Если вы думаете, что трудно раздобыть цианид калия, подумайте снова. Я держал в руке бутыль с целым фунтом. Коричневое стекло, четкая этикетка с надписью 'Цианид калия ХЧ' (мне объяснили, что это означает 'химически чистый'), с маленьким черепом и скрещенными косточками под ним.

Человек, которому принадлежала бутылочка, протер очки и посмотрел на меня. Профессор Гельмут Родни из университета Кармоди. Среднего роста, коренастый, с мягким подбородком, пухлыми губами, заметным животиком, копной каштановых волос и с видом полного равнодушия к тому, что я держу в руках столько яда, что им можно отравить целый полк.

Я спросил:

- Вы хотите сказать, что это просто стоит у вас на полке, профессор?

Он ответил неторопливо, как привык, очевидно, читать лекции студентам:

- Да, всегда, инспектор. Вместе с другими химикалиями, в алфавитном порядке.

Я осмотрел тесно заставленную комнату. Вдоль верхней части всех стен полки, и все заполнены бутылками, большими и маленькими.

- Это яд, - сказал я, указывая на бутылку.

- Большинство остальных тоже, - спокойно ответил он.

- Вы следите за тем, что у вас есть?

- В общем. - Он потер подбородок. - Я знаю, что у меня есть эта бутылка.

- Но, предположим, кто-нибудь войдет и наберет себе полную ложку. Сможете определить?

Профессор Родни покачал головой.

- Вероятно, нет.

- Ну, ладно, в таком случае у кого есть доступ в лабораторию? Она закрывается?

Он сказал:

- Закрывается, когда я ухожу по вечерам, если я не забуду закрыть. А днем она открыта, и я то в кабинете, то выхожу.

- Другими словами, профессор, всякий, даже человек с улицы, может выйти отсюда с цианидом, и никто не заметит.

- Боюсь, что так.

- Скажите, профессор, зачем вам столько цианида? Травить крыс?

- Доброе небо, нет! - Эта мысль, казалось, вызвала у него отвращение. - Цианид используется в органических реакциях при получении промежуточных соединений, для создания соответствующей основной среды, как катализатор...

- Понятно, понятно. А в каких еще лабораториях используется цианид?

- В большинстве, - сразу ответил он. - Даже в студенческих лабораториях. В конце концов это распространенный химикалий, его обычно используют в реакциях.

- Я бы не назвал сегодняшнее использование обычным.

Он вздохнул и ответил:

- Да, вы правы. - И задумчиво добавил: - Их называли Библиотечные Двойняшки.

Я кивнул. Причина прозвища была мне понятна. Девушки-библиотекарши были очень похожи.

Не неразличимы, конечно. У одной небольшой заостренный подбородок на круглом лице, а у другой квадратная челюсть и длинный нос. Но поставь их за библиотечным столом: у обеих медово-светлые волосы с пробором посредине. Посмотри им быстро в глаза: у обеих они голубые одинакового оттенка. Если посмотреть на них с некоторого расстояния, увидишь, что у них одинаковый рост, одинаковый размер бюстгальтера. И обе одеты в синее.

Впрочем, сейчас их смешать невозможно. Девушка с маленьким подбородком и круглым лицом умерла, наглотавшись цианида.

Первое, на что я обратил внимание, явившись со своим партнером Эдом Хэтевеем, было именно сходство. Одна девушка мертвая лежала в кресле, глаза ее открыты, одна рука свисает, под ней на полу разбитая чайная чашка, как точка под восклицательным знаком. Как оказалось, ее звали Луэлла-Мэри Буш. Вторая девушка казалась первой, возвращенной к жизни; бледная и дрожащая, она смотрела прямо перед собой и, казалось, не замечает ни полицию, ни сослуживцев. Ее звали Сьюзен Мори.

Первый мой вопрос был:

- Родственники?

Оказалось, нет. Даже не двоюродные сестры.

Я осмотрел библиотеку. Множество полок с книгами в одинаковых переплетах, потом другие полки с книгами в других одинаковых переплетах. Это тома журналов исследований. Во второй комнате полки с учебниками, монографиями и другими книгами. В глубине альков, в нем непереплетенные номера периодики в мягких серых обложках. От стены до стены длинные столы, за которыми может усесться сто человек, если занять все места. К счастью, сейчас такого не было.

Сьюзен Мори невыразительно, безжизненно рассказала нам о происшествии.