тяжелую руку…
— Папа, это за мной! Нельзя, чтоб нас застали вместе!
— Иди, коль за тобой, — Лыков не говорил, он цедил слова. Самый верный признак бешенства, уж Ирина знала это, как никто другой. — Найдешь меня в баре «У Лександрыча». Сегодня вечером. Ступай!
Дважды повторять не пришлось — Ирина пулей вылетела из злачного заведения, оставив кипящего от ярости отца в одиночестве.
Кирилл еле поспевал за широко шагающим Вотаном. Точно два снаряда, они пронеслись по переходу, соединяющему обе Таганские, и через считанные минуты, включив фонарики на подствольниках, уже уходили в туннель, ведущий на Пролетарскую. К слову сказать, тяжеловесная архитектура радиальной станции произвела на юношу почти гнетущее впечатление: она была плохо освещена, а кроме того, слишком тесна и невзрачна со своими толстенными неуклюжими пилонами, украшенными всего лишь двумя полосами мрамора, по цвету напоминающего кирпич.
Зорин уже был введен в курс дела и имел представление о том, куда они направляются. Среди нынешней элиты, как оказалось, было немало любителей специфических развлечений. Чиновники, бизнесмены и старшие офицеры были не прочь пострелять в диковинные порождения нового мира, и каждый хотел обзавестись каким-нибудь причудливым трофеем, вроде клюва грифона или жуткой головы крикуна.
Но лезть на поверхность в громоздком костюме противорадиационной и химической защиты, преть в противогазе и соревноваться с чудовищами в силе и скорости этим баловням судьбы не хотелось. С другой стороны, похвастать перед друзьями удачным выстрелом (не вдаваясь в подробности, что сделан этот выстрел с безопасной вышки и по «дичи», истощенной голодом, жаждой или мучимой ранами) было очень приятно. Не странно, что именно Ганза с ее чутьем на прибыль вовремя уловила модную тенденцию, и на станциях неглубокого залегания, непригодных для жизни, был оборудован своеобразный полигон. Так Пролетарская стала настоящим местом паломничества для желающих пострелять по живым мутантам, при этом не сильно рискуя собственной жизнью. «Дичь» для охоты отлавливал на поверхности специальный отряд егерей, с которыми и встретился Кирилл в столь памятный ему день. Костяк отряда составляли отчаянные сорвиголовы, готовые спуститься в ад и притащить оттуда самого Сатану. Разумеется, за соответствующее вознаграждение…
— Значит, так, парень. Считай, сегодня твое боевое крещение. Если все пройдет нормально, то остаешься в отряде, а выйдет какая оплошность — не обессудь. Даже я не смогу защитить тебя от гнева Лукича. Ведь охота — это главное, ради чего он живет. Понимаешь? Так что все должно быть без сучка без задоринки, — Вотан говорил с продолжительными паузами, как будто вел еще пару мысленных диалогов. — Напомнишь Сигурду, чтобы поставил тебя охранять вип-ложу. Конечно, ты будешь там не один, но зевать не советую, иногда случаются сюрпризы. Что ни говори, а наша клиентская база непредсказуема. До прибытия Лукича и его гостей еще пара часов, так что осмотрись, привыкни к прибору, и главное, когда все начнется, не отвлекайся ни на секунду от своего сектора. Надеюсь, не пропустишь опасность? Тут уж тебя дублировать будет некому. Но ты же у нас счастливчик, верно?
Кирилл хотел спросить: если боевое крещение еще только предстоит, то как же назвать историю с лохмачом, (которого Вотан, а за ним и вся команда егерей даже в разговорах между собой упорно именовали библиотекарем), но передумал и промолчал, не желая, чтобы командир заподозрил его в неуверенности или трусости.
Перед платформой одноглазый хлопнул Зорина между лопаток, подталкивая юношу к платформе:
— Давай, доложись и передай, что я дую на Волгоградку. Готовьтесь через два часа принимать гостинцы. Ну, до встречи, счастливчик!
Пролетарская производила ирреально жуткое впечатление. На таких станциях Кириллу бывать еще не приходилось: длинная кишка, с ободранными железобетонными боками, дико посеченными пулями. В балках потолка и в тонких колоннах светлого мрамора то тут, то там тоже зияли округлые выбоины. Посередине платформы перспективу сташестидесятиметрового зала перекрывала широкая лестница — переход на другую ветку. Она была ярко освещена четырьмя прожекторами, а дальний торец платформы терялся во мраке. Гранитный пол, так же как и неровную серость стен, пятнали небрежно замытые лужи застарелой крови.
Мужчины в камуфляже перетаскивали с дрезины небольшие металлические ящики, на которых Кирилл разобрал надпись: ПНВ-57е.
— Где тебя носит?! — заорал Сигурд, увидев озирающегося Зорина. — Уже давно пора на месте стоять, а ты…
— Вотан… — начал было юноша.
— Да знаю я прекрасно, где сейчас Вотан! Возле вольеров, отбирает первую волну. Та еще работка, но, может, тебе и понравится со временем! — егерь скорчил глумливую гримасу. — Кстати, у нас тут порядок такой: коль опоздал, бери, что осталось из амуниции.
Поскольку ПHB больше в наличии не оказалось, то Кириллу выдали монокулярные очки, которые удерживались на голове ремнями. Этот прибор оказался не таким тяжелым и громоздким, как ожидал юноша, и к тому же закрывал накладками лоб, щеки и подбородок. Так что даже если Сомов действительно заявится на охоту (а в этом Кирилл почти не сомневался), можно было не опасаться узнавания. Кроме того, Зорин облачился в специальный костюм, целиком состоящий из ударопрочных пластин в сочетании с кевларом. Юноша не решился бы утверждать, что это изобретение егерей выдержит попадание автоматной пули, но от когтей и клыков мутантов защита была довольно надежной.
— Ну, как видимость? На этой машинке, правда, прицельной сетки нет, да и приближение очень хилое, — сказал Сигурд, когда они отошли подальше от освещенного пятачка. — Ничего, скоро приноровишься. Твой сектор — пути. Задача: просто убить тварь. Вернее, вбить ее в стену. Смотри, вон метки на тех столбах. Если кто-либо за них забежит, то вступает в действие наша линия обороны. Понял? Но не вздумай зевать, а то по первому разу так все интересно… Увлечешься, момент пропустишь — хана! Ты, кстати, на вышку-то хочешь слазить? Давай, пока богатеи наши не прибыли!
Только сейчас Зорин увидел, что к некоторым колоннам приделаны широкие двухъярусные помосты. Они выдавались в стороны почти на полтора метра, и охотники, стоящие на них, перекрывали огнем как центральный пролет, так и боковые.
— Дороже всего места вот на этих, что в середине, — пояснил егерь. — Те, кто слишком близко к туннелю, не успевают сориентироваться, когда сплошной ревущий клубок выкатывается, к тому же их частенько ультразвуком задевает больше, чем надо. А тем, которые сзади стоят, ну им почти ничего не достается, ведь редкий мутант до середины зала добежит, хотя если уж добежит, то особенный какой-то. А вот те, кто места посередине занимает, эти и прицелиться могут, и вести, и расстрелять выбранную дичь.
— А те, что на задних вышках стоят, не перебьют тех охотников, что впереди? — спросил Кирилл, с сомнением глядя на загородки из довольно толстых досок.
— Нет, что ты, тут между древесиной почти что танковая броня! Но рикошет с боков, конечно, бывает иногда… Ну, каков вид! Уходить не хочется! — воскликнул Сигурд, когда они по приставной лесенке поднялись на самый верх.
— А это зачем? — спросил Кирилл, указав на полукруглые гнезда, вырезанные в ограничительных перилах.
— Для ружей. Они ведь разные стволы с собой берут. У кое-кого по пять штук имеется: и дробовики, и снайперки, и вообще все, что только смогут достать. Опять же, на разного зверя свое оружие и свой калибр нужен.
— А как они узнают, что за зверь бежит?
— Так в этом-то весь прикол и заключается: никого из охотников заранее не предупреждают, подойдет ли та штуковина, которую он выбрал, для тех, кто появится из туннеля. Это же лотерея на удачу охотничью, плюс — тренировка интуиции! Чтобы, так сказать, уравнять шансы с другими охотниками, у
