Артур проследил за его пальцем. Внизу, среди лежащих вповалку масс, двигался, или вернее было бы сказать, тащился, какой-то человек. Было видно, что он держал что-то на плече. Шатаясь от одного распростертого тела к другому, он как будто размахивал над ними своим предметом, как пьяный. Вскоре он сдался и рухнул наземь.

Артур не знал, что и подумать об увиденном.

— Кинокамера, — объяснил ему Форд. — Он снимал исторический момент.

Спустя секунду Форд снова заговорил:

— Не знаю как ты, а я устраняюсь.

Минуту они сидели молча.

Через минуту стало понятно, что необходимо пояснение.

— Что именно ты имел в виду, когда сказал, что устраняешься? — спросил Артур.

— Хороший вопрос, — сказал Форд. — Я сохраняю молчание.

Заглянув ему через плечо, Артур увидел, что он вертит рукоятки на небольшой коробочке. Форд уже представлял ему эту коробочку как субэфирный сенсор, но Артур безразлично кивал и не демонстрировал заинтересованности. В его сознании Вселенная все еще делилась на две части — на Землю и все остальное. Уничтожение Земли для расчистки пути для гиперкосмической скоростной трассы означало, что его взгляд на вещи стал несколько однобоким, но Артур предпочитал держаться за эту однобокость как за последнее, что связывало его с домом. Субэфирный сенсор решительно относился к категории «все остальное».

— Хрен там, — сказал Форд и потряс прибор.

Хрен, подумал Артур, глядя безразлично на первобытный мир вокруг себя, чего бы я сейчас не отдал за сосиску с душистым земным хреном.

— Ты только посмотри! — раздраженно сказал Форд. — Ни одного сигнала на световые годы от этой дыры. Ты слышишь меня?

— Что? — отозвался Артур.

— У нас проблемы, — сказал Форд.

— А-а, — протянул Артур. Для него это звучало как новость месячной давности.

— Пока мы не поймаем какой-нибудь сигнал на этой машинке, — сказал Форд, — наши шансы выбраться отсюда равны нулю. Может быть, в магнитном поле этой планеты есть какой-то блуждающий эффект стоячей волны. В этом случае нам надо просто ходить по ней до тех пор, пока не найдем зону уверенного приема. Ты идешь?

Он подхватил свои вещи и зашагал прочь.

Артур посмотрел вниз. Человек с кинокамерой, шатаясь, поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы снять, как один из его соплеменников свалился на землю.

Артур сорвал травинку и зашагал вслед за Фордом.

— Надеюсь, вы хорошо поели? — сказал Зарнивуп Зафоду и Триллиан, когда они материализовались на мостике «Золотого сердца» и лежали на полу, хватая воздух ртами.

Зафод открыл некоторые из глаз и злобно посмотрел на него.

— Это ты! — выдохнул он.

Он с трудом поднялся на ноги и сделал несколько шагов в поисках кресла, чтобы упасть. Найдя кресло, он в него упал.

— Я задал компьютеру невероятностные координаты применительно к нашему полету, — сказал Зарнивуп. — Мы очень скоро будем на месте. Не желаете ли вы тем временем снять стресс и приготовиться к встрече?

Зафод ничего не ответил. Он поднялся, гордо прошествовал к небольшому шкафчику, достал из него бутылку старого джанкс-спирта и сделал большой глоток.

— И на этом всё, так? — грубо спросил Зафод. — Я смогу пойти куда мне будет угодно, делать что захочу, валяться на пляже и прочее?

— Это зависит от того, что мы там узнаем, — ответил Зарнивуп.

— Зафод, кто это? — спросила Триллиан слабым голосом, с трудом вставая на ноги. — Что он здесь делает? Почему он находится на нашем корабле?

— Это очень тупой мужик, — ответил Зафод. — Он хочет встретиться с человеком, который правит Вселенной.

— А-а, — сказала Триллиан, взяла у Зафода бутылку и налила себе, — карьерист.

Основная проблема… или одна из основных проблем, поскольку их много.

Скажем так: одна из множества основных проблем, связанных с правящими чем-либо людьми, заключается в том, кто будет править. Или, вернее, кто решает, кем будут те, кому он позволит собой править.

Вывод: общеизвестно, что люди, которые больше всего хотят править людьми, в силу самого факта наименее для этого пригодны. Вывод из вывода: никого из тех, кто в состоянии добиться того чтобы стать президентом, ни в коем случае нельзя к этому допускать. Вывод из вывода, сделанного из вывода: люди — это проблема.

И вот что мы имеем: череда президентов Галактики, которым так сильно нравится вся суета и праздность пребывания у власти, что они крайне редко замечают, что власти, собственно, нет.

А где-то там, в тени за их спинами… кто?

Кто может править, если никому из тех, кто править хочет, этого делать нельзя?

В маленьком уединенном мире где-то посреди неизвестно где — то есть, никому неизвестно где это, потому что это место защищено огромным полем невероятности, ключ от которого есть только у шестерых человек во всей галактике — шел дождь.

Лило как из ведра, и лило вот уже несколько часов. Над морем висел туман, вода хлестала по деревьям, поросшая кустарником местность у моря вся раскисла и превратилась в грязевую ванну.

Дождь плясал и барабанил по железной рифленой крыше небольшой хижины, стоящей посреди этого пятачка поросшей кустарником местности. Он размыл узкую неровную тропинку, которая вела от хижины к морю, и разбросал сложенные там аккуратные кучки красивых раковин.

Внутри хижины шум колотившего по крыше дождя был оглушающим, но его почти не замечал ее обитатель, внимание которого было занято совсем другим.

Это был высокий неуклюжий человек с жесткими соломенными волосами, сырыми оттого, что крыша протекала. Одежда его была потрепанной, спина сгорбленной, а глаза, хотя и были открыты, казались закрытыми.

Из обстановки в хижине было побитое кресло, ободранный стол, старый тюфяк, несколько подушек и печка, маленькая, но горячая.

Еще там был слегка потрепанный кот, именно он и был в данный момент центром внимания человека. Он склонил над котом свою сутулую спину.

— Киса, киса, — говорил он, — мур-мур-мур… киска хочет рыбку? Вкусная рыбка… хочешь, киска?