покоя. Вот почему существенная часть энергостанций была напрямую подключена к накопителям, в которых собиралась энергия для питания планетарного щита и планетарных мортир. И хотя эти устройства в прошлом не спасли ни одну из девятнадцати планет, подвергшихся нападению, ничего лучшего у военных не было и они обреченно готовились к битве, которую уже заранее считали проигранной. Ибо человеку, что бы ему ни говорил его разум, свойственно кидаться в драку, даже если, кроме поражения, его явно ничто не ждет. К тому же Ив знал из исторических хроник, что к началу битвы за Симарон Шкаличек успеет не только закончить прототип многолучевой пушки, но и наладить производство таких орудий и даже пульсирующего варианта силового щита, что позволит Симарону продержаться в полной блокаде почти шесть лет. А это даст столь необходимое время другим государствам, чтобы провести перевооружение своих флотов. Ибо с падением Симарона закончится и Десятилетие покоя. Осада Симарона станет переломным этапом войны. Если до этого все, свершенное Врагом, можно было характеризовать словом «захват», то после это стало уже Завоеванием, притом кровавым.

Занятый своими мыслями, Ив с трудом сдержал икоту, когда его несколько более совершенные, чем у прочих, органы чувств вдруг ошарашили его сообщением о том, что впереди, за густыми кустами шиповника, притаилось пять человеческих особей мужского пола, не так давно изрядно принявших на грудь и потому заполнивших окрестности сильным запахом дешевого пива, дорогого бренди и терпкого пота возбуждения. Ив на мгновение задержал шаг, прикидывая, кто бы это мог быть, потом мысленно усмехнулся. Скорее всего, это была очередная компания Йогера Никатки.

Несколько месяцев назад на одном барбекю у них произошло небольшое столкновение из-за одной чрезвычайно сексапильной девицы, которая сильно заинтересовала Никатку, но отдала предпочтение Иву. Йогер Никатка, любимое и единственное чадо главы одного из великих кланов Таира и, соответственно, владелицы гигантского промышленно-финансового конгломерата, не привык к отказам, а потому пришел в бешенство. Девицу он впоследствии все-таки захомутал и всласть над ней поизмывался, а вот с Ивом вышла осечка. Йогер, парень не из мелких, к тому же неплохой спортсмен, пару раз попытался разобраться с Ивом, так сказать, по-мужски, но оба раза сел в лужу. В первый раз Ив просто слегка стиснул ему руку и, сохраняя на лице видимую всем окружающим милую улыбку, сообщил, что не дерется по пустякам. Сняв с руки гипс, Никатка предпринял вторую попытку выяснить отношения с Ивом, на сей раз уже с. помощью двух дюжих дружков. Ив не был деликатен, как в прошлый раз, и Никатке пришлось оплачивать лечение и своих друзей тоже, причем в числе требуемых медицинских услуг было полное восстановление челюстей. Впрочем, Никатка мог позволить себе и платиновые челюсти для всех троих. Однако, как все «золотые мальчики», он был порядочный жлоб и терпеть не мог лишних расходов, тем более на других. Спустя месяц после второй попытки профессор Шкаличек влетел в лабораторию странно взъерошенный и, изменив своему обыкновению прямо с порога обрушивать на присутствующих шквал ругани, лишь взглянул на Ива бешеными глазами и молча указал ему рукой на дверь своего кабинета. Оказалось, Никатка не успокоился и решил на этот раз расправиться с Ивом с помощью своей могущественной мамочки. Однако все ее усилия разбились об упрямство профессора. Шкаличек никому не позволял трогать своих людей, а его исследования были настолько важны для военных, что даже неистовой госпоже Свамбе Никатке пришлось отступить. И вот теперь, судя по всему, неугомонный Йогер решил сделать еще одну попытку.

Ив остановился прямо перед засадой и на какой-то миг удивился, почему это заговорщики остаются недвижимы, тупо глядя на него и как бы сквозь него, – но только на миг. Он усмехнулся, вспомнив о том, что автоматически скользнул в боевой режим и скорость его восприятия намного превышает обычную. Ив снизил скорость, оставшись, однако, в режиме восприятия, несколько превышающем обычный для человека, и тут его ударил по ушам визгливый голос Никатки:

– …те его! Ив насмешливо пожал плечами:

– Не стоит быть таким эмоц…

Он отпрянул в сторону, а на том месте, где он только что стоял, сверкнул энерголуч. Слово, конец которого он услышал, было не «бейте», а – «убейте». Ив сделал несколько резких бросков из стороны в сторону, кляня себя за глупость и стараясь вновь выйти на боевой режим. Что пока не очень-то получалось. Он чувствовал себя полным болваном, но хуже всего было то, что он растерялся. Судя по движениям нападавших, это были не просто дюжие громилы, а профессионалы, в то время как он вел себя подобно неуклюжему медведю. Движения нападавших были стремительны и экономны, Ив же никак не мог поймать ритм и просто молотил руками по сторонам, прыгая туда-сюда и стараясь ускользнуть от лучей. Ведь, хотя он двигался намного быстрей нападавших, для того, чтобы повернуть ствол лучевика, не надо много времени. В общем, это был сплошной позор. Слава богу, он довольно быстро кончился. До него вдруг дошло, что если его шкура смогла достойно противостоять келемитовым когтям Алых князей, то уж с лучевиком карманного калибра она как-нибудь справится. И в следующее мгновение он просто отпрыгнул назад.

Когда скорость его восприятия снова упала до обычного уровня, то первое, что он услышал, был звериный рев Йогера Никатки, которому один из его головорезов, неудачно развернувшись при падении от неуклюжего тычка Ива, отрезал лучом левую ногу и низ живота. Ив несколько мгновений тупо смотрел на отрезанный оковалок со слегка подрумяненным срезом, из которого даже не сочилась кровь – лучевой пистолет запаял все перерезанные кровеносные сосуды и лимфотоки. Ив вздохнул. Да, пора было прощаться с Симароном.

Дождь лил всю ночь, и к утру глинистая дорога превратилась в цепь огромных луж, притом некоторые вполне могли претендовать на то, чтобы именоваться озером. Ив выбрался из мокрого прошлогоднего стога, в котором провел ночь, и, максимально обострив восприятие, настороженно осмотрелся. Вокруг на расстоянии пяти миль не было ни единой живой души – естественно, человеческой, поскольку всякой иной живности было более чем достаточно. Ив передернул плечами и, скользнув в режим ускоренного восприятия, резко встряхнулся, словно большой лохматый пес, вылезший из воды. С грубого камзола и накидки, которую, очевидно по какому-то недоразумению, толстый лавочник в космопорту всучил ему как непромокаемую, взмыли капли воды и сенная труха. Ив улыбнулся: когда-то он мог вызывать в себе эту способность только в минуту гигантского нервного напряжения, когда его жизнь была под угрозой, а сейчас, поди ж ты, ему просто не захотелось тратить время на то, чтобы слегка почиститься. Ив хмыкнул и неторопливо двинулся вперед, разогрев верхний слой кожи до шестидесяти градусов, чтобы одежда побыстрее просохла.

Ив родился на Пакроне в семье фермера, не то чтобы богатого, но и не бедного, лет через пятьдесят после начала Конкисты, как впоследствии люди стали называть долгую войну со страшным Врагом, которая к тому времени лишь разгоралась. Как и многие его сверстники, он хотел учиться, стать студентом. Но как-то так получилось, что стал он… воином, благородным доном, членом сословия наемных солдат, которые продавали свое умение и свою шпагу тем, кто мог заплатить. Это была честная сделка, ибо шла война и воины требовались многим, а благородные доны почти никогда не обманывали своих нанимателей, потому что Врагом в этой войне были чужаки, сообщество, во главе которого стояли существа, словно явившиеся из мифов или кошмарных снов. Демоны, или Алые князья – невероятные создания с прекрасными, могучими крыльями за спиной, алой кожей и рогами надо лбом, – могли заворожить и подчинить себе любого человека и были убеждены в том, что их предназначение – властвовать над человечеством. Как они уже властвовали над множеством рас и разумных видов. И, судя по упорству, с каким они воевали, пришельцы не намерены были позволить людям стать исключением. Семьдесят пять лет Ив провел в душных отсеках кораблей или за пультами боевых рубок, несясь сквозь пустоту в составе абордажных команд или отбиваясь от вражеских абордажников в тесных корабельных коридорах. За необычайную везучесть, позволявшую ему почти невредимым возвращаться из самых серьезных рейдов и сражений, он получил прозвище Счастливчик.

В то время среди благородных донов, да и всех остальных представителей рода человеческого, имевших дело с оружием, бытовала легенда о Вечном, Сыне Божьем, посланном, чтобы, как говорил известный в среде благородных донов сказитель и менестрель дон Сивый Ус, «убедиться в том, что не оскудели люди верой и мужеством, что они достойны и далее продолжать род свой и нести правду Господню иным мирам и народам. И когда твердо уверится Вечный в том, что это так, тогда и позволит ему Господь явиться в своем истинном обличье и повести людей на последнюю битву. И воссияет после сего светоч истинной веры и величия Человека, и наступит во Вселенной Царство Божие. А до тех пор, памятуя о том, что Он всегда