крупную синюю полоску, короткие штаны, рубашку с широченными рукавами и кожаную жилетку. Живот был перетянут широким красным поясом с двумя заткнутыми за него старинными пистолями и кривой саблей на боку. Лицо с кошмарным шрамом от правого виска к углу рта буйно заросло косматой бородой и усами, черепушку покрывал красный платок, завязанный на затылке, а в левом ухе висела большая, полумесяцем, серьга белого металла. Короче, вид у хранителя пробоины был самый что ни на есть разбойничий.
Для этого похода я был одет в обычный комбинезон абордажников со знаками отличия рядового, которые носил с гордостью, поскольку заработал их честно, пройдя испытание. Правда, капитан настаивал, чтобы мне присвоили звание хотя бы лейтенанта за все те усовершенствования, которые удалось сделать, но я отказался, честно напомнив командиру о своем слабом знании тактики действий подразделений абордажников. Куда уж мне командовать? Только приказы исполнять.
А изменения мы ввели, можно сказать, кардинальные. Первым делом убрали тяжеленные ранцы с аккумуляторами в дальнюю кладовую. Вместо них у абордажников на поясах появились дополнительные кармашки, куда мы поместили искусственные алмазы: один с узором защитного поля и еще три с узорами накопителей на два часа интенсивной нагрузки каждый, что уже было втрое больше стандартного ранца с аккумуляторами. Кроме того, еще два алмаза содержали целительские узоры. Один для восстановления магической структуры организма, другой – общей регенерации. При сложных ранах они, конечно, спасти не могли, но помочь продержаться – вполне.
В генераторы скейтов тоже внесли некоторые изменения, правда, не такие кардинальные, но все же позволившие существенно увеличить дальность действия и немного – скорость. Каждый абордажник, кроме того, прошел краткий курс обучения рукопашному бою по методике Финь Ю, а также научился, как и обычные маги в моем мире, заряжать кристаллы-накопители. У ребят уходило на это около трех дней, но позволяло мне не тратить время на зарядку. В случае затяжного боя, конечно, придется этим заняться, но пока таких не предвиделось. Зарядка кристаллов стала для абордажников своеобразной тренировкой в трансовом состоянии, да и впрок заготовить не мешало.
Где была моя голова, когда я размышлял на тему, где взять драгоценные камни для амулетов, то есть генераторов, батарей, по-здешнему? Нестор удивился, когда я обозначил проблему, и сразу спросил, не годятся ли искусственные. В общем, химики-физики по моему приказу нахимичили-нафизичили целый ящик искусственных алмазов, которые я с удовольствием использовал в работе.
Надо ли говорить, что после тренировок и освоения нового снаряжения абордажники здорово повысили свою мобильность, автономность и боевые качества. Одно дело – махать саблями с рюкзаком за спиной, совсем другое – налегке. А ведь как недоверчиво встретили поначалу! Что говорить, если дядька Нестор, постоянно присутствовавший на наших с Максом занятиях, сначала никак не мог поверить, что они дают плоды. А уж когда Макс сделал свой первый огнешар – слабенький, жиденький, как у моих одногруппников на втором курсе, – только тогда старшина поверил, что разговоры принца про магию не придурь, а самая что ни на есть настоящая реальность. А то он все думал и гадал, ломал голову в попытках объяснить себе, как принц умудрился завалить двоих его товарищей, пробив защитное поле? Поверив, он сам с головой погрузился в тренировки. Впервые увидев магические потоки, он стал по-щенячьи счастлив и мог только раз за разом, широко улыбаясь, повторять: «От ведь оно как! Эх-х! Нашим бы ребятам такое!»
Я не стал ждать другого благоприятного момента и тут же предложил научить и ребят, если они поклянутся не рассказывать обо мне и вообще некоторое время хранить все это в тайне. Авторитет старшины Нестора был непререкаем, и, когда старшина заявил, что наши упражнения жизненно необходимы для управления снаряжением, вся сотня во главе с капитаном поклялась хранить секретность до особого распоряжения и упорно заниматься по предлагаемой методике. Несколько недель мне пришлось вести занятия лично, но чем дальше, тем больше меня стали заменять Нестор и Макс, как наиболее продвинутые.
А месяц назад, когда все абордажники уже достигли впечатляющих успехов, капитан вдруг построил отряд и предложил мне выйти на середину. Он сказал, что такого еще не бывало, чтобы решение о приеме в абордажники принималось общим голосованием, но и достойных этой привилегии принцев еще не попадалось, поэтому он предлагает всему отряду принять участие в решении и высказать свое мнение. Честно говоря, я чуть не прослезился, когда все как один проревели: «Достоин!» и «Ура принцу!» В ответ я сказал, что для меня честь быть принятым в сообщество элитных бойцов империи и иных королевств. Не обошлось, разумеется, без небольшого банкета по случаю из моих закромов. Пара ящиков хорошего вина и двухсотлитровая бочка пива позволили нам хорошо отметить мое новое звание рядового абордажного подразделения.
Секретность секретностью, но рано или поздно нашу тайну узнают все. Другое дело – повторить… В ближайшем будущем без меня явно не смогут. Это я к тому, что пират при входе откинул полог из псевдоводорослей, и мы прошли внутрь таверны. По моему плану, для вербовки новых абордажников завесу тайны придется немного приоткрыть, иначе до отлета не получится быстро убедить ветеранов в серьезности наших предложений. Дескать, вы соглашайтесь, а мы потом вам все расскажем. Несколько законченных авантюристов наверняка найдется, но основной контингент на голословные обещания не поведется, тем более что репутация у нашего путешествия не самая благоприятная.
В предбаннике трюма – так был оформлен зал – нас встретил еще один пират без бороды, но с усами, при пистолетах и абордажном палаше.
– Я вижу, господа – абордажники. В нашем заведении всегда рады соратникам хозяина. Желаете бочку на троих или несколько бочек для компании побольше?
Роль сидений в этом заведении выполняли деревянные бочонки, а столов – бочки покрупнее. Зал был не очень большой, но довольно уютный, несмотря на антураж затонувшего корабля. Справа от входа тянулась барная стойка, за которой бармен в кителе штурмана наливал пиво из штурвала. Каждая рукоятка была помечена определенным сортом пива, и при необходимости «штурман» крутил штурвал, опуская нужную деревянную рукоятку-краник вниз.
– Нет. Нам бы хотелось поговорить с ветеранами. Не подскажете, где мы могли бы их найти?
Нестор у нас по договоренности выполнял роль переговорщика – ну кто поверит мне, сопляку, а уж с принцем и вовсе разговаривать не станут. Вежливо выслушают и так же вежливо пошлют.
– Я сожалею, господа, но ветераны-инвалиды – личные гости хозяина нашего заведения и собираются в отдельном зале, куда без приглашения никого не пускают.
– Я прошу вас передать тому, кто там решает, что я пришел с предложением вернуться на службу и прошу меня выслушать.
– Хорошо, я передам, а пока присядьте, пожалуйста, сюда. Не желаете ли что-нибудь заказать?
– Да. Темного пива.
– Двойное неапольское подойдет?
– Годится.
Пират-метрдотель скрылся в глубине таверны, а к нам вскоре подошел очередной морской разбойник, поставил на бочку тарелку с закусками и три кружки с мохнатыми шапками пены. Нам ничего не оставалось, кроме как не спеша потягивать пиво и закусывать вяленой рыбкой.
Метрдотель подошел минут через двадцать.
– Меня просили уточнить, кто конкретно хочет говорить с ветеранами?
– Старшина Нестор.
Пират снова ушел, но теперь отсутствовал недолго.
– Прошу вас, господа, пройти со мной. О заказе не беспокойтесь – его перенесут вслед за вами.
Мы прошли в глубину трюма, где за неприметной дверью открылся еще один зал. В настоящий момент там пили пиво человек двадцать ветеранов. Только мы вошли, как все повернулись и стали пристально рассматривать нашу компанию. Гул разговоров стих, и в этой тишине отчетливо прозвучали чьи-то слова со стороны группы из семи человек, сидящих у трех бочек, составленных впритык друг к другу:
– Похож. Сейчас узнаем точнее. Кто из вас Нестор?
