сторонам и избегать попадания в любые сомнительные ситуации. А когда он уберется отсюда, то может все само собой нормализуется? И на Земле к нему потеряют интерес?
Включив стереопанель на переборке, Вальтер рассматривал панораму космоса за бортом. Прямо напротив него плыла в космическом пространстве чужая планета, окруженная золотистыми искорками звезд. Таинственная и малоизученная (за ненадобностью) Азалия, окраина системы звезды Денеб. Эскадра пока еще оставалась здесь по каким-то причинам, но его это не касалось. Внимательно разглядывая поверхность небольшой планетки, он думал, вернется ли еще когда-нибудь сюда? За время своей службы он побывал во многих мирах. И каждый раз возникало это непередаваемое чувство новизны, свойственное всем первопроходцам. Эскадра совершала виток за витком, 'день' сменял 'ночь' через каждые сорок минут, корабли проходили то над освещенной, то над темной стороной Азалии. Больше Вальтера никто не побеспокоил. И сколько он не думал над этим странным рейдом, но так и не смог приблизиться к разгадке тайны. Она осталась на Пандоре. А вернуться туда, чтобы узнать, никакого желания не было.
Глава 2
Но в последующие дни ничего странного больше не случилось. Возможно, действительно в качестве 'жертвенной пешки' нужен был не Вальтер Хартман лично, а любой пилот, подвернувшийся под руку. Но как получилось — так получилось. Поэтому, за успешное выполнение задания командир подал на него ходатайство о награждении золотым крестом 'За боевые заслуги'. Эскадра наконец-то покинула негостеприимные окрестности Азалии и совершила гиперпространственный переход в Солнечную систему. Все ждали транспортный корабль, который должен был доставить груз и почту. К полетам Вальтера больше не привлекали и он откровенно бездельничал, умудряясь представлять это, как старательное несение службы — каждый день появлялся на ангарной палубе возле своего истребителя и крутился там среди пилотов и техников, хотя на самом деле бил баклуши. Но что поделаешь, служба в палубной авиации имеет свои особенности. И эти особенности Вальтер за семь лет службы изучил досконально, пройдя путь от матроса до штаб-унтер-офицера и пилота экстра класса. И вот в один прекрасный день, когда он с озабоченным видом сидел в кабине своей машины и тестировал навигационный блок от нечего делать, его окликнул один из техников.
— Вальтер, давай дуй к 'самураю'. Он сейчас в отсеке ремонта аппаратуры. Зачем-то тебя вызывает.
'Самураем' вся авиагруппа называла своего командира Такуми Накадзиму, японца по происхождению. Он об этом знал, но нисколько не обижался, заявляя, что посчитал бы за честь, если так же его называло и начальство. Вальтер удивился, что командир не воспользовался вызовом персональной связи через коммуникатор, а отправил посыльного. Но мало ли, что пришло ему в голову? Поэтому, лучше поторопиться, 'самурай' по пустякам звать не будет. Пройдя через всю ангарную палубу, он добрался до отсека, где техники занимались ремонтом электронной аппаратуры. Здесь было царство высоких технологий и посторонние обычно не появлялись. Сам Вальтер тоже приходил сюда всего пару раз, да и то по вызову. Нехорошие предчувствия снова зашевелились.
Войдя в отсек, он быстро нашел Накадзиму и доложил о прибытии, но командир сразу махнул рукой в направлении небольшого подсобного помещения, где техники обычно перекусывали и пили кофе в процессе работы. Едва за ними закрылась дверь подсобки, Накадзима включил находящуюся здесь телесистему, установив большую громкость.
— Удивился, что я тебя вызвал, Вальтер? Поговорить надо, причем без свидетелей. Знаю, что в этом гадюшнике прослушивание невозможно, уж очень много разной работающей электронной дряни вокруг. Ничего за последние дни не заметил?
— Нет, господин капитан первого ранга.
— А меня довольно долго обхаживали. Наш 'инквизитор' с этим мутным каперангом, которого ты видел. Все про тебя выспрашивали. Дал самую лучшую характеристику, да только их, похоже, что-то другое интересует. Особо хотели узнать, не появились ли у тебя странности в поведении после аварии. Не понимаю, зачем им это надо. Ведь медицина к тебе претензий не имеет, почему МГБ сюда нос сует? То, что они оба из одной конторы, и так уже ясно.
— Спасибо, господин капитан первого ранга. Но зачем Вы мне это рассказали? Не повредит ли Вам такая откровенность?
— Но ты ведь об этом болтать не будешь? И я не буду. А я добро помню, Вальтер. И то, что полгода назад жив остался благодаря тебе, никогда не забуду. Какая-то нехорошая возня вокруг тебя началась. И это, похоже, не проделки твоих прежних недоброжелателей. Уж очень размах большой. Куда-то ты влез, куда влазить не следовало. Причем, возможно, и сам того не зная. Думай, где ты мог наследить?
Сказанное было настолько неожиданным, что Вальтер растерялся. Куда он, унтер-офицер, недопущенный ни к какой по-настоящему секретной информации, мог по незнанию сунуть свой нос?! Это было невозможно в принципе. Перебрав в памяти все события, произошедшие после выхода из госпиталя и прибытия на авианосец, он так и не смог найти ничего, что хотя бы отдаленно могло насторожить службу безопасности. Если не считать его амурные похождения. Но подобные вещи столь серьезное ведомство не интересуют, если только не связаны с контактами с посторонними лицами. А на 'Адмирале Грейге' посторонних лиц нет.
— Не знаю, господин капитан первого ранга. Вроде бы, ничего такого не было.
— Вот и я ничего не нашел. Может, подашь в отставку по ранению? Если уйдешь со службы, то от тебя может быть и отстанут. Если поймут, что ничего противозаконного ты делать не собираешься и попыток пролезть куда-либо не предпринимаешь.
— Но ведь это фактически капитуляция! Да и что я буду делать на гражданке?!
— Можешь переждать год-другой, пока все не утихнет, а потом опять вернуться на службу. Если захочешь, конечно. Не нравится мне эта возня.
— Значит, моя учеба в Академии снова накрылась медным тазом?
— Пока нет. Но неизвестно, что против тебя предпримут дальше. А во время учебы в Академии ты будешь действовать в непривычных для тебя условиях и можешь допустить ошибку.
— Что Вы имеете ввиду?
— То, что ты служишь уже семь лет сразу после окончания школы и у тебя выработался определенный стереотип поведения в окружающей обстановке. Ведь за все эти годы ты ни разу не был на Земле. Сначала ждал, когда забудутся твои старые грехи, а потом просто не до того было. Сейчас же ты попадешь в другую среду и не сразу к ней адаптируешься. Будь осторожен, Вальтер. Ты отличный пилот- истребитель. Но ты давно не имел опыта выживания в каменных джунглях. Не влипни в какую-нибудь историю в самом начале.
— Я буду осторожен, господин капитан первого ранга!
— Надеюсь на это. Дай бог, чтобы мои подозрения оказались ложными. Но ты ведь знаешь, интуиция меня редко обманывает…
Когда Вальтер покинул ремонтный отсек, то по пути через ангарную палубу снова попытался проанализировать ситуацию. Но как ни напрягал память, так и не смог найти ничего, что хоть как-то могло насторожить службу безопасности. А если это связано с чем-то более ранним? То, что произошло до его прибытия на 'Адмирал Грейг'? И авария при посадке — не случайность, и не месть очередного мужа- рогоносца? А он каким-то непонятным образом умудрился перейти догогу МГБ? Но ведь это полный бред, ни
