– Да, – согласился Рихтер, – тебя могли вытащить, но отмывать бы точно не стали.

– Чем не чудо? – спросил Мартин. – После того случая я действительно стал другим человеком. Ряса заменила латы.

– Не жалеешь? – спросил Рихтер.

– Сложно сказать. – Мартин усмехнулся. – Будь я обычным монахом, я бы, возможно, сожалел. Но ведь дело не в соблюдении глупых правил вроде ежечасных молитв, полового воздержания или поддержания культа нищих.

– Даже так? – удивился некромант. – В чем же, по-твоему, дело?

– Я верю в силу Света. Верю, что в каждом из нас есть благое начало, за которое стоит бороться. Бессмертная душа – вот что важно.

– Даже у убийц есть душа? – неожиданно спросил Рихтер.

– У всех есть. И у них тоже, – ответил Мартин.

Дарию не понравилось, в какую сторону уходит их разговор. Рихтеру нужно было совсем немного, чтобы сорваться. Он держал себя в руках, внешне оставаясь невозмутимым, но Дарий кожей чувствовал, что внутри у него не стихает буря.

К счастью, в этот момент в зал вбежала с ног до головы перемазанная грязью женщина и подняла дикий крик. Она таким образом интересовалась, кому принадлежит черный демон, собирающийся развалить трактирную конюшню. Кто-то из изрядно пьяных завсегдатаев кинул в нее объедками, приказав убираться.

– Это Тремс! – догадался Рихтер. – Больше некому.

– Я думал, он у тебя смирный, – пробормотал Дарий.

– Иногда на него находит. Надо проверить, что с ним стряслось, – сказал некромант, поднимаясь.

При виде хозяина лошади женщина немного присмирела. Во всяком случае, она уже не грозилась скормить коня и его владельца собакам.

– Ваш жеребец, господин, совсем рехнулся, – буркнула она и побежала обратно в конюшню.

Когда Рихтер нашел Тремса, тот стоял спокойно и хитро посматривал на него черным глазом.

– В чем же дело? – Дарий решился подойти и предложить животному кусочек сахару.

Тремс брезгливо обнюхал протянутую руку гнома, но сахар съел в мгновение ока.

– Все ясно, – Рихтер показал на отвязанную уздечку, – конокрады.

– А не мог он сам освободиться?

– Глупости. Я привязываю его крепко. Он мог порвать узду, но видишь – она целая. Кто-то отвязал его и хотел вывести, поэтому Тремс взбесился. Признаться, я приятно удивлен, – некромант посмотрел на жеребца, – я всегда считал, что ты будешь только рад от меня избавиться. У тебя был шанс.

– Что будем делать? – спросил Мартин. – Было бы печально проснуться утром и узнать, что оставшийся путь придется проделать пешком.

– Думаю, что твоя лошадь их не соблазнит, – сказал Рихтер. – Они же не зря выбрали самого большого и красивого жеребца.

– Если желаете сохранить свое добро, ночуйте лучше у селян, – доверительно сообщила женщина. – Они недорого возьмут. Я могу показать, к кому можно пойти.

– А с чего ты вдруг такая добрая? – с подозрением спросил Мартин.

– При чем тут доброта? – удивилась женщина, широко улыбаясь. – Это дом моего родного брата. Мне за каждого постояльца доля причитается.

– Достаточно логично, – сказал Рихтер. – А твой брат, случаем, лошадьми не торгует?

– А что? – заволновалась женщина.

– Я вижу, под копытами моего коня лежит красный поясной платок, которого не достает в твоем наряде. И левая кисть у тебя болит и уже начинает опухать. И на ней виднеются чьи-то зубы.

Женщина не стала дожидаться окончания разговор и дала деру. Она свернула к сараям, и топот ее ног замер в отдалении. Рихтер не стал ее задерживать.

– Так это она собиралась украсть коня? – догадался Дарий.

– Она. Но вряд ли в одиночку, наверняка у нее есть сообщник, или даже не один.

– А зачем она вызвала нас из зала? – не понял гном.

– Мы живем в страшное время. – Мартин поежился. Он так привык к своей рясе, что без нее чувствовал себя совсем голым. – Этим злодеям так понравился конь, что дай решили выманить заодно вместе с ним и его хозяина. Им нужно было только вывести животное за пределы двора и дать его владельцу по голове чем-нибудь тяжелым. Поэтому она придумала сказочку о брате.

– Кругом разбойники, – проворчал Дарий. – Никто не хочет нормально работать. Такое впечатление, что в мире больше не осталось честных людей.

– Их очень мало, но они есть, – возразил монах. – Но по мере нашего продвижения на юг их будет становиться все меньше.

– А это потому, что дальше нам будет встречаться все меньше гномов и все больше людей, – заметил Рихтер.