемчуг. А нашел мертвеца. В кармане у него был футляр из магазина «Паккард» с новыми ключами от машины. А на улице я нашел этот «паккард» и отвез его владельцу. Любовнице Барсали. Барсали послал сюда своего дружка из клуба «Спецциа» кое-что выкупить, а тот попытался это сделать не за деньги, которые ему дал Барсали, а с помощью пушки. Но тут Уолдо его обскакал.

– Это все? – тихо спросил Ибарра.

– Все, – ответил я, зализывая изнутри пораненную щеку.

Ибарра задумчиво осведомился:

– Что нужно тебе?

Лицо Коперника исказилось, и он хлопнул себя по длинной твердой ляжке.

– Ну и молодец этот парень, – пролаял он. – Покупается на бабу и нарушает все до единого законы – а ты спрашиваешь, чего ему нужно! Я ему выдам, что положено, итальяшка!

Ибарра медленно повернул голову и взглянул на него.

– Не думаю, – сказал он. – Ты ему можешь выдать только справку о состоянии здоровья, а в придачу все, чего он захочет. Он преподал тебе урок полицейской работы.

Коперник молча застыл на целую минуту. Никто из нас не шевелился. Потом Коперник подался вперед, и пиджак у него распахнулся. Из кобуры под мышкой выглядывала рукоятка служебного пистолета.

– Так что тебе нужно? – спросил он меня.

– То, что лежит на столе. Жакет, шляпа и поддельный жемчуг. И чтобы некоторые фамилии не попали в газеты. Много я прошу?

– Да, много, – сказал Коперник почти ласково. Он качнулся вбок, и пистолет сам собой вскочил ему в руку. Он уперся локтем в бедро и направил пистолет мне в живот.

А мне нужно, чтобы ты получил пулю в брюхо при сопротивлении аресту,сообщил он. – Мне это нужно из-за моего рапорта о том, как я задержал Эла Тессилоре. Из-за моих фотографий, которые напечатаны в утренних газетах. Мне нужно, чтобы ты не дожил до того дня, когда тебе вздумается над этим позубоскалить.

Во рту у меня внезапно стало жарко и сухо. Издали доносились порывы ветра. Они звучали как пушечные выстрелы.

Ибарра поерзал ногами по полу и холодно сказал:

– Оба твоих дела теперь закрыты, лейтенант. Все, о чем тебя за это просят – оставить здесь это барахло и не называть газетчикам кое-каких имен.

То есть не называть их окружному прокурору. Если он все же их узнает, тебе будет плохо.

Коперник сказал:

– Мне больше нравится по-другому. – Пистолет, отливавший синевой, не шелохнулся у него в руке. – И можешь молиться богу, если ты меня продашь.

Ибарра заметил:

– Если найдут эту женщину, выяснится, что ты подал фальшивый рапорт и обманул собственного напарника. Через неделю в полиции твое имя и вспоминать-то перестанут – от него всех будет тошнить.

Раздался щелчок взведенного курка, и я увидел, как палец Коперника скользнул на спусковой крючок.

Ибарра встал. Пистолет метнулся в его сторону. Он произнес:

– Сейчас увидишь, какие трусы итальяшки. А ну-ка, спрячь пушку, слышишь, Сэм.

Он двинулся вперед. Сделал четыре ровных шага. Коперник сидел не дыша, словно каменная статуя.

Ибарра сделал еще шаг, и внезапно пистолет затрясся.

Ибарра спокойно сказал;

– Убери его, Сэм. Не теряй голову, и все останется как было. Потеряешь – сам себя угробишь.

Он сделал еще шаг. Коперник разинул рот, глотнул воздуха и сразу обмяк в кресле, словно его ударили по голове. Глаза у него закатились.

Ибарра так быстро выхватил у него пистолет, что я не уследил, и отступил назад, держа оружие в опущенной руке.

– Это все из-за ветра, Сэм. Забудем об этом, – произнес он все тем же ровным, даже учтивым тоном.

Плечи у Коперника дрогнули, и он зарылся лицом в ладони.

– Ладно, – промычал он сквозь пальцы. Ибарра неслышно пересек комнату и открыл дверь. Он лениво посмотрел на меня из-под опущенных век.

– Я бы тоже все сделал для женщины, которая спасла мне жизнь, – сказал он. – Верю в твою байку, но, как полицейскому, она, конечно, мне не нравится.

Я ответил:

– Человечка, повешенного на кровати, зовут Леон Валесанос. Он был крупье в клубе «Спецциа».

– Спасибо, – откликнулся Ибарра. – Пошли, Сэм.

Коперник тяжело поднялся, прошел по комнате и исчез за дверью. Ибарра переступил вслед за ним через порог и стал закрывать дверь.

Я сказал ему:

– Подожди-ка.

Он медленно повернул голову, держась левой рукой за дверь. В правой у него болтался синеватый пистолет.

– Я это сделал не ради денег, – сказал я. – Барсали живут на Фремонт-плейс, дом 212. Можешь отяезти ей жемчуг. Если имя Барсали не попадет в газеты, я получу пять сотен. Они пойдут в Фонд полиции. Не такой уж я хитрый, как ты думаешь. Просто так все вышло – а у тебя напарник оказался сволочью.

Ибарра взглянул издали на жемчуг, лежавший на столике. Глаза у него блеснули.

– Сам забирай ожерелье, – сказал он. – Пять сотенных – это неплохо. Фонду пригодятся.

Он тихо прикрыл дверь, и через секунду я услышал, как хлопнула дверца лифта.

Я открыл окно, высунул голову наружу и посмотрел, как отъезжает полицейская машина. Ветер не унимался. Со стены упала картинка, со столика скатились две шахматные фигуры. Жакет «фигаро» Лолы Барсали затрепетал на сквозняке.

Я сходил в кухню, выпил виски, вернулся в гостиную и позвонил ей, несмотря на поздний час.

Она подошла к телефону сама, очень быстро. Голос был совсем не сонный.

– Это Марлоу, – сказал я. – У вас все в порядке?

– Да... да, – отвечала она. – Я одна.

– Я тут кое-что нашел, – сообщил я. – Вернее, не я, а полиция. Но ваш брюнетик вас надул. У меня лежит нитка жемчуга. Он поддельный. Наверное, Уолдо продал настоящий, а для вас заказал фальшивый, с той же застежкой.