Оглядев его ещё раз, Дениз не смогла сдержаться и рассмеялась.
— Ты выглядишь довольно хорошо для такого старичка.
Он усмехнулся: его улыбка — белоснежная озорная вспышка в ночи.
— Лесть угодит везде, дорогая.
Ей пришлось быстро отвернуться, потому что, не сделай она так, её пристальный взгляд задержался бы на свидетельстве её утверждения слишком долго. Спейд действительно выглядел хорошо. Слишком хорошо, особенно сейчас, когда рубашка раздувалась позади него, открывая грудь, которая под лунным светом казалась вырезанной по дереву. Его длинные тёмные волосы трепетали на ветру, то открывая, то скрывая его лицо, но для неё совсем не было трудно увидеть его глаза. Их глубины пылали зелёными искорками, притягивая её взгляд, несмотря на то, что она знала, как опасно продолжать глядеть в них.
Дениз села, притворившись, что рисует что-то на снегу, и игнорируя холод, проникающий сквозь длинную юбку. На ней были колготки и сапоги по колено, но этого было не достаточно, чтобы защитить её от промёрзшей земли. Однако лучше уж дрожать от контакта со снегом, чем показать дрожь, пробивающую её, когда она смотрит на Спейда
Хруст снега предупредил о том, что Спейд идёт к ней. Дениз не посмотрела на него. Она почувствовала, что её сердце ускорило бег, и прокляла саму себя за это.
— Дениз.
Голос Спейда был ниже, чем обычно, и он протянул её имя так, что сердце лишь ускорило ритм. Однако она продолжала удерживать своё внимание на непонятных узорах, что она рисовала, даже когда почувствовала, что он встал рядом с нею на колени.
Его рука скользнула по её спине. Её охватила дрожь, не имеющая никакого отношения к холоду. Плечо Спейда коснулось её, а затем его нога задела её бедро, когда он придвинулся ещё ближе.
Где бы он ни задевал её, её плоть, казалось, вибрировала в ответ. Дениз держала голову склонённой, волосы закрывали её лицо, а рука дрожала, пока она продолжала вслепую водить пальцами по снегу.
Спейд лёгким ласкающим движением откинул её волосы назад. Ей бы хотелось, чтобы его пальцы чувствовались безжизненными и холодными, но они такими не были. Они были сильными, податливыми и знающими. Как будто он понял совершенно точно, как она реагирует на его прикосновения.
— Дениз …
Голос его был глубоким, а выдох, на котором он произнёс её имя, коснулся её щеки некой особой лаской. Дениз закрыла глаза. Всё в ней хотело повернуться к Спейду и сбросить последнюю тонкую нить контроля, который у неё ещё остался. Потребность, всё усиливающаяся в ней, должна была быть от меток демона, по-другому никак. Она никогда не чувствовала такого сильного притяжения к кому-либо прежде, даже к Рэнди …
Нет. Она не позволит себе.
— Ты, должно быть, голоден. — Вина и горе вылили на её эмоции так необходимое ей ведро ледяной воды. — Я прервала твой ужин, убежав, потому позволь мне возместить это тебе.
Дениз отбросила волосы назад, сумев встретить взгляд Спейда без того вызывающего дрожь желания, как прежде. Она не должна думать о нём никак иначе, кроме как о вампире — и она не позволит внушить себе другое ложное чувство защищённости касательно того, что нёс за собой мир вампиров. Если Спейд укусит её, это будет самый верный способ напомнить себе, чем именно он являлся: вампиром, живущим в мире, наполненном кровью и смертью.
Глаза Спейда были абсолютно зелёными, освещая его лицо туманным изумрудным сиянием. Дениз не хотела знать, были ли они такими до её предложения, потому как знала, что ещё могло вызвать подобную реакцию.
— Ты хочешь, чтобы я укусил тебя? — спросил он низким и грубым голосом. — Всего несколько дней назад ты пичкала себя чесноком, пытаясь предотвратить это.
— Ты уже прояснил, что не позволишь мне вернуть тебе все те деньги, что потерял, помогая мне, так что дать тебе кровь — меньшее, что я могу сделать, верно?
Дениз сохраняла свой взгляд полным вызова, наклоняя шею. Быть укушенной — больно. Она знала это из опыта. Тогда Дениз и встретила Кэт. Та спасла её от вампира, пытающегося выпить её до смерти. Немного боли теперь лишь поспособствует тому, чтобы она вспомнила наконец, почему должна держаться подальше от Спейда — и всех немёртвых — тогда, когда найдёт Натаниэля.
Голос Спейда был очень мягок.
— Вставай и уходи, Дениз, иначе я приму твоё предложение.
Его пристальный взгляд буквально пригвоздил её к месту, а зелёное сияние пронизывало. Она знала, что он не использовал на ней свою силу, потому что её разум был ясен, но, несмотря на это, он продолжал притягивать её.
Она должна остановить сбивающее с толку притяжение, что она чувствовала к нему. Сейчас, пока оно не стало сильнее. Если повезёт, у неё тут же начнётся приступ.
— Давай, вампир, — ответила она, так же мягко.
Рот Спейда оказался на её горле прежде, чем она успела договорить последнее слово.
Её кожа была такой горячей, даже в холодном воздухе. Он намеревался укусить её быстро, дать ей то, что она искала — отвращение. Он знал, что это было её целью, когда отчаяние и гнев сменили опьяняющий аромат желания, исходящий от неё.
То желание почти уничтожило Спейда. Первый намёк на него он уловил в клубе, когда шептал ей на ухо, но оно исчезло столь быстро, что он не был уверен. Несколько минут назад он был уверен точно. Аромат Дениз и то, как она реагировала на его прикосновения, подтвердили это, разрушая до основания его силу воли и притягивая его к ней, несмотря на то, что здравый смысл просил его остановиться.
Затем её гневное предложение, чтобы он выпил её крови, мотивированное очевидным желанием увидеть в нём не что иное, как животное. Он почти бросил это предложение назад ей в лицо, но затем понял, что она права. Это было прекрасным решением. Позволить ей почувствовать к нему отвращение. Сделать обоим доброе дело.
Но теперь, почувствовав её пульс, вибрирующий под его губами, он не мог быть грубым с нею. Не мог сделать ничего, кроме как двинуться ими по её коже, пока зажатость не сменилась совершенно другим видом напряжённости. Не мог остановить себя и не вдохнуть её медовый и жасминный аромат, остававшийся чуть солёным от гнева, но углубившийся, когда его рука запуталась в её волосах. Он прижал её крепче, открывая рот, чтобы скользнуть языком по её горлу.
Он продолжал скользить губами по её шее, выискивая места, где она была чувствительнее всего. Не здесь, хотя от этого по ней пробежала восхитительная дрожь. И не здесь, но это заставило её разжать кулаки. Его язык скользнул снова, исследуя новое место — и Дениз задохнулась, выгибаясь ему навстречу.
Спейд закрыл глаза, поглощая её аромат другим глубоким вдохом. Затем он погрузил клыки в её шею, наслаждаясь дрожью удовольствия, охватившей её, когда яд, который они содержали, попал в её плоть, стирая боль и даруя ложное приятное ощущение жара.
Однако, как только он проглотил её кровь, он сразу понял, что что-то не так. Но было слишком поздно. Как будто он вновь стал вампиром, впервые поднявшимся немёртвым, Спейд не смог остановиться и сделал глоток снова. И снова, и снова.
