возьмешь? Пожалел, что стоит на морозе, и подсадил…
— Пожалели, значит… — проговорил сержант, медленно обходя машину, — а кого это вы интересно пожалели? Где ваша пассажирка?
— Как — где? — холодея, переспросил Николай Афанасьевич. — Ясно где, в машине, на переднем сиденье…
— Да? — с веселой злостью проговорил гаишник. — И где же? Я ее лично не вижу!
Аветисов догнал сержанта и уставился на переднее сиденье, где несколько минут назад сидела румяная деревенская болтушка.
Сейчас в машине никого не было.
— Но она была! Она сидела! — потерянно бубнил Аветисов. — Я ее подсадил… Да вы же сами ее видели…
— Я лично никого, кроме вас, в машине не видел, — немедленно отрекся сержант Снегиренко, — а если у вас случаются зрительные галлюцинации, то вам нельзя управлять транспортными средствами.
— Но мешок…
— Вот и я удивляюсь — зачем вам этот мешок с обносками… Ладно, на первый раз можете быть свободны, — сержант небрежно приложил руку к шапке и отступил в сторону, — но я вам лично очень советую обратиться к врачу. По месту жительства.
Аветисов сел за руль и торопливо включил зажигание. Едва мотор заработал, он помчался прочь, нервно оглядываясь на странного постового.
И только отъехав на несколько километров и отдышавшись, он съехал на обочину, заглушил мотор и поспешно снял подушку с заднего сиденья.
Его самые худшие подозрения оправдались. Тайник под задним сиденьем был пуст. Папка пропала.
Лола отправилась в ванну снимать жизнерадостный деревенский грим.
— А что, — сказал Маркиз, провожая ее взглядом, — может, так и будешь ходить? Тебе идет! Этакая свежесть, кровь с молоком…
— Отвяжись! Меня в таком виде Аскольд презирать будет! Посмотри, как он взъерошился — как при встрече с доберманом! — и Лола захлопнула за собой дверь ванной комнаты.
Леня положил пластиковую папку на стол и осторожно развязал тесемки.
Внутри лежало несколько листков бумаги, покрытых отпечатанными на принтере рядами цифр, и тонкий полиэтиленовый конверт с обычной компьютерной дискетой.
Интуиция у Маркиза была очень развита. Если бы не она, вряд ли Леня достиг бы таких успехов в своей непростой и чрезвычайно опасной профессии. Больше того, если бы не интуиция, он вряд ли дожил бы до зрелых лет — не раз ему приходилось балансировать на лезвии бритвы, и только интуиция спасала его от падения в пропасть.
Вот и сейчас интуиция в полный голос кричала ему, что он должен делать. А поскольку Леня привык слушаться своей интуиции, он пододвинул к себе ксерокс, включил его и скопировал листки с цифрами.
Потом он взял в руки конверт, в котором лежала дискета, и задумался.
Скопировать листки с принтерной распечаткой ничего не стоит; скопировать содержимое компьютерной дискеты — еще проще. Почему же его заказчик готов заплатить такие большие деньги за эту папку, если шантажист запросто может оставить у себя копии и продолжить свою грязную игру в угрозы?
Возможное решение подсказал ему полиэтиленовый конверт. В такие конверты во время ведения следствия упаковывают вещественные доказательства.
Для того, чтобы не стереть с них отпечатки пальцев.
Может быть, и на этой дискете сохранились отпечатки пальцев заказчика, которые в совокупности с содержимым самой дискеты и рядами цифр на принтерных листках являются вещественными доказательствами, изобличают в чем-то солидного мужчину из черного «Мерседеса»? В чем-то настолько серьезном, что он готов заплатить за эту папку шестизначную сумму?
Леня достал из ящика стола тонкие резиновые перчатки, вынул дискету из конверта, прикасаясь только к ее краям, чтобы не смазать отпечатки. Осмотрел дискету. Самая обычная компьютерная дискета марки «Verbatim», без бумажной наклейки. Сам Леня обычно пользовался такими же. Он достал из стола чистую дискету, похожую на «вещдок» из папки, как родная сестра. Затем осторожно, стараясь не стереть возможные следы, вставил первую дискету в дисковод своего компьютера, запустил копирование. После этого вынул дискету и вставил на ее место свою собственную, чистую, и скопировал на нее содержимое дискеты шантажиста. Потом он вынул эту дискету из дисковода и положил ее в тот же полиэтиленовый пакет, а первую дискету спрятал к себе в стол, в потайное отделение для особо важных документов.
Зачем Леня сделал это, он и сам не знал. Он вовсе не собирался шантажировать своего щедрого заказчика, но интуиция… Леня привык безоговорочно слушаться ее и выполнять все ее распоряжения.
Закончив ознакомление с содержимым папки, он снова завязал тесемки и набрал номер мобильного телефона, который оставил ему заказчик. Звонить по этому телефону можно было только один раз и только в одном-единственном случае — чтобы сообщить, что заказ выполнен.
— Слушаю, — ответил начальственный голос.
— Папка у меня, — проговорил Маркиз, не называя себя, — встречаемся там же, где первый раз, через полтора часа.
И тут же нажал на кнопку отбоя, чтобы не дать заказчику возможности изменить условия встречи.
Так же, как и первый раз, на пустынной аллее мела поземка. Казалось, что белые змеи торопливо переползают дорогу. Впрочем, чему удивляться, для февраля это самая типичная погода.
Леня приехал чуть раньше назначенного срока и, пока заказчик не появился, внимательно оглядел окрестности и сделал кое-что со своей машиной. Кое-что, подсказанное все той же сильно развитой интуицией.
На этот раз заказчик почти не опоздал — всего через минуту после назначенного времени в конце аллеи показался черный «Мерседес». Он остановился довольно далеко от Лениной машины и помигал фарами, приглашая Маркиза пересесть, как это было в первую встречу.
Леня вышел из своей машины и, прижимая пластиковую папку к груди, пошел к «Мерседесу». Поземка немедленно закрутила вокруг его ног белый серпантин, ноги проваливались в глубокий снег. Почему заказчик остановился так далеко? У Лени было только одно объяснение, и оно очень ему не нравилось.
Наконец он забрался в теплый салон «Мерседеса» — так же, как первый раз, на заднее сиденье.
— Папку! — проговорил заказчик вместо приветствия.
— Деньги! — ответил Леня в том же хамско-лаконичном стиле.
Заказчик ничего не возразил. Он нагнулся и достал из-под своего сиденья пухлый коричневый кожаный портфель, который тут же передал Лене. На этот раз он повернулся к Маркизу лицом.
Леня разглядел широкое, немного одутловатое лицо с брезгливой складкой у рта, лицо человека, привыкшего командовать.
То, что заказчик не скрывал больше своего лица, тоже вполне вписывалось в то самое объяснение. В то, которое очень не нравилось Лене.
— Папку, — повторил заказчик.
Леня протянул ему пластиковую папку. Заказчик снова развернулся к рулю и зашуршал бумагами. Леня открыл застежку коричневого портфеля и увидел плотные банковские упаковки зеленоватых купюр. Он снова закрыл портфель и потянулся рукой к дверце машины:
— Если вы удовлетворены, я откланиваюсь.
— Постойте, — заказчик отложил папку и повернулся к Лене, — расскажите, как вам удалось ее раздобыть?
— У каждого из нас есть свои маленькие профессиональные секреты, — ответил Маркиз с легкой
