ожесточенный бой, в ходе которого персы старались расстроить порядки противника и одновременно охватить его правое крыло. Однако Александр умело использовал резервы, которые не дали врагу совершить обход, не нарушился и македонский строй. А вот у персов, пока их левый фланг стремительно выстраивал дугу, в которую должны были попасть македоняне, образовался разрыв между этим флангом и центром.
Пока на фланге шел бой, Дарий бросил на македонян колесницы. Вот как описывает эту жуткую атаку Квинт Курций Руф: «Между тем колесницы, расстроив ряды перед знаменами, прорвались к фаланге: македоняне же, собравшись с мужеством, пропускают их в середину. Строй их стал подобен валу: они сомкнули свои копья и с обоих боков прокалывали животы напиравших на них лошадей, потом они окружили колесницы и сбрасывали с них колесничих. Строй заполнился упавшими лошадьми и возничими, они не могли больше управлять напуганными лошадьми: частыми рывками головой те не только рвали упряжь, но и опрокидывали колесницы, раненые тащили за собой убитых, взбесившиеся не могли остановиться, истощенные – двигаться. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, неся ужасную смерть тем, на кого налетали: иссеченные людские тела лежали на земле, и так как страдания причиняют лишь свежие раны, то, будучи прежде ранеными и обессиленными, они не выпускали из рук оружия, пока, истекая кровью, не падали замертво».
Несмотря на такую страшную смерть тех, кто все-таки попал под удары выдвижных серпов, колесницы и близко не причинили того вреда македонянам и грекам, на который рассчитывали персы. Александр заранее узнал о наличии у врага такого оружия и провел разъяснительную беседу со своими воинами. Им было приказано расступаться перед колесницами, поражать лошадей и возниц метательным оружием, хвататься за упряжь. Именно так и поступили солдаты. Первый удар по колесницам нанесли легковооруженные фракийцы, умело поражавшие возниц дротиками, последний – гипасписты второй линии, хватавшиеся за поводья лошадей и снимавшие персов ударами копий. Не произвели должного впечатления на дисциплинированных македонян и боевые слоны.
Наступала наиболее драматическая часть сражения. Александр немедленно оценил новые возможности, которые открывали перед ним персы, допустившие тот самый разрыв между левым флангом и центром своего боевого порядка. Не исключено, что и все движение направо, на юг поля битвы, македонец устроил сознательно – предвидя, что персы устремятся за ним и разорвут свой фронт. Во главе конных гетайров Александр Великий ринулся в разрыв, слева его поддерживали выставившие вперед свои ужасные сариссы фалангисты центра. Попытка Бесса и его левофланговой персидской конницы ударить по вклинивающемуся в персидские порядки Александру сзади не удалась – недаром же македонский царь выстраивал позади флангов усиленные отряды охранения, которые должны были не допускать охватов и вовремя помогать передним частям. Эти отряды отвлекли Бесса и обезопасили тыл своего царя.
Однако теперь и македоняне разорвали свои порядки, на поле фактически действовало несколько больших отрядов, уже не связанных друг с другом. И если отряд Александра успешно продвигался вперед, то остаток центра и левый фланг Пармениона испытывали большие проблемы. Часть персов, ворвавшись в разрыв между Парменионом и Александром, даже достигла македонского обоза. Но тут она, естественно, потеряла темп. Персы принялись грабить обоз, забыв о противнике, а это дало македонянам возможность подтянуть сюда гипаспистов второй линии. Вообще использованную таким образом при Гавгамелах среднюю пехоту уже можно назвать и первым тактическим резервом.
Тем временем, активно расчищая себе путь оружием, македоняне во главе с Александром неслись уже по персидским тылам. Расчет македонского полководца был прост – добраться до Дария, который уже демонстрировал свою слабость при Иссе. Бегство персидского владыки должно было стать сигналом для всех его подданных. И Дарий III снова не выдержал. Увидев, как один за другим складывают свои головы воины из элитного отряда его телохранителей, персидский царь кинулся бежать. За ним потянулся весь центр многонациональной армии. Это лишало шансов на победу всех еще очень многочисленных и готовых драться воинов на флангах. Например, всадников Мазея, которые смогли окружить левый фланг македонян. Парменион слал к своему царю гонцов с просьбой о немедленной помощи. Александру пришлось отказаться от того, чтобы сразу броситься в погоню за противником, и вернуться на поле боя. Его недовольство было еще больше, когда он узнал, что Парменион, по большому счету, обошелся и без царя. Правый фланг персов, оставшись без поддержки, пал под ударами союзной и фессалийской конницы.
Персы в беспорядке бежали в сторону Арбел. Македоняне же преследовали врага на протяжении нескольких десятков километров. Уже на следующий день авангард македонской армии оказался в 75 километрах от поля битвы. Так в военный словарь было внесено еще одно понятие – «стратегическое преследование». Оно стало возможным лишь при наличии дисциплинированной регулярной кавалерии. Историк Диодор, явно преуменьшая, сообщает, что македоняне потеряли в бою лишь 500 человек, но раненых оказалось много. В любом случае персидская армия уж точно была разбита наголову и практически перестала существовать как единое государственное войско. Весь огромный обоз Дария оказался в руках его врага – слоны, верблюды, царское имущество, казна. Дарий со своей бактрианской конницей и греческими наемниками скрылся в Мидии. Сражение под Гавгамелами 1 октября 331 года до н. э. окончательно превратило Александра Македонского в Александра Великого.
После Гавгамел Александр мог уже спокойно захватывать главные центры державы Ахеменидов – Вавилон, Сузы, Персеполь. То, что Дарий отправился в Мидию, показывало, что эти города он уже и не надеялся удержать. Своим подчиненным он якобы говорил, что не все еще закончено и Александру можно нанести поражение. Для этого надо только произвести мобилизацию в восточных областях Персидского царства.
А его противник пожинал плоды блестящих побед. Мазей предпочел сдаться на милость победителя. Несмотря на то что только что он сражался на поле боя против македонян, именно его новый правитель сделал сатрапом Вавилонии.
Македонские войска вошли в Вавилон. Жители города встретили их, что называется, «с музыкой». Комендант приказал устлать улицы цветами и воскурить благовония на серебряных алтарях в честь новых хозяев, отовсюду македоняне слышали приветственные крики. Древний город поражал воображение своими высокими стенами, воротами, изразцами с изображениями драконов и львов, величественными статуями, развалинами зиккуратов, висячими садами, роскошными дворцами… Один из них, неподалеку от знаменитых «ворот Иштар», занял сам царь. Именно в Вавилоне македонские солдаты могли почувствовать всю сладость статуса победителей: вино, золото, женщины – тут всего было вдоволь. Да и сам их повелитель не забыл вознаградить своих солдат – это было сделать тем легче, что в руки Александра попадала казна, хранившаяся в основных персидских центрах. Взятие одних Арбел принесло ему несколько тысяч талантов серебра. Вообще, как и многие выдающиеся полководцы, Александр хорошо понимал ценность любви со стороны рядовых воинов. Без такого морального стимула, как преданность своему командиру, рассчитывать на отвагу и дисциплину не стоило. А потому царю следовало разделять (хотя бы иногда – для видимости) с простыми солдатами тяготы похода, с риском для жизни бросаться в гущу битвы, знать многих из них в лицо, быть мастером жеста – неожиданно щедрая награда, меткое слово, проявление заботы об одном запоминалось многим. На состоявшемся после Гавгамел военном собрании солдаты вручили своему командующему титул «Царь Азии» – событие, которое сам Александр считал исключительно важным.
Оставаясь верным своей лояльной национальной и религиозной политике, Александр почтительно отнесся к местным служителям культа. Он принес жертву главному богу Вавилона – Мардуку – и приказал восстановить храмы, ранее уничтоженные воинами Ксеркса.
Административное деление Персии было в целом сохранено, но сатрап был не вполне независим в своих действиях – стратеги, командовавшие гарнизонами крупных городов, подчинялись непосредственно Александру. Напомним также, что македонский царь создал централизованную организацию со сборщиками налогов, вероятно, независимую от местных сатрапов. Выпуск новой монеты с определенным фиксированным содержанием серебра, основанным на афинском стандарте, вместо старой биметаллической системы, распространенной в Македонии и Персии, способствовал развитию торговли и всей экономики Средиземноморского региона.
В Вавилоне Александр пробыл около двух месяцев, а затем направился в Сузы. По пути его встретил местный сатрап, который, как и Мазей, признал македонца своим повелителем. За это и он был оставлен на
