несчастий, ниспосылаемых небом, но от тех несчастий, которые сам человек навлекает на себя, нет спасения».

Лец: Замечательно! Поэтому всегда находятся эскимосы, которые вырабатывают для жителей Конго инструкции, как вести себя во время жары!

В помещение врываются какие-то гражданские, но вооруженные лица, за ними – полиция, почему-то в масках, но без оружия… Меня связывают, требуют выкупа: «лица» – не очень большого, полиция – чуть большего… Между ними начинается перепалка… Через стену в комнату на коне вламывается Дон Кихот, за ним – на осле – Санчо Панса… В мгновение ока герой Сервантеса накалывает всех драчунов на пику и заставляет их заплатить официанту за все съеденное и выпитое гениями (и мною) за последние 322 года… И уж совсем непонятно, почему на вопрос Джонатана Свифта (восхищенного мужеством Дон Кихота и остротой его пики, а также солидностью Санчо и его осла) «Кто вы?» рыцарь Печального Образа ответил: «Начальник отдела государственных органов безопасности», а его упитанный оруженосец: «Я Павлик Морозов». Заметив растерянность Джонатана, я шепнул ему на ухо: «Конспирация! Внешняя разведка!» «А-а-а!» – понимающе кивнул Свифт (тоже, поговаривают, имевший какие-то связи со старинными «органами безопасности») и успокоился…

Д-р-р-р-р-р! А? Что? Ах, будильник! Ну, не враг ли он мой? Такой сон поломать! Такой фильм! Это же при желании – готовая пьеса! Новый жанр театрального спектакля! Буду ждать нового сна…

Стол, бумага, ручка, тишина, стакан крепкого душистого чая. Радостное напряжение памяти… И шлифовка фраз, отбор Бог знает откуда прилетающих образов и метафор… Сложение всего этого в цепь логик или аллогизмов – вот мои наиразлюбимые декорации и действия в теперешнем возрасте. Ах, как стремительно и в различных направлениях можно (сидя в кресле и фантазируя) и летать, и бегать – перемещаться! Времена и места происходящих событий не требуют пропусков и проездных к ним билетов – воспоминания и память позволяют посетить их «зайцем»…

Журнал Театральная жизнь. № 8.1992.