каждом из них других так много. Что бы ни случилось, помни, что Ты – не один».

Дарий ошеломленно посмотрел на монаха. Лавиус фактически процитировал строки из «Книги Имен». Дарий хорошо помнил их. Ведь как раз в тот день, когда он их прочитал, состоялось его знакомство с Рихтером.

– Что-то случилось? – спросил обеспокоенный монах. – Вам стало плохо? Вы неважно выглядите.

– Нет, все в порядке, – ответил Дарий, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Просто я удивлен. Я встречал эти слова раньше, но не имел ни малейшего понятия, кому они принадлежат. Вы знаете, как толковать эти строки?

– Она понимала, что умирает, поэтому и написала об этом, – ответил Лавиус, не отводя глаз от лица гнома.

– Да… – Дарий подумал о том, что, с тех пор как прочел эти слова, он тоже умер. И если бы не Рихтер…

Гном почувствовал себя в ловушке, словно кто-то посмел накрыть его прозрачным колпаком и теперь издалека наблюдает за ним, сам, оставаясь невидимым. Слишком много совпадений, слишком много… Но если так, то кто за всем этим стоит? Может, Затворник все-таки не до конца выжил из ума? Нет, это невозможно. Его слова – полная ерунда, не стоит даже вспоминать о них.

Дарий не выносил, когда ограничивали его свободу, Делалось это напрямую или нет – для него не имело значения. Он должен был сам принимать решения, куда ему идти и чем заниматься. За несколько часов, проведенных в тюремной камере, он не успел осознать весь ужас от утраты свободы – ведь все произошло быстро, но сейчас Дарий испытывал неприятное чувство, что по чьей-то злой воле его все глубже затягивает в бездонную воронку, из которой для него уже не будет выхода. Что же делать? Как противоборствовать тому, чего не видишь, не знаешь?

– Об истории взаимоотношений Повелителя Ужаса и Предсказательницы обычно умалчивают, – продолжил Лавиус. – Это делалось и будет делаться по вине тех, кому выгодно представлять Повелителя безликим чудовищем, не способным испытывать какие-либо эмоции. В научных трудах о нем говорят словно о бездушной машине смерти.

– Но выходит, что это было не так, – сказал Дарий.

– Конечно, – кивнул монах, соглашаясь. – Представляете, как сильно надо было полюбить человека, чтобы проделать ради него такой путь? На такое способен далеко не каждый.

– А разве поблизости не было ни одного некроманта, способного оживить Предсказательницу? – спросил вдруг гном.

– Я тоже задавался этим вопросом, – с довольным видом сказал Лавиус. – Занятно, наши мысли текут в одном направлении.

– Общая специализация накладывает свой отпечаток.

– Две тысячи лет назад некромантия как наука только стояла на пороге великих открытий. Это было вызвано тем, что долгое время она оставалась под запретом из-за давления, оказываемого на нее различными религиозными кругами. Некроманты могли срастить кости, ткани, но искусство оживления было им еще недоступно. Магия тоже совершенствуется. То, что раньше представлялось фантастичным, теперь вполне возможно.

– Зря некромантов запрещали, – сказал Дарий. – Глупо бороться с тем, что от тебя не зависит. Их талант приносит большую пользу.

– Именно поэтому братья Света всегда выступали за свободу без притеснений, – проворчал Лавиус. – И зло можно повернуть во благо, если знать как.

На столе замигал красным шарик, один из целого ряда, лежащий на бронзовой подставке. Монах бросил на него тревожный взгляд.

– Мне нужно идти, – сказал он, стремительно поднимаясь. – Срочное дело. Зафиксировано незаконное проникновение в хранилище.

Дарий без возражений поднялся. Они вышли в общий коридор, где Лавиус остановил одного из молодых монахов и попросил его показать гному дорогу наверх. После чего сам Хранитель, словно призрак, растворился среди книжных стеллажей. Проводник Дария в противоположность Бренну оказался немногословным. Он даже имени своего не назвал, только изредка оборачивался, проверяя, следуют ли за ним. Монах показал Дарию, как покинуть храм, и повернул обратно.

Оказавшись на улице, Дарий с удивлением обнаружил, что провел в Вечном храме больше времени, чем полагал вначале. Был уже глубокий вечер, на улицах зажгли фонари.

– И куда мне теперь? – пробормотал Дарий, пытаясь вспомнить, в какой стороне находится дом Виктора и Марши.

Монах по доброте душевной доставил его к ближайшему к библиотеке выходу, совсем не к тому, через который Дарий с Мартином вошли в храм.

Дарий был в затруднении. Бродить по незнакомому ночному городу одному, с проклятой книгой за пазухой не слишком радостная перспектива. И как назло, не видно ни одного человека, лицо которого внушало бы хоть каплю доверия.

– А Мартин тоже хорош, – ворчал Главный Хранитель, – привести привел, а отвести обратно не догадался.

Дарий проверил, как себя чувствует мышь, и, полагаясь на удачу, пошел вперед. Сориентировавшись, гном выбрал улицу, по которой ему необходимо идти, чтобы попасть в дом капитана стражи. В нужном ему направлении двигался чей-то частный экипаж, и Дарий, решив не пренебрегать представившимся шансом, запрыгнул на запятки. Ни кучер, ни пассажиры на это никак не отреагировали. Таким образом, гном сэкономил массу времени и уже через сорок минут стучался в дверь Виктора.