— Итак, сегодня мы подходим ближе к проходу, ведущему к Киркенесу, высаживаем вас на полуостров, где находится аэродром, а сами отходим. На операцию вам отводятся сутки. После того как достигаете объектов и все будет подготовлено к подсветке целей, дадите условный сигнал. Как только мы ответим, подсвечиваете цели.
— С каким интервалом пойдут ракеты?
— А какой вам нужен интервал?
— С полминуты хватит.
— Тогда договорились.
— Правда, в порту придется действовать по-другому, там с подсветкой ничего не выйдет, так как порт стоит, можно сказать, почти на острове, нам придется высаживаться там и устанавливать радиомаяки.
— А получится?
— Получится.
— Сколько твоих бойцов пойдет на задание?
— Все пойдем, двумя группами. Одна во главе со старшим лейтенантом Гавриловым к аэродрому, а я, значит, в порт, поведу остальных.
— И вот что еще, мы подождем вас на месте высадки часа два, на всякий случай будем сканировать все радиочастоты; если вдруг пойдет не все так гладко, дадим знать, вернетесь обратно на лодку. И смотри, ваше снаряжение и оружие ни при каких обстоятельствах не должно попасть в руки немцам, понятно?
— Так точно, я понимаю всю ответственность и серьезность этого задания, если что — все будет уничтожено.
— Ну вот и хорошо, можете идти, готовьтесь к высадке.
Место было выбрано тщательно. Правда, в миле от него по берегу находился немецкий пост СНиС (наблюдения и связи). Что в сочетании с полярным днем создавало проблемы. Однако за нас было то, что в этом времени боевые пловцы — экзотика. А значит, немцы прежде всего наблюдают за плавсредствами, идущими к берегу. Кроме того, судя по карте, там была очень удобная бухточка, подходы к ней просматривались с поста, а сама она — нет.
— Пройдем, командир! — уверенно сказал Большаков. — На учениях последних —
Тем не менее кошки на душе скребли. Самое худшее, что могло быть, — если кто-то из наших попадет в плен. Потому у Большакова был строжайший приказ: встретив серьезное противодействие, не геройствовать, возвращаться! Мы были в полной готовности, решив, что истратить торпеду на тральщик или даже охотник будет много меньшим злом, чем потерять наших парней. Триэс подготовил данные на стрельбу «Гранитом» по упомянутому посту СНиС, если по обстановке потребуется.
Хорошо, хоть тут не было мин. Проверили гидролокатором. Да и не способствуют этому глубины сразу от берега и большой перепад прилив-отлив! Подошли максимально близко, насколько возможно, чтобы сэкономить батареи подводных буксировщиков. И две четверки последовательно выскользнули из торпедных аппаратов полностью экипированные.
Мы отошли на десять миль, выставили антенну. И погрузились в ожидание.
От Гаврилова пришло подтверждение:
— Высадились нормально. Немцев в точке нет. Выходим на маршрут.
Все же техническое превосходство — великая вещь! Не было в начале войны «сжатия» передач, когда сообщение в записи выстреливается в эфир за миллисекунды! Что-то похожее появилось лишь в сорок четвертом, и то на кораблях. Так что, даже если немецкий слухач на этих частотах, что само по себе проблематично, бдит, он поймает лишь коротенькое «пик». И запись на магнитофон с замедленной прокруткой не поможет, учитывая частотную модуляцию и «цифру». Словом, Гаврилов теоретически мог мне хоть «Войну и мир» в прямом эфире читать — привычка изъясняться коротко брала свое. Вскоре пришло подтверждение и от самого Большакова, что он прошел противолодочные сети и вошел в залив.
Через четыре часа пришло сообщение от Гаврилова:
— Дошли до точки два. Отдыхаем.
«Все правильно, — подумал я, вспоминая, что знал о тактике диверсантов в тылу врага. — Идут перекатом, от точки к точке, пока одни выдвигаются, другие подстраховывают, готовые прикрыть снайперским огнем. Затем вторые тоже подтягиваются, осматриваются, куда дальше, и по новой».
Еще через три часа:
— Дошли до конечной, точка зет. Цель вижу отлично. Ставим подсветку.
Зет — это выбранная по карте рельефа, очень характерная точка для привязки к местности. Под «подсветкой» понимается инфракрасно-лазерный дальномер от начальной точки до выбранной цели, дистанция и пеленг тоже на карте. Для проверки — координаты соседних горных вершин. Затем, по обстановке, то же самое с резервного места — точка игрек.
Ухов уже работает с картой карандашом, линейкой и транспортиром. Принимает координаты и описание целей. Все как и ожидалось, а где еще немцам летный состав селить? До города не близко. В палатках холодно здешними зимами. Блиндажи — грунт каменистый, долго и трудно. Так что стоит возле аэродрома пара двухэтажных жилых домов барачного типа, довольно больших, — штаб и казарма. Склад топлива, склад боеприпасов, ремонтные мастерские, несколько сборных железных ангаров, склады имущества, казармы охраны, позиции зениток, типа «ахт-ахтов» и двадцатимиллиметровок, доты…
Через два часа вся картина как на ладони. Уже с привязкой к координатам. Цели — для «Гранитов». Триэс тут же, наготове.
— Чего ждем?
Молчание. Напряжение нарастает. Первой идет четверка Большакова, цели установлены, можем начинать, как только получим подтверждение от Гаврилова.
И вдруг:
— Третий — Первому. Молоты по целям один и пять, сейчас, скорее! Отходим!
— Первый — Третьему. Принято, подлетное, две минуты. У вас в порядке?
— В порядке, блин! Счас два и три рванут, кипеж будет, скорее!
Ничего себе! Они там что, успели склады ГСМ и БК заминировать? И конечно, часовых. Надеюсь, по- тихому! Иначе, если фрицы успеют найти жмуров, весь берег станет на уши! А если ГСМ и бомбы взорвутся до того, фрицы из бараков вылезут на шум. Потому что цель одна — общежитие-штаб. Пять — скопление самолетов: уж очень удачно стоят, кучно, явно не боятся ничего фрицы!
— Боевая тревога, ракетная атака! Отсчет пошел…
— Что ж, с богом!
Дрожь корпуса, рев. «Граниты» ушли. Интересно, что подумают немцы на посту? А плевать, что подумают, потому что никому ничего не сообщат, Леня врубил установку помех на полную катушку. Теперь волна, на которой вылезет любой передатчик, определенный как немецкий, будет тут же забит «белым шумом».
Была вообще-то идея в качестве шума выбрать немецкие ругательства и даже «Рамштайн»! Но, поразмыслив, отбросили. Лучше, если фрицы, хоть поначалу, будут считать помехи природным явлением. Север, тут рации вообще иногда работают непредсказуемо. А это может при случае подарить нам время.
— Третий — Первому. Цели поражены!! Цель один вообще взлетела, как… Мы отходим, ждите!
— Артисты! А мне счас за сердце держаться и валидол пить? Случись что, с кого бы тащ Сталин спросил бы? Ну, погодите у меня — вот только вернитесь! Ох, только б вернулись скорее, и все!
Ждем. Сейчас нам к берегу нет смысла, пока они там спустятся с горы. И подадут сигнал. Тогда мы выйдем в установленное место. Придется всплывать — плохо. Фрицы с поста увидят, хотя хрен они нам что сделают.
Пришло подтверждение и от Большакова: все ракеты в порту сработали штатно, в самом порту огненный ад.
