когда Мокрушина сначала чуть не разнесло в клочья в гребаном фиш-баре, а потом едва не замучили допросами-расспросами мужики из Управления «А» ФСБ и их же эфэсбэшные спецы-взрывотехники, находится неотлучно при своем старшем товарище. В сущности, он занимается тем же, чем все эти последние пять-шесть недель. С той лишь разницей, что выходы «на люди», практиковавшиеся ранее, а также всякие контакты с гражданскими лицами, вроде «экспертов по экстремальной психиатрии», для Мокрушина нынче запрещены.
Как сказал генерал Шувалов, посетивший его здесь спустя несколько часов после ЧП в фиш-кафе: «Для внешнего мира, Мокрушин, вы «временно недоступны…»
Рейндж бросил окурок в стоящую возле крыльца урну. Из дома вышел Антон, превратившийся, кажется, в его вторую тень. Мокрушин уже хотел было вернуться в коттедж, когда створки ворот поползли в стороны. Из сторожки показался охранник. На площадку перед коттеджем вкатил черный глянцевый «Гелендваген». Мокрушин удивленно приподнял правую бровь, но уже в следующую секунду, увидев, кто именно выбрался из салона, расплылся в улыбке.
Это был Андрей Бушмин, его самый-самый близкий друг, можно сказать, брат. Однокашник и однополчанин, человек, с которым он съел на пару не один пуд соли и в котором был уверен даже больше, чем в самом себе.
Бушмин был в штатском (в форме Андрея доводилось видеть в последний раз в августе, на Кавказе). Они одногодки, да и росто-весовые характеристики у них примерно одинаковые. Но при всем этом Андрюха выглядит основательней, он чуть шире в кости. А еще он чуточку выдержанней, спокойней и сообразительней, нежели его друг Мокрушин. Кондор, правда, никогда и ни в чем не выказывал своего превосходства. Но Рейнджу это не мешало оставаться при своем мнении. Андрюха – редкий универсал, мастер на все руки. И если кто-то из знакомых Мокрушина мог сравниться с Бушминым в плане профессиональной подготовки, в плане владения разнообразными спецслужбистскими науками и знаниями, в умении мыслить неординарно и действовать максимально эффективно на результат, так это разве что сам генерал-майор Шувалов, один из замов главы ГРУ, их многолетний с Андреем наставник и куратор.
– Здорово, Кондор! – они обнялись. – Здорово, братишка!
– Да уж поздоровей некоторых! – Бушмин похлопал побратима по спине. – Рад тебя видеть, дружище…
Сотрудник, приехавший с Бушминым, тоже выбрался из джипа. Он поздоровался за руку с Антоном. Затем, поприветствовав Мокрушина (они были тоже давно знакомы), передал Бушмину черный кейс.
– Пойдем в дом, пошепчемся, – сказал Андрей давнему приятелю. Потом, обернувшись к «прикрепленному», спросил: – Антон, кофейком нас угостишь?
– А стол уже накрыт, товарищи командиры, – деловито отрапортовал тот. – Если желаете чего покрепче…
– Как-нибудь в следующий раз, – усмехнулся Бушмин. – А пока будет достаточно чашки кофе.
Они вдвоем, Бушмин и Рейндж, прошли в «гостиную», в ту самую комнату, в которой предавался обжорству и томной неге местный «пленник обстоятельств».
На низком столике и правда уже были расставлены два блюда с бутербродами; здесь же находились колба с горячим кофе, кружки и сахарница.
Сняли куртки, уселись в кресла. Пока Мокрушин разливал ароматную горячую жидкость по кружкам, Андрей принялся за бутерброды.
– Ты у нас тут к т о? А то у меня уже все в голове перемешалось.
– Алексеев Владимир Алексеевич, – поняв, о чем его спросил коллега, пояснил Рейндж. – Подполковник…
– Из нашей конторы?
– Нет, из Моссада, – съязвил Мокрушин. – Да в курсе эти ребята, – он кивнул в сторону окна, – кто я такой. Они про меня знают поболее, чем наш кадровик, не сомневайся даже! Заколебали все эти игрища; у меня самого башка трещит, как с бодуна!
– Знают те, кому положено по должности все знать, – спокойно отреагировал Бушмин. – Если уж Юрьич велел приныкать тебя в укромном охраняемом местечке и применить средства маскировки, то у него, поверь, имелись на то серьезные резоны!
– Офигительная маскировка, ага. Секретность зашкаливает… Абсурд!
– А ты неплохо устроился, – прожевав кусок, сказал Андрей. – Ничего, что я так накинулся? Не завтракал еще… Ленка моя, кстати, в Питере с сыном.
– Как они?
– Нормально, Лена тебе привет передавала. – Андрей взял у Рейнджа кружку с кофе, насыпал сахара, размешал ложечкой. – Правда, это было еще с месяц назад. Я ж не имел к тебе доступа, братишка… Даже звонки были под запретом, не то что личное общение. Вот как с госпиталя ты выписался, считай, с того дня мы не виделись. Кстати, ты выглядишь много лучше, чем когда я тебя видел последний раз… Месяца полтора назад это было, так? Как у тебя со здоровьем? Кости срослись, надеюсь? Вижу, без палочки ходишь.
Мокрушин криво усмехнулся.
– Андрюха, я тебя насквозь вижу! Про то, что у меня в одно время башню снесло… Про эти вот вещи наверняка тебе Юрьич все обсказал, как есть? А может, ты знаком и с этой… специалисткой по мозгам?
– Знаком, – Бушмин неожиданно подмигнул ему. – На эту тему мы как-нибудь потом поговорим. Мне просто важно знать, что ты в норме.
– Я в полном порядке, – буркнул Мокрушин. – Не понимаю только, на фига меня здесь держат под семью замками!
– Рейндж, я несказанно рад, что твои проблемы со здоровьем большей частью остались позади. – Лицо Бушмина, разгладившееся было такой знакомой Мокрушину теплой дружеской улыбкой, вновь стало серьезным. – Зато возникли другие траблы. Наверное, догадываешься, о чем я. Появление шахидки в фиш- баре было делом не случайным. А во-вторых, как уже доподлинно установлено, о чем знает лишь очень узкий круг людей, смертница, друг мой, охотилась именно за тобой.
Бушмин отставил в сторону кружку, промокнул салфеткой губы, затем вытащил из кейса служебный лэп-топ.
Включил его, открыл личным паролем файл с информацией.
Рейндж придвинул кресло поближе, чтобы было удобней следить за изображением на экране.
– Здесь собрана нарезка из видеоматериалов, – приглушенно сказал Бушмин. – Этот файл ты потом сам посмотришь! Там подобраны по времени и месту фрагменты видеозаписей от камер наружного наблюдения, расположенных у твоего пятьдесят второго дома на Ленинградском и в тех местах, где ты бродил на пару с «прикрепленными». А также в компании с известной тебе особой. На некоторых записях отчетливо видно, что за вами тащится хвост. В этом файле собрано не все, что удалось нарыть оперативникам, а лишь «избранное». Тебя пасли, Рейндж! Причем следили за тобой как минимум четверо суток.
– Даже так?
– Более раннего присутствия на записях видеонаблюдения людей из этой довольно профессионально, надо сказать, работающей группы товарищей пока не обнаружили.
– Пасли? Меня? Кто? И на фига?!
– Это интересный вопрос… Мы сейчас над ним работаем – в тесном сотрудничестве с коллегами из органов.
– Меня что, хотели
– Ума палата, – Бушмин несколько озадаченно хмыкнул. – А ты что, братишка… Сам, что ли, не допер?
– Не, ну я, конечно, думал уже об этом… От же млять! Кто
– Пока не разобрались, Рейндж. Расследованием ЧП в «Силэнде», как ты знаешь, занимается оперативно-следственная бригада. У них, у наших коллег из известного тебе ведомства, особые
