входит в общий план действий генерала Шувалова и возглавляемой Бушминым ВСОГ-11Ц), Рейндж и «прикрепленный» отправились обратно на Ленинградский проспект. Припарковались во дворе, все, как обычно. В адрес подниматься не стали, им предстояла еще небольшая пешая прогулка. Опять же, обычное дня них занятие: ну любит Мокрушин бродить по оживленным московским улицам, ну есть у него такая привычка! Вернее, появилась с некоторых пор, после выписки из госпиталя. Что ж, у каждого свои причуды, свои «тарканы в голове». Если его, Рейнджа, кто-то действительно продолжает искать, если у «чужих» еще не пропал интерес к его персоне, так нате ж: куда-то пропал на несколько дней, ну а теперь опять объявился. Причем ведет себя примерно так же, как и прежде, как и за несколько дней до не поддающегося расшифровке эпизода в «Силэнде».
Как это у них практиковалось и в прежние дни, – когда за ними, оказывается, велось скрытое наблюдение, двое сотрудников ГРУ неторопливо зашагали в сторону метро «Сокол».
После ЧП в «Силэнде» у Рейнджа более не было серьезных рецидивов «агорофобии». Но и сказать, что он вполне, на все сто процентов избавился от одолевавших его совсем недавно фобий, пожалуй, было бы не совсем верно. Он был именно что «почти здоров». Нечто, что лишь очень общо можно охарактеризовать как подсознательную боязнь открытых пространств и больших людских масс, кажется, все еще гнездится в дальних закоулках его души.
На Мокрушине, как и на Антоне, под куртку пододет кевларовый бронежилет новейшего образца. Рейнджу наконец вернули личное оружие. В эту поездку он взял с собой «Глок-26» – эту компактную модель удобно носить в подмышечной кобуре. У Антона при себе пушка чуть посерьезней: точно такой же «Глок- М18» с запасными обоймами Рейндж оставил запертым в сейфе объекта, который они покинули этим утром.
Помимо личного оружия, у них были при себе переговорники тактического радиуса и служебные мобилы. Антон, как только выехали из ворот объекта, так, кажется, ни разу не вытащил из уха микродинамик, по которому он получал инфу от старшего группы прикрытия.
Кстати, за все это время, начиная с момента, когда они покинули объект в Лесном и по настоящую минуту, Рейндж ни разу не обнаружил самого факта присутствия поблизости сотрудников «прикрытия». Как и не смог засечь транспорт, на котором они передвигаются. Хотелось бы верить, что эти ребята туго знают свое дело. И что они заметят «чужих» еще до того, как те предпримут повторную попытку грохнуть Мокрушина, на которого какие-то «серьезные люди», оказывается, заимели большой зуб.
Когда они, возвращаясь обратно от «Сокола», прошли мимо здания, в котором находится фиш-кафе «Силэнд» (оно открылось после косметического ремонта спустя уже пять дней после ЧП), мыслительный процесс в его голове, подстегнутый воспоминаниями, стал протекать еще с большей скоростью, еще более интенсивно.
«Не факт, Рейндж, что о н и решатся ударить повторно, – эта мысль пришла ему в голову уже в десятый или двадцатый раз. – И что именно ты являешься первейшей их целью. С Колобневым у
Т-группе, стоящей, очевидно, за попыткой ликвидации сотрудника ГРУ в фиш-кафе «Силенд» и являющейся, как предполагает генерал Шувалов, лишь частью, фрагментом некоей развернутой на территории России сетевой террористической структуры, после неудавшегося покушения могла быть поставлена какая-то новая задача. Эта группа, вполне возможно, в данное время работает на ином направлении. Может так статься, что все эти люди, что засветились в поле зрения круглосуточных следящих видеокамер, находятся нынче за пределами Москвы и даже всего Центрального федерального округа. Кто знает, кто знает… Но других вариантов, позволяющих в срочном порядке и, главное, надежно накрыть эту невесть откуда взявшуюся мощную Т-группу, пока, как он понял, не существует.
После прогулки они вдвоем поднялись в адрес. Мокрушин чувствовал себя выжатым как лимон. Одежда на нем, когда он снял куртку и броник, была мокрой от пота. Он весь промок от нервного напряжения, буквально до трусов. Пришлось идти в ванную – принимать душ. Очень некстати разболелась нога. Так что Мокрушин решил прихватить с собой «посох», без которого он после госпиталя не рисковал отправляться на прогулки.
Спустя несколько минут, когда он переодевался у купе-шкафа, – они собирались с Антоном отчалить на базу в поселок Лесной, – на его служебную мобилу позвонил Шувалов.
– Взяли подлеца, – не вдаваясь в детали, сообщил генерал. – Сейчас с ним работают. Почти сто процентов, что все пойдет согласно нашему плану! Что молчите?
– Перевариваю новость.
– «Дон Батоно» под нашим контролем. Только что отправился на встречу с контрагентом. Вечером или завтра утром уже с другим человеком… Но, похоже, из их компании, встретится также и «Модистка». Оба они дадут своим связникам именно те наводки, о которых мы прежде беседовали. Ситуация вам понятна?
– Понятна… В общих деталях.
– Вечером получите дополнительную информацию. А пока будьте очень, очень, очень внимательны! Считайте, что с этого момента вы вновь находитесь у них на прицеле!
Глава 17
В Лесной гэрэушники приехали уже в сумерках. Джип «Mitsubishi», миновав карьеры, свернул на дорогу, ведущую к коттеджам – некоторые из них стояли недостроенными. Антон притормозил у ворот; подчиняясь команде с пульта, их створки разошлись в стороны.
Въехав на участок, он поставил джип вплотную к парадному крыльцу. Рейндж заметил, что на площадке, выложенной светло-коричневой плиткой, стоит серебристый «Лексус». Эту машину он уже видел прежде, она из коллекции авто «докторши». В левой половине дома, на первом и на втором этажах (если смотреть, стоя лицом к фасаду), через неплотно закрытые жалюзи просачивается наружу электрический свет. С одной стороны, непорядок – нарушается светомаскировка. С другой, наверное, именно так и задумано. Если кто-то сочтет нужным или важным понаблюдать за данным коттеджем, он, увидев отблески света в окнах, воочию убедится, что это домовладение не пустует, что там внутри кто-то есть.
Рейндж сам открыл входную дверь при помощи индкарты и отпечатка пальца. «Прикрепленный», как это было и прежде, не стал входить внутрь особняка. Как только закрылась массивная входная дверь за Мокрушиным, Антон отправился в хозпостройку; именно там, в этом строении, связанном с особняком подземным переходом, оборудован пульт наблюдения, связи и сигнализации.
Мокрушин снял в коридоре куртку. Там же избавился от «броника». Разулся, сунул ноги в удобные тапки – ноющая боль в ноге то обострялась, то исчезала почти на нет. Отстегнул наплечную кобуру с «глоком»; вместе со «сбруей» положил оружие в сейф, устроенный в пустующей кладовке, дверь в которую находится напротив помещения кухни.
Поднялся к себе. Снял простеганный свитер защитного цвета. Оставившись в майке без рукавов, прошел в ванную комнату. Открыл кран, умылся ледяной водой, затем сунул под струю голову. Полегчало…
Наспех вытерев полотенцем мокрые волосы, прошел на кухню. Большой свет включать не стал, достаточно дежурного светильника. Есть ему что-то не хотелось – они перекусили с Антоном в адресе, перед тем, как отправиться в Лесной. Открыл мини-бар. Запрет на употребление спиртных напитков отныне на него не распространяется. А если кому-то не нравится, что он, Мокрушин, позволяет себе пропустить стаканчик-другой «молта», то флаг ему в руки и барабан на шею. Пусть тогда сами на трезвую голову подставляются под пули и под шахидок. Хоть раз попробуют, каково это быть наживкой, «живцом», ходячей мишенью, и все вопросы к нему отпадут.
