— Вы хотите сказать, что это все напоминает как бы ступеньки? И изменение оттенков… постепенный переход от одного цвета к другому?
Он утвердительно кивнул головой.
— Теперь что касается почвы: там могут появляться различные элементы — поташ, кремнезем и множество других примесей, в зависимости от климата и других условий. Вот вам и переход.
— Значит, «В переходит в С» просто означает, что почва В постепенно переходит в своем составе в почву С, а цифры показывают, насколько много там намешано разных минералов и других примесей.
Он улыбнулся еще шире.
— Или, если вам так легче понять, синий переходит в зеленый.
— Но теперь я все поняла, — не сводя с него глаз, сказала Мэган.
— Наверно, потому что я не употреблял длинных слов, состоящих из пяти слогов, — хитро ухмыльнулся он.
Мэган уставилась на бумаги, лежащие перед ним.
— И вы все это делаете по своей воле?
— Мне за это платят. Я геолог, — хмыкнул он в ответ.
Она не отводила от него взгляда.
— Да, наверно, кому-то приходится заниматься подобной работой. — Она еще раз посмотрела на рисунок, который в несколько минут прояснил ей все непонятное, над чем она билась долгие ночные часы.
— Мне кажется, что я никогда всерьез не задумывалась над этим. И кто же вам платит?
Он улыбнулся ее наивному вопросу.
— Разработчики, строители. И иногда правительство, — пожал он плечами. — Они говорят мне, что желают построить и где, а я им объясняю, целесообразно ли строить здание на этом месте и как долго оно простоит.
Ее позвали из кухни — заказ был готов, и Мэган побежала, чтобы забрать блюдо. Она понимала, что слишком много времени провела у его столика. Когда девушка вернулась с тарелками, он посмотрел на нее, как бы что-то решая для себя.
— Вам действительно трудно сладить с курсом Экерта, Мэг?
Она догадалась, как он узнал ее имя, — оно было написано на значке, прикрепленном к ее униформе. Но ей показалось удивительным, как легко оно соскользнуло у него с языка. Она помедлила, а потом ответила:
— Из-за него мой средний выпускной балл будет просто ужасным!
— Я… — Он замолчал, опустил глаза, переставил тарелку, отложил нож и снова взглянул на нее. — Я бы мог немного помочь вам, если вы не против.
Вот так все и началось. Они проводили вместе долгие часы, он терпеливо объяснял ей трудные места, задавал вопросы. Мэган просто поражалась его такту. Он никогда не подсмеивался над ее знаниями, никогда не бранил, когда она что-то забывала. Он снова повторял с ней все с самого начала и подсказывал, как лучше всего запомнить множество скучных для нее вещей. После двух недель занятий материал курса, который раньше казался ей сплошной абракадаброй, стал понемногу проясняться.
Дни, проведенные вместе, постепенно перешли в недели, и даже когда стало ясно, что его помощь больше не требуется, Мэг не хотелось прерывать их встречи. Ей казалось, что он чувствует то же самое. По мере того как сокращалось время, отводимое на занятия, их разговоры обо всем другом стали гораздо продолжительней. Он рассказывал ей о замечательных днях учебы в университете в Сан-Диего, о жизни в студенческом городке, о своей работе и о том, куда она забрасывала его.
Вскоре Мэган поняла, что, несмотря на часы, проведенные вместе, она мало что знает о нем. Ему было примерно двадцать семь или двадцать восемь лет. Ей он казался взрослым мужчиной. Девлин Кросс был симпатичным, и, как она поняла на собственном опыте, у этого парня хватало терпения учить других людей тому, в чем он сам прекрасно разбирался.
Когда она заставляла Дева смеяться, то чувствовала себя волшебницей, сотворившей чудо! Каждый раз, когда он начинал смеяться, на его лице проступало изумление собственным поступком. Мэг невольно задумывалась над тем, какую же сложную жизнь он вел, если простой смех казался ему чудом! У нее все время было такое чувство, что Дев находится в ловушке и что-то, с чем он не в состоянии справиться, не отпускает его.
Ей хотелось попросить его разрешить помочь ему, ведь он помог ей. Но она прекрасно понимала, что получит в ответ вежливый отказ, как бывало всегда, когда она пыталась перейти на личные темы. Ей было обидно до слез, тем более что она почти все рассказала ему о себе — о мечтах, надеждах, разочарованиях, даже о боли, которая не оставляла ее уже четыре года со времени потери матери.
Когда он обнял Мэган в первый раз — молча, но очень крепко, — она почувствовала, как он задрожал: ему хотелось и успокоить ее, и убежать — в одно и то же время.
Чтобы помочь с учебой, Дев иногда приходил в ее маленькую квартирку. В первый свой визит он с любопытством стал разглядывать ее рисунки: пейзажи, наброски людей, животных.
Некоторые из них были в аккуратных рамочках, другие же просто в беспорядке прикреплены к стенам, но казалось, что в этом был какой-то замысел. Наброски были динамичными, от них исходила энергия. Он сразу оценил их.
— У вас все получается хорошо, — сказал он без всякого удивления, будто зная все заранее и только подтверждая свое мнение. — Вы добьетесь всего.
Ее тогда поразило выражение его лица — жадный и алчущий взгляд. Но он быстро опустил ресницы, и она решила, что ошиблась. Все это ей просто показалось.
Мэг ясно помнила тот вечер, когда Девлин пришел, чтобы помочь ей подготовиться к экзаменам по географии, помнила ту минуту, в которую она впервые поняла, что с ней случилось. В тот момент, когда Дев наклонился, чтобы поднять стакан, и джинсы обрисовали его сильные бедра и мускулистые ягодицы, она вдруг почувствовала что-то необычное. Боже! Наконец-то. Ее сердце билось как у пойманной птицы, а по всему телу разлилось удивительное тепло. И все потому, что Девлин Кросс просто сделал какое-то движение. Он, наверное, собирался поцеловать ее. Мэг была в этом уверена, еще она была уверена в том, что он прочитал ее мысли. Но Дев отодвинулся от нее со стоном, который почти разбил ее сердце.
— Дев?
— Прости меня, Мэг, — хрипло сказал он и отошел от нее.
— Пожалуйста… — Мэг замолкла и перевела дыхание. Ее поразило его лицо. Когда он услышал нотки просьбы в ее голосе, на его лице появилось выражение мучительной боли.
— Боже мой, Мэг, — простонал он, остановившись, и с трудом сглотнул. — Мне нужно идти. — Резко повернулся, хотя обычно его движения были плавными, в одно мгновение пересек маленькую комнатку и рывком открыл дверь. В последний момент он посмотрел на нее и тихо шепнул: — Все будет хорошо, Мэг.
И исчез. Мэг продолжала смотреть на закрывшуюся за ним дверь и думала: почему его слова прозвучали для нее как прощание.
Прошло несколько дней. Она была как в тумане и даже не помнила, как сдала самый сложный экзамен. Вскоре Мэг поняла, что его слова и были прощанием. Дни шли своим чередом, но Дев не появлялся. Что-то случилось? Может, воспоминания, которые не оставляли его в покое, все-таки настигли его? Куда он пропал?
В конце концов, на исходе второй недели она решилась написать короткую записку: «Дев, я получила 9. Спасибо. Мэг».
Быстро, чтобы не передумать, она переписала на конверт адрес из телефонной книги, сделала пометку: «Вручить в руки адресату» и отослала письмо. Через четыре дня, в конце своей рабочей смены, когда она разговаривала с Филис, та вдруг замолчала и посмотрела через плечо Мэг.
— Не оборачивайся, детка. Пришел твой симпатичный учитель, но что-то он выглядит слишком нервным!
Мэг про себя отметила, что он выглядит ужасно! Глаза запали, и под ними легли густые тени. Казалось, что он похудел килограмма на четыре. При его-то росте! Девлина никогда нельзя было назвать
