доме, который Ричард предоставил ей. Он помог вызволить Джорджа Невилла, который был брошен в тюрьму за заговор, и обеспечил ренту сестре Уорвика, графине Оксфорд, несмотря на то что ее муж активно участвовал в свержении йоркистского короля.

Судя по всему, в злодейском убийстве Анны Невилл Ричард Глостер не был виновен. Со своей женой он прожил гораздо дольше, чем изображает Шекспир, – целых 13 лет. Она умерла незадолго до гибели Ричарда при неясных обстоятельствах, и можно не сомневаться, что его вины в этом не было. Скорее всего, королева не вынесла смерти единственного сына Эдуарда, едва дожившего до десяти лет. По другой версии, Анна страдала туберкулезом, который тогда, естественно, лечить не умели, от этого она и умерла так рано.

Что касается женитьбы Ричарда на племяннице Элизабет, то пресловутого сватовства не было вовсе – был лишь слух, распускаемый злопыхателями (зато на ней женился впоследствии Генрих VII). Оставим без внимания, что браки между столь близкими родственниками запрещены церковью, а в исключительных случаях совершаются только с разрешения папы римского, за которым Ричард III не обращался, следов этого не могло не сохраниться в архивах Ватикана. Возмущенный Ричард даже обратился к английской знати, клиру, а также олдерменам и нотаблям города Лондона с категорическим опровержением этого слуха, настолько они задели вдовца, еще не переставшего оплакивать жену и сына.

Еще одна легенда о коварстве Ричарда гласит, что тот утопил в бочке с мальвазией герцога Джорджа Кларенса, своего брата и деверя. Герцог Кларенс, как сказано выше, безуспешно противодействовал браку Глостера с Анной Невилл: он не желал отдавать половину громадного наследства «делателя королей». Герцог без устали интриговал и пытался настроить короля против Ричарда, и нет ничего удивительного в том, если Ричард, в конце концов, решил отплатить ему той же монетой. Нельзя сказать, что Ричард пылал к нему братской любовью. И все же винить его в смерти Кларенса можно лишь с оглядкой: когда в 1478 году того заключили в Тауэр, Ричард был на севере, вдали от двора.

К тому же утопление герцога в бочке с мальвазией – не более чем легенда. Скорее всего, он был тайно задушен и, вероятно, по приказу самого короля Эдуарда IV, которому неутомимый интриган давно надоел хуже горькой редьки – интриговал, примыкал к мятежам, но всякий раз его в конце концов прощали. До тех пор, пока очередная его затея не вынудила короля, чтобы навсегда оградить себя от его происков, обвинить брата в государственной измене и предать его суду лордов. Парламент признал Кларенса государственным преступником, заслуживающим смертной казни. Правда, казни он не дождался и при невыясненных обстоятельствах умер в Тауэре в феврале 1478 года.

Да и сам способ исполнения приговора – утопление в вине – большинство историков считают выдумкой. Даже в шекспировской драме «Ричард III» двое убийц сначала закалывают Кларенса, а затем бросают тело в бочку с вином. С другой стороны, в подвалах Тауэра действительно хранились огромные, почти 500-литровые емкости с мальвазией, а при эксгумации останков Кларенса не было обнаружено никаких физических повреждений. Легенда же об утоплении в бочке с мальвазией обязана происхождением общеизвестному пристрастию герцога к вину… Как бы там ни было, эта сцена стала со временем одним из самых ярких английских мифов.

Эдуард IV «в мире и процветании» царствовал двенадцать лет, но 9 апреля 1483 года неожиданно скончался, немного не дожив до 41 года. За один или два дня до своей смерти король Эдуард IV внес дополнение к завещанию, назвав своего брата Ричарда регентом и защитником королевства и поручив его заботе своего двенадцатилетнего сына, вскоре ставшего королем Эдуардом V. Перед своей смертью Эдуард IV пытался примирить враждующие партии. Он понимал, что когда он уйдет, каждая из сторон попытается получить контроль над молодым королем, что может привести к гражданской войне. Поэтому во время драматичной сцены у смертного одра он попросил лорда Хастингса и сына королевы, маркиза Дорсета, пожать друг другу руки и поклясться в любви и дружбе. Однако примирение оставалось в силе лишь до тех пор, пока король не сделал последний вздох, как справедливо заметил английский исследователь Пол Кендалл.

Есть ли вина Ричарда в смерти его брата короля, как утверждают некоторые «злые языки»? Скорее всего, даже наверняка – нет. Эдуард IV вел довольно гедонистический образ жизни: вино, дамы, чревоугодие (к концу своей жизни он очень сильно страдал от ожирения). Так что его убийца – выбранный им же образ жизни, а уж никак не Ричард.

Ричард, находившийся в Миддлхэме, некоторое время даже не знал о смерти брата (около недели). Да и потом новости пришли не от королевы или Совета, а в виде неистовой записки от Хастингса, лорда- камергера, который информировал Ричарда о его назначении регентом и призывал защитить молодого короля и прибыть в Лондон с вооруженным эскортом как можно быстрее.

Эдуард IV как представитель династии Йорков объявил трех своих предшественников на троне, ланкастерских королей, узурпаторами, но он знал, что после его смерти найдутся те, кто станет оспаривать право на престол его юного наследника Эдуарда, принца Уэльского.

Ричард показал себя преданным и находчивым солдатом на службе своего брата и короля. Вообще, верность была его отличительным качеством. Недаром на гербе Ричарда был начертан девиз: «Верностью связан», и это вполне отвечало его натуре. Он служил Эдуарду IV с такой преданностью, что ее не могли поколебать никакие неудачи. В частности, именно возглавленный им удар двухсот тяжелых конников обеспечил победу при Тьюксбери (однако Эдуарда Ланкастера, принца Уэльского, он там не убивал – тот просто пал в бою). Когда управлению Ричарда была вверена Северная Англия, традиционный оплот Ланкастеров, он проявил себя столь мудрым политиком, что вскоре эти края стали поддерживать Йорков. И теперь Ричард дал клятву верности принцу Уэльскому.

Новый король Эдуард жил много лет в замке Ладлоу на уэльской границе, под попечением своего дяди Энтони Вудвилла, графа Риверса. Отсюда он начал править с помощью Королевского совета, формальным главой которого был епископ Вустерский, но фактически он зависел от Вудвиллов и их сторонников.

Как только Ричард узнал о смерти своего брата, он написал Риверсу, спрашивая, когда и по какой дороге молодой король будет доставлен в Лондон, чтобы они смогли встретиться и вместе войти в город. Ричард тщетно ожидал официального уведомления из Лондона о смерти своего брата и назначении его регентом. Тем не менее он написал королеве, выразив свои соболезнования и ручаясь в своей верности молодому королю. Встревоженный вторым письмом от Хастингса, в котором тот информировал его, что Вудвиллы, вопреки обычаю, овладели властью и с трудом согласились ограничить эскорт короля двумя тысячами вооруженных людей, Ричард написал Королевскому совету. Он напомнил его членам, что согласно закону, обычаю и воле его брата именно он был регентом королевства, и предостерегал, чтобы действия, предпринимаемые Советом, не противоречили воле покойного короля. Закон, на который ссылался Ричард, сегодня назвали бы «существующим прецедентом», поскольку тогда не было законов, определявших наследование или форму регентства. Старый Королевский совет, строго говоря, больше не был законным, поскольку Совет короля, состоявший из советников, назначенных им, прекращал свое существование со смертью короля точно так же, как и парламент. Однако это не помешало королеве попытаться захватить власть – для себя и своей семьи при помощи Совета.

Вскоре после того как Ричард написал королеве и Совету, он получил письмо от герцога Бекингема, который находился тогда в своем замке в Бреконе в Южном Уэльсе. Бекингем предложил регенту свою поддержку и 1000 вооруженных человек. Ричард принял предложение о поддержке, но попросил герцога привести только 300 человек, то есть столько же, сколько он сам намеревался привести. Перед тем как начать свой поход на юг, Ричард сам привел всех своих вассалов и магистратов города Йорк к присяге новому королю. 20 апреля 1483 года он двинулся к Лондону со своим отрядом. Была договоренность, что он и Бекингем встретятся с Риверсом и королем в Норт-хэмптоне 29 апреля.

Новости, которые Ричард узнал в пути, были неутешительными. Роксан Мерф в своей книге «Ричард III: создание и легенды» пишет: «Хастингс сообщил из Лондона, что партия королевы, проигнорировав назначение Ричарда регентом, планировала организовать коронацию. Как только король был бы коронован, необходимость в регенте сразу бы исчезла, и Вудвиллы могли бы править через молодого короля. Вудвиллы играли в отчаянную игру, они шли на все, чтобы удержать власть. Их ненавидели старая знать и простонародье за их жадность и высокомерность, и, если бы они не смогли сохранить короля в своих руках, они могли и не надеяться на то, чтобы выжить». Чтобы сделать это, они должны были любой ценой