тридцать или сорок футов, увенчанных длинными перистыми листьями, которые изящно оттеняли радужно- фиолетовые соцветия, окаймленные пурпуром. Тысячи пьянящих запахов витали под этими деревьями, прекрасными, словно в райском саду.

— Великолепно! — восклицал неисправимый болтун Кармо. — Никогда не видал такого леса!

— Но воды здесь не видно, — стонал изнывавший от жажды гамбуржец.

— Мы найдем воду, — сказал Корсар. — Вся южная Флорида — это сплошное болото. Подожди, пока мы пересечем эту лесистую зону, и тебе больше не придется жаловаться на нехватку воды.

— Тогда пошли вперед. Кто знает, возможно, в болотах мы найдем что-то посытнее, чем птичьи яйца, — опять принялся за свое Кармо.

Часа через три, как и предвидел Корсар, они добрались до заболоченных земель, прерывающихся озерцами с черной стоячей водой, где встречались аллигаторы, черные, как дерево, с плоской головой. Несмотря на то, что почва была пропитана водой, здесь тоже росли сосны огромных размеров, которые выглядели очень мрачно в этих местах.

Над озерами летали белые ибисы, дикие утки, а на берегах, полускрытые тростниками, виднелись белоснежные фламинго, с огромными кривыми клювами, состоявшие, казалось, только из шеи и длинных ног.

Эти пруды были началом тех огромных болот, которые занимают треть полуострова, доходя до темного озера Окичоби, мрачное одиночество которого нарушается только печальными кипарисами да соснами по низким его берегам.

— Устроим здесь лагерь, хозяин? — спросил Моко. — Солнце садится, а впереди я вижу большое болото.

— Да, здесь, — решил Корсар. — Поищите что-нибудь на ужин, пока не стемнело.

Неподалеку струился ручеек чистой воды. Они утолили жажду и быстро соорудили из сосновых ветвей шалаш, чтобы укрыться от ночной сырости, очень опасной в этих местах.

Пока Ван Штиллер разводил огонь, Кармо и негр направились к большому болоту, видневшемуся сквозь просветы сосен.

Начала спускаться темнота, и с этих болотистых земель поднимался туман, насыщенный гнилыми испарениями.

Пройдя вдоль нескольких прудов, флибустьеры добрались до берега большого озера и остановились, заслышав громкий рокот, похожий на барабанный бой. Иногда он прекращался, однако, чтобы перейти в хриплое мычание наподобие бычьего.

— Что происходит? — спросил Кармо, с беспокойством оглядываясь вокруг.

— Слушай внимательно, — сказал негр спокойным голосом. — Откуда, по-твоему, происходит этот рокот?

— Чтоб мне помереть! Такое впечатление, что барабан находится в этом болоте, под водой.

— Да, кум, тот, кто издает эти звуки, находится именно под водой.

— Значит, это рыба…

— Рыба-барабан, — пояснил Моко. — Пойдем, кум, поймаем ее.

Негр поднял с земли длинную ветку, совершенно прямую и без сучков, и привязал к концу ее свой длинный нож, соорудив что-то вроде гарпуна. Затем он углубился в тростники, покрывавшие берега озера, и наклонился к воде. В нескольких шагах от него прямо из-под воды доносился этот рокот барабана.

— Она прячется здесь, внизу, — прошептал негр Кармо, который следовал за ним.

— Ты надеешься поймать ее?

— От меня не сбежит.

С ловкостью, необыкновенной для такого гиганта, он прыгнул на ствол склоненного над водой дерева и впился взглядом в водяные растения.

Казалось, что возле их корней происходит какая-то подводная схватка. Широкие листья изгибались, ветки яростно качались, со дна подымались обильные пузыри, с шумом лопаясь на поверхности.

— Неужто на рыбу-барабан напали? — пробормотал негр. — Поймаем, пока ее не сожрали.

Он прицелился и вонзил в пузырящуюся воду свое копье. Небольшая волна всколыхнулась между корней растений, и вдруг из глубины всплыло нечто вроде темного цилиндра, яростно хлеща хвостом по воде.

Проворно, как кот, негр схватил туловище рыбы, сжав его обеими руками. Он попытался вытянуть его, но, несмотря на всю свою недюжинную силу, не смог, поскольку рыба оказалась очень гладкой.

— Помоги мне, Кармо! — крикнул он,

Флибустьер тут же прыгнул между корней, держа в руке бечевку.

В один миг он сделал скользящий узел и сжал это подобие толстого угря над плавниками

— Эй!.. Тащи! — крикнул он.

И двое мужчин принялись тянуть, что было сил. Несмотря на сопротивление, рыба медленно поднималась из воды, но казалось, что она уцепилась за что-то, что держит ее внизу.

Это был тяжеленный угорь, в двадцать пять или тридцать килограммов, с темной спиной и серебристым брюхом, и с челюстью, украшенной множеством усиков, придававших ей очень странный вид.

Крепко ухватившись, этот угорь тащил за собой еще одного обитателя вод, представлявшего собой какую-то костяную коробку, покрытую чем-то вроде роговой брони и утыканную шипами.

— Что это мы выловили? — спросил Кармо, хватаясь левой рукой за нож.

— Отпусти его, Кармо, — сказал Моко. — Это рыба-табакерка.

— Которая заглотила нашего барабана?

— Да, кум.

— Вытащим ее.

— Она того не стоит.

Одним ударом негр вынудил этого странного моллюска отпустить угря, и дружным рывком они вытащили рыбину из воды.

— Хороша! — плотоядно потирая руки, восхищался Кармо. — Я уже чувствую запах жаркого.

Они уже собирались перейти на берег, когда крик ужаса вырвался у обоих.

— Гром и молния! — воскликнул Кармо. — Мы пропали!

Шагах в двадцати от них возле огромной сосны стоял один из тех черных больших медведей, которые называются барибалами. То был один из самых крупных экземпляров этой породы, мощный зверь с короткой блестящей шерстью, которая слегка рыжела возле морды и на груди.

Эти медведи, которые еще и сегодня встречаются не только в лесах Флориды, но и в более северных районах Соединенных Штатов, приносят большой вред, опустошая поля и нападая на стада, поскольку звери эти одновременно и травоядные, и плотоядные.

Заметив этого нежданного врага, от которого ничего хорошего ждать не приходилось, Кармо и Моко поспешно влезли на ствол дерева, склоненного над водой, и с опаской уставились оттуда на зверя.

— Эй, кум!

— Да, Кармо.

— Вот сюрприз, которого я не ожидал.

— И от которого у меня холодный пот на спине, — пробормотал Моко.

— А мы его даже и не заметили. Разгляди его раньше, мы бы убежали по крайней мере.

— Едва ли, Кармо. Эти черные медведи бегают так быстро, что догнать человека им не стоит труда.

— Что будем делать?

— Подождем, кум.

— Чего подождем? Чтобы медведь ушел?

— Что же нам еще остается делать?

— Мне кажется, он и не собирается уходить.

— Он даже развлекается, видя наше удивление.

— Скажи лучше страх, черный кум.

Медведь, похоже, и в самом деле развлекался страхом двух пиратов. Стоя на задних лапах, точно кот, ждущий подачку, он сверлил своими живыми хитрыми глазками двух людишек, взобравшихся на дерево, и